You make a ninja wanna fuck, bitch
Название: Грустные понедельники (сиквел к Ничьей земле)
Автор: Umbridge
Бета: главы 1, 9-эпилог — daredevildriver, 2-8 — *JD*
Фэндом: ГП
Размер: макси, 87 362 слова
Пейринг: ГП/ДМ
Рейтинг: NC-17
Жанр: action/agnst/romance
Дисклеймер: на персонажей не претендую. Все принадлежит Сами-Знаете-Кому.
Краткое содержание: Что бывает, если кто-то слишком сильно желает вам добра.
Предупреждения: МПРЕГ, ДМ/НМП, Genderswitch, АУ 7 книги, Снейп жив, Нарцисса умерла
Примечание: Выкладывалось в подарок, на семилетие Slash World. Написано для Jojo в честь всех ее прошедших дней рождений.
Состояние: Закончен
Глава 9. Ритуал братства ЭйвериГлава 9. Ритуал братства Эйвери
Лето разгорелось во всю, уже который день с утра парило солнце, к обеду припускал теплый дождь, отчего над мостовыми поднимался пар, а вечером на город опускался густой туман, в котором плавали очертания фигур, деревьев, расплывались разноцветные огни.
Вечером в пятницу в темном тупике на Эдвард роуд раздался хлопок. Сегодня Гарри аппарировал не к дому Малфоя, а выше по улице, к дому под номером двадцать. Затолкав в карман джинсов мантию-невидимку, он еще раз взглянул на адрес, выбитый на спичечном коробке. Все верно. Гарри вышел из тупика и огляделся. Ошибиться невозможно. Слева, зажатая между двумя магазинами, виднелась дверь, и над ней, увешанная разноцветными лампочками, громоздилась вывеска: «Ди-бой». Еще не стемнело, но лампочки уже включили. Несмотря на мелкую морось у двери бара под открытым небом курили и довольно громко смеялись посетители. Когда Гарри проходил мимо, все, как по команде, повернули головы и следили за ним, пока он не скрылся за дверью.
В полумраке Гарри не сразу разглядел худого мужчину лет пятидесяти. Тот сидел на стуле у крохотного гардероба и читал газету. Услышав шаги, охранник оторвался от чтива, смерил Гарри безразличным взглядом, и снова вернулся к чтению. Гарри направился по крутой узкой лестнице вниз, на звуки быстрой композиции. Лестница вела в небольшой коридор, освещенный зелеными лампами. Распахнув дверь в конце прохода, Гарри очутился в небольшом зале. У дальней стены располагался бар. Несколько высоких табуретов занимали ранние посетители. Гарри сел на свободный табурет и попросил бармена принести пива. Бармен кивнул, быстро наполнил стакан и поставил его перед Гарри. Кое-кто из парней, что стояли на улице, вернулись в зал за столики.
— Привет, красавчик! Отлично выглядишь!
Гарри обернулся — рядом с ним сидела сильно накрашенная женщина.
— Привет, — отозвался Гарри. Что-то во внешности собеседницы показалось ему странным. Женщина улыбнулась.
— Закурить не найдется? — спросила она низким голосом, подвигаясь ближе, насколько позволял стул, и наклонилась, подставляя сигарету, зажатую между алыми губами.
— Не курю, — ответил Гарри, вглядываясь в нарумяненное лицо соседки. Ей можно было дать и тридцать и сорок, под плотным слоем грима сложно угадать возраст.
— Ого, молодец! — женщина хрипло рассмеялась и сама прикурила себе, чиркнув спичкой о фирменный коробок. Гарри отметил, какие у нее огромные, не женские руки.
— Отстань от него, Милда! — за ее спиной возник молодой человек с треугольным лицом и коротко остриженными неестественно белыми волосами. — Как тебя зовут? — обратился он к Гарри.
— Дин, — бросил тот первое, что пришло в голову, и оглядел зал. Почти все столики были заняты. За тем, что стоял ближе всего к барной стойке, устроились трое молодых людей. Гарри затруднялся определить, сколько им лет — свет в баре тусклый, да еще накурено. Все трое дымили, манерно выкручивая руки, и стоило Гарри задержать на них взгляд, принялись призывно улыбаться.
— Видишь, ему с тобой скучно, Милди, — просюсюкал тем временем крашеный. Гарри обернулся к ним.
— Когда тебе проколют гормоны и отрежут все лишнее, Милди, то может быть ты и сойдешь за женщину… Только Дин не за женщинами пришел, так ведь, Дин?
Гарри перевел взгляд на Милду. Теперь, когда крашеный сказал про лишнее, Гарри и сам понял, что она — вовсе не она. Милда — мужчина.
— По правде говоря, да, — произнес Гарри, разглядывая странное общество. Идея родилась у него сама собой. Он сделал глоток из кружки и развернулся к бармену. Тот снова оказался за стойкой — относил стаканы и бутылку за дальний столик.
— Я ищу одного человека… — заговорил Гарри. — Его зовут Джеки.
Бармен Майки уставился на него с вежливым удивлением:
— Какое редкое имя! — произнес крашеный с явным сарказмом.
— Да познакомились с ним в клубе, и вот, — пояснил Гарри, а потом вытащил из кармана спичечный коробок и показал бармену. — Случайно прихватил, когда у него были, а вчера нашел и подумал, может Джеки тут бывает.
Бармен воззрился на коробок с таким видом, словно видел его первый раз. Милда и крашеный ждали продолжения. В глубине зала кто-то затянул хриплым голосом «Я плачу о нас».
— Эй, тише там! — крикнул бармен, и снова повернулся к Гарри. — Так как ты сказал, его зовут?
— Джеки… Блондин, худощавый, моего роста, на вид не больше двадцати… У него еще длинный шрам на левой руке.
Бармен покашлял и принялся медленно протирать пивную кружку. Протирал и протирал, так долго, что Гарри начал уже терять терпение. Но тут Майки, наконец, оставил кружку и кивнул:
— Да, припоминаю… Иногда заходит.
— Часто? Есть у меня шанс сегодня поймать его? — уточнил Гарри.
— Вряд ли… Он всегда по понедельникам появлялся. Был может раз пять, шесть за пару месяцев, может, меньше… Так что я б не рассчитывал.
Гарри кивнул. Допив пиво, положил на стойку деньги.
— Спасибо, — бросил он, спрыгивая со стула.
Бармен только передернул плечами, а крашеный тихо сказал:
— Я его тоже знаю, симпатичный мальчик.
Гарри остановился:
— Что он тут делал? Просто пил или как?
Милда пихнула крашеного в бок, и тот замешкался.
— Ну и то, и то. А вообще не знаю я. Чего это ты все выспрашиваешь?
— Да так… А и то, и то — это означает, что у него тут был кто-то постоянный или на раз? Есть у него друг?
Крашеный и Милда переглянулись.
— Все приходят для разного. Но чтоб судьбу тут искать, надо быть наивным. Он конечно и выглядел таким, — Милда передернула плечами. — Но вот постоянства тут точно не обрел.
Гарри кивнул — ему все было ясно.
Покинув зал, он вышел через узкий коридор к лестнице, оставил позади охранника с газетой и оказался на улице. Курившие у дверей парни опять проводили его взглядами. Вывеска призывно светилась у него за спиной.
Гарри пошел пешком вниз по улице, сквозь влажный туман. Солнце почти село, дома, деревья тонули в густой темноте, выступая силуэтами, а над верхушками крон еще светлело желтое небо. «Что забыл Малфой в заведение вроде этого?» — размышлял Гарри, шагая все быстрее. — «Знакомился и напивался, когда дома кончалось спиртное?» Гарри снова вспомнилась ванна в отеле, и Малфой, позволявший Антонио ласкать себя. Гнев поднялся внутри, и Гарри с силой пнул подвернувшуюся под ноги пустую пластиковую бутылку. В нескольких метрах показался неисправный, мигавший фонарь, Гарри свернул и позвонил в дверь квартиры Малфоя, со злостью налегая на звонок.
Дверь открылась почти сразу, Малфой пустил его в прихожую.
— Не может быть… Ты выпил? — протянул он и засмеялся. Гарри посмотрел ему прямо в глаза, желая вложить во взгляд всю свою ярость. Ужасно захотелось хорошенько врезать Малфою, но вместо этого Гарри стиснул его плечи и поцеловал. Малфой замешкался, но через мгновенье его пальцы коснулись затылка Гарри, а губы открылись.
* * *
В выходные, играя с Роном в шахматы, и вполуха слушая подсказки Гермионы, Гарри думал о Малфое. То вспоминал разговор в баре, то видения из омута памяти. Ловить нежные взгляды подруги, наблюдавшей за игрой мужа, слушать уже привычное: «Ты права, дорогая» для Гарри стало неожиданно тяжело, и он ушел пораньше.
Все воскресенье Гарри перечитывал газетные публикации Уолли, пересматривал бумажки с записями. Влажная духота доставала даже дома, тяжелый спертый воздух клеился к телу. Утомленный борьбой с духотой и мыслями, к вечеру Гарри решил отправиться к Малфою, но, снова вспомнив Антонио, передумал, и засел с Роном в баре, поменяв дату встречи на монете на тринадцатое июля. Спать Гарри лег в первом часу, немного пьяный. Ему снилось, что Малфой заставляет их с Антонио сражаться на палочках.
Разбудила его внезапная боль. Резко сев на кровати, он нацепил очки и уставился на аврорский медальон. На гладкой поверхности темнели буквы — Суррей, район Кройдон, Коулсдон, Приют Кейн Хилл. На занятиях им, стажерам, рассказывали про это место. Психиатрическая клиника, заброшенная и предназначенная под снос. Всего около десяти зданий, большой больничный сад. «В таких местах, — вещал профессор, — черные маги любят проводить ритуалы — там все пропитано смертью, страданиями, страхом. В Аврорате есть полный перечень проклятых зданий, вы потом сможете с ним ознакомиться». Хмурясь, Гарри выпустил медальон и сунул руку за монетой. Надо перенести встречу с Малфоем на завтра.
Когда на галеоне отпечаталась новая дата, Гарри аккуратно убрал горячий кружок обратно в карман. Затем, поеживаясь, вскочил с кровати и кинулся умываться. Ледяная вода обожгла лицо, но так стало только лучше. Гарри набрал воды в ладони и, вместо того, чтобы прополоскать рот, выпил. Похмельная тяжесть постепенно отпускала. В голове прояснялось. Кое-как умывшись, Гарри вернулся в спальню бодрый, и принялся быстро одеваться. Джинсы, футболка, мантия лежали на стуле со вчерашнего вечера. Через минуту, полностью готовый, он запихал в карман мантию-невидимку и побежал вон из комнаты.
После аппарации немного подташнивало. Гарри пошатнулся и чуть не упал. Под ногами хрустнуло, он открыл глаза и посмотрел вниз — всего лишь сухая ветка. Гарри огляделся. Впереди, упираясь в забор, тянулась поросшая травой асфальтовая дорога. На покосившемся указателе выведены почти стершейся краской слова: «Дорога на Кейн Хилл». А справа и слева раскинулся лес: высокие сосны, конусы лиственниц, клены и ольха. Ветви сплелись так тесно, что бледный утренний свет едва просачивался между ними редкими желтыми каплями. Землю под деревьями устилали обвалившиеся, отломанные ветром сучья, прошлогодняя жухлая листва. Пахло землей, утренней свежестью, лесом. Сжав палочку, Гарри пошел вперед, к металлическому сетчатому забору с колючей проволокой. Вокруг стояла тишина. Только иногда птица вскрикивала, и в лесу похрустывали падающие ветки. У забора Гарри свернул, сделал еще несколько шагов вдоль него и наткнулся на приоткрытую дверь. Замок болтался в железной петле. Гарри схватился за металлическую створку и потянул. Дверь закачалась. Задрожав, сетка медленно поддалась.
Переступив через порожек, Гарри оказался на территории больницы. Он уже хотел послать Уильямсону патронуса, когда услышал шаги — кто-то торопливо шел к нему от полуразрушенного здания водокачки. Шаги приближались, и через несколько секунд из-за зарослей ежевики вынырнул длинноволосый аврор. Он очень спешил, подол алой мантии развивался за ним, словно флаг.
— Поттер! Наконец-то! — крикнул Уильямсон еще издали. — У нас мало времени. Через час мне надо будет сообщить о происшествии полицейским. Два трупа, это тебе не шутка! И оба магглы.
— Что случилось? — спросил Гарри, когда тот остановился рядом.
— Пойдем. По дороге расскажу, — ответил аврор, и, развернувшись, зашагал обратно. — Нас вызвал Стокинс, сквиб. Он тут живет и имеет средства связи в Авроратом. Ну, ты понимаешь. Двойное убийство — два маггла-охранника. Авада Кедавра. Местечко тут, скажу я тебе!
Слушая его, Гарри торопливо шел следом и крутил головой. Справа тянулся сетчатый забор с проволокой, слева — здание госпитального комплекса. Окна кое-где заложены кирпичом и закрашены, где-то зияют чернотой. Скоро Гарри увидел главный вход, заросшие кустарником колонны, разрушенную лестницу, а выше над кованым балконом выложенные желтым кирпичом цифры «одна тысяча восемьсот восемьдесят два». В блеклое небо упирался шпиль облупившейся башенки. Часы из нее вынули, и на их месте остался только круглый черный провал.
— Пройдем через холл во внутренний двор, там тела, — Уильямсон махнул рукой, предлагая следовать за ним. Гарри послушался. Они прошли через пустой дверной проем и оказались в большом темном зале. Плиточный пол усыпала штукатурка, куски обрушившихся покрытий, бытовой мусор, битое стекло. Из узкой двери напротив серый свет широкой полосой ложился на обломки оконных перекрытий, еще белевших облезавшей краской. Влево и вправо из холла расходились рукава коридоров.
— Нам туда, — Уильямсон указал на дверь в противоположном конце зала. Проходя за ним, Гарри уловил взглядом движение. Резко обернувшись, он заметил крысу, тащившую куда-то старый, испачканный побелкой, башмак.
За административным зданием показалась площадка для игр. Проржавевшие остовы качелей торчали из блеклой травы, набок завалилась низкая скамейка, понуро опустила голову деревянная лошадка. Жилые корпуса тонули в зарослях колючего кустарника. Стекла почти везде отсутствовали, только решетки по-прежнему закрывали пустые оконные проемы. От этого места Гарри стало не по себе, но он старался не показать Уильямсону своего состояния. Они миновали площадку и остановились у ряда поросших плющом колонн, видимо, отгораживавших когда-то больничный сад от корпусов. Теперь же яблоневые деревья так разрослись, что едва не свалили колонны.
— Вот они, — Уильямсон указал под куст жимолости. Подойдя ближе, Гарри увидел два тела, застывшие в причудливых позах, двое мужчин в камуфляжной форме, а рядом — огромная собака. Тоже мертвая.
— Магглы, Джейсон Тейт, Мартин Сомерсби, — пояснил Уильямсон, когда Гарри достал прыткопишущее перо и блокнот. — С ними работают эксперты. — Гарри наклонился, и рассмотрел зеленые мантии экспертов за колючей преградой. — Нашли там отпечатки подошв, собирают образцы почвы. Ну и колдограф рядом. Так вот… Магглы убиты вчера около одиннадцати ночи. Убийцы даже тела не удосужились уничтожить, это о чем-то да говорит. Темных магов обнаружил Стокинс, уже под утро, застал за исполнением какого-то ритуала. Заорал, активировал медальон и спрятался. Как они беднягу не прибили, удивительно.
Гарри кивнул.
— В самом здании кто-то уже смотрел? — спросил он. Уильямсон пожал плечами.
— Да я тут один, все на мне, так что не успел пока. Но ты давай сходи, разведай, — он кивнул в сторону жилого корпуса, ближайшего к месту преступления. — Возьми Стокинса, он знает, где они там устроились.
— А надо? — мрачно уточнил Гарри, которого порой ужасно злила привычка напарника перекладывать на него самые неприятные дела.
— Конечно! И вообще посмотри там внимательно, может, они еще где-то побывали.
Гарри обреченно кивнул. Гулять по заброшенной психбольнице, кишевшей призраками замученных в прошлом веке душевнобольных, вовсе не казалось ему заманчивой идеей. Но те, кто ночевал тут, аппарировали в спешке и вряд ли чисто за собой прибрали.
— А вот и наш друг Стокинс! — объявил Уильямсон и показал на невысокого, дурно пахнущего человечка, секунду назад выбравшегося из-за кустов. Кивнув сквибу, Гарри направился за ним ко входу в дом, будто следивший за незваными гостями через пустые зарешеченные окна. Наполовину выломанная дверь с громким хрустом отломилась, от чего у Гарри мурашки побежали по спине. За ней открылась светлая большая по сравнению с холлом комната — отсюда на площадку выходили три стрельчатых окна. У стен стояли проржавевшие скелеты металлических коек, кое-где еще остались прогнившие матрацы, скрученные узлами полуистлевшие пижамы пациентов. Стокинс пролез первым. Гарри направился через комнату за сквибом. Под ногами поскрипывал песок и строительный мусор.
— Сюда, мистер Поттер, сюда, за мной, не отставайте, а то вас Бешеный Боб поймает, — скрипел Стокинс, хихикая над собственной шуткой. Гарри передернуло.
— Что еще за Бешеный Боб? — с отвращением спросил он.
— Призрак. Если ему верить, он помер тут сто лет назад от электрошока. Сидит, играет с куклами на втором этаже, а вчера, когда услышал тех, спрятался на веранде. Так что с ним разговаривать толку чуть, он только рассказывает, как страшно в комнате с электрошоком…
— Ясно, — перебил его Гарри. — А ты сам что видел?
— Фигуры в плащах. Трое, все такие рослые. Я их увидел, когда они варили что-то в котлах, сразу коснулся медальона, а они закричали: «Авроры!». И я дал деру. Сюда, за мной, наверх… Третья ступенька обваливается, пятой нет, перила шатаются, так что вы за них не держитесь.
Гарри посмотрел под ноги, с опаской ступая по лестнице. Что-то с треском оторвалось и рухнуло вниз. Гарри быстро переступил выше, чтобы тоже не полететь вниз с другой отвалившейся ступеньки.
— Тут палаты для «овощей». Которые ни бе, ни ме, ну вы понимаете… — сообщил Стокинс, показывая на остов инвалидной коляски, замерший посреди коридора. Свет из высоких окон ложился на плиты пола ровными длинными прямоугольниками, побелка вперемешку с пылью кружилась под потолком в лучах набиравшего силу солнца.
— Дальше, дальше… Эй, Боб! — вдруг крикнул Стокинс и хрипло расхохотался. Что-то метнулось в узкую дверь справа. — Вот и Боб. Такой дурак, право слово. Мы с ним иногда играем в картишки… Все что-то бормочет, бормочет. Говорит, ему не верили, что он умеет колдовать, такой чудак! Ага, пришли…
Войдя следом за сквибом в комнату, Гарри остановился. Помещение оказалось абсолютно пустым и чистым. Магия тут чувствовалась физически, преступники, видимо, накладывали вчера защитные заклинания, и все-таки не убереглись, не рассчитывали, наверное, найти тут кого-то живого. Посреди комнаты на покрытом пылью и побелкой полу виднелись ровные круги, скорее всего оставленные днищами котлов. В центре кругов серела зола, и рядом виднелось что-то розоватое. Подобравшись ближе, Гарри присел и поднес щепотку к носу. Порошок серо-розового цвета пах кожей бумсланга. Гарри выпрямился.
— Стокинс, ну-ка, сбегай вниз, приведи экспертов. Скажи — наверху варили зелье. Минимум, одно.
Стокинс с охотой кивнул. Он явно радовался компании. Когда шаги сквиба затихли, Гарри принялся осторожно осматривать палату. Все, что осталось от пациентов — кровати, каталки, столы — исчезло. На их месте — только прямоугольники и квадраты, нетронутые пылью и осыпавшейся краской. В побелке отпечатались следы ног. Но трудно разобрать, сколько и чьих.
Вдруг что-то ледяное коснулось плеча Гарри. Он резко обернулся, выхватывая палочку. Перед ним парил призрак полного человека в смирительной рубашке со свисавшими до пола рукавами. Глаза его странно выкатились из орбит, грозя вывалиться совсем.
Гарри убрал палочку под мантию.
— Бешеный Боб? — осторожно спросил он.
Призрак кивнул, медленно поднял руку и ткнул в сторону коридора. Гарри посмотрел туда, куда указывал Боб, но ничего странного не заметил.
— Что там, Боб? — снова спросил он.
Боб еще сильнее выкатил глаза и поплыл вон из палаты. Гарри пошел следом. Оказавшись в коридоре, призрак шмыгнул в темный длинный чулан, Гарри протиснулся за ним и чуть не споткнулся обо что-то твердое. Выхватив палочку, он прошептал «Люмус» и посветил вниз. На полу, присыпанный мусором, лежал человек в черном плаще. Гарри сделал шаг, второй, стараясь пробраться поближе к голове, скрытой капюшоном. Стоило ему ступить вглубь чулана, как оттуда с писком посыпали крысы.
— Мерлин! — Гарри взмахнул палочкой, пытаясь расчистить себе путь, потом снова засветил огонек и отодвинул капюшон носком ботинка. На него смотрели остановившиеся глаза Упивающегося смертью. Гарри запомнил его лицо — этого человека он видел при облаве на шайку Эйвери. Гарри быстро проверил, не наложены ли на тело защитные или атакующие заклинания, потом выбрался из чулана. Бешеный Боб пропал, как будто и не было.
— Спасибо, Боб! — крикнул Гарри, и его голос эхом разнесся по пустым коридорам. «Боб, Боб, Боб…».
В этот момент в лестницы послышались шаги — на второй этаж поднимались эксперты во главе с Уильямсоном и Стокинсом.
— Эй, Уильямсон, — позвал Гарри. — У нас еще один труп!
В связи с тем, что один из трупов, обнаруженных в Кейн Хилл, принадлежал приятелю Эйвери, дело передали Гарри. Тем более что он сам настоял на этом. Ему в голову пришла одна идея, и Робартс с ней согласился. Гарри трудился до половины девятого. Впереди оставался еще целый вечер, Рон и Гермиона как обычно по понедельникам отправились в Нору, и Гарри, сидя в своем закутке и любуясь на осклабившегося с плаката Эйвери, решил, что можно прямо сейчас нагрянуть к Малфою. Осторожно достав из кармана монету, он уже собрался дотронуться до нее, но в этот момент в опустевшей комнате услышал шаги.
— Мистер Уизли, здравствуйте! — обрадовался он, увидим между рядами закутков знакомую долговязую фигуру.
— Привет, Гарри, — мистер Уизли остановился у его стола и устало потер высокий лоб. — Что-то мы с тобой заработались. Давай-ка и ты домой.
— Ага, как раз собирался уходить, — улыбнулся Гарри.
— Зашел бы к нам, а то давно тебя не было, — укорил его мистер Уизли, когда они уже шли рядом по коридору. — Со свадьбы.
Гарри хотел ответить, что занят работой, но осекся. Внезапная идея пришла ему в голову.
— Мистер Уизли, я со свадьбы хотел вас попросить — дайте мне почитать «Основы темнейшей магии». Нашел ее в библиотеке, когда бегал за свадебными гимнами. Редкая книжка, ни у кого такой нет.
— О, — Артур удивленно поглядел на Гарри. — Что за книга? У меня там на что только не наткнешься. Напомни-ка.
— В ней древние темные заклятья. Стажер такие вещи должен знать, но я ее нигде найти не мог.
— Ну если ты о том, о чем думаю, то ладно, бери… Я сам-то ее со школы в руках не держал, да и в толк не возьму — зачем она могла мне пригодиться, — он улыбнулся. — Книга не такая уж редкая. У всех с нашего потока была. И у Крессвела, и у МакМиллана-старшего, у слизеринцев конечно, у Боунс — старшей, у Диггори. Да еще фамилий сто тебе назову.
Гарри кивнул.
— Спасибо! Я тогда к вам зайду за ней на неделе.
— Ради Мерлина! Молли думает, что ты на нас за что-то обиделся…
— Нет! — Гарри нажал кнопку «Атриум». — Просто много дел…
Они с мистером Уизли распрощались у каминов. Гарри направился к выходу для посетителей, и уже на улице быстро коснулся монеты кончиком палочки, снова меняя дату.
* * *
Наступил очередной понедельник, которого Драко ждал с особенным трепетом. «Завтра придет Поттер», — думал он в воскресенье, наливая себе в стакан виски. Совсем немного, ведь завтра нельзя дышать на гостя перегаром. Отпивая прозрачную жидкость, Драко вспоминал пятницу. В который раз ему виделся Поттер, обнимавший его прямо в прихожей. Поттер, с такой яростью целовавший Драко, что от одной этой ярости волоски вставали на шее. В пятницу Поттер любил его, как никогда раньше не любил, и Драко, провожая его, едва стоял на ногах. Неужели, думал Драко потом, Поттеру меня не хватало? Неужели Поттер все-таки скучал? Не только по близости, но и просто, без меня? Конечно, — сам собой приходил ответ. Иначе, откуда такая страсть?
Все выходные Драко пребывал в радостном волнении, предвкушая новую встречу. Он снова и снова вспоминал взгляд Поттера, когда тот появился на пороге его квартиры. Драко мечтал, что теперь так будет каждый раз, преграда между ними исчезнет, и будет все, как он хочет.
Но понедельник разрушил его мечты. Не успел Драко открыть глаза, как монета, спрятанная под подушкой, обожгла пальцы. Драко раскрыл ладонь и уставился на цифры, выбитые по ребру галеона. Четырнадцатое июля… Это завтра? Бросив монету на тумбочку, он поднялся и направился в прихожую, туда, где висел календарь. Некоторое время Драко изучал цифры, прежде чем окончательно осознать, что да, правда — четырнадцатое число — это вторник, а сегодня понедельник, тринадцатое.
В груди вдруг стало пусто. Радостное возбуждение пропало, как будто и не было. Кажется, отпущенное ему терпение Драко исчерпал за два выходных дня, пока дожидался понедельника. Ему вдруг стало все равно, что четырнадцатое наступит совсем скоро. Он все придумал про чувства. Как всегда. Ничего нового не произошло. На той неделе Поттеру просто понадобилось снять напряжение.
Драко развернулся и поплелся в зал, вытащить из часов бутылку виски. Целый день! Еще один впустую проведенный день, одинокий, полный мыслей, от которых некуда скрыться. Драко и так заставлял себя ни о чем не думать целых два дня. Он плеснул виски в стакан. Первый глоток обжег горло. Драко поставил стакан на столик и, упав на диван, включил телевизор. Целый день он должен провести в этой клетке, один, гадая, увидятся ли они завтра. Он начал переключать каналы. Как назло везде показывали какую-то дребедень: кулинарные шоу, сериалы, мультфильмы. Драко налил себе еще.
Когда за окном уже начало смеркаться, Драко внезапно понял, что в доме больше не осталось спиртного. Он допил бутылку еще в обед — там и оставалось то всего четверть. Допил он и херес, стоявший на кухне в отделении для круп. Но ему хотелось выпить еще. Он поднялся с дивана, и с трудом удерживая равновесие, побрел в спальню, одеваться. Не будет он сидеть дома, нет, не будет! Пойдет на улицу, купит еще виски. Непокорными, словно пластиковыми, пальцами он с трудом застегнул пуговицу на брюках. Не глядя, нацепил какую-то футболку, кое-как попал в рукава кофты, запихал в карман скомканные купюры. Вот так! Он пойдет и выпьет с кем-нибудь, не будет сидеть один. Он не одинок, он свободен. У него неожиданно образовался свободный вечер. Драко громко засмеялся. Пошатываясь, он добрался до двери и вышел на улицу. Прохладный вечерний ветерок холодил разгоряченное лицо. Драко вдохнул полной грудью и пошел, радуясь самой возможности движения, в направлении дома двадцать. Теперь он уже не огорчался. Голова кружилась, идти стало легко и весело. Вот уже впереди вывеска «Ди-Бой». Как обычно на входе курили завсегдатаи.
— Джеки! Привет! — кто-то окликнул его, Драко повернулся и помахал, не разбирая, кому машет. Спуск по ступеням показался головокружительно крутым. Драко едва не упал, но все-таки преодолел препятствие с честью, это показалось ему даже забавным. Дым, духота, запах пота ударили в ноздри. Музыка заставляла пританцовывать. Драко пробрался между столиков, которые после семи сдвигали ближе к центру, взобрался на стул возле барной стойки.
— Виски с содовой, двойной! — прокричал он бармену. Тот улыбнулся.
— О тебе тут один парень спрашивал пару дней назад. Такой симпатичный, в очках… — сообщил Майки. Драко уставился на него.
— Да? Чего хотел? — спросил он с опаской. Ему стало страшно — вдруг это авроры его ищут. Но тут Драко осенило — это же Поттер. — Такой темноволосы, лохматый, с зелеными глазами? — уточнил он, стараясь четко выговаривать слова.
— Точно. Он самый… Но телефона не оставил…
Драко расхохотался. Поттер тут, в Ди-Бой! Что ему понадобилось, интересно? Тут бармен поставил перед Драко стакан виски, и он мгновенно забыл о Поттере, отпивая несколько глотков.
— Майки, как дела? — проговорил Драко, стукнув стаканом по столу. Ему страшно хотелось пообщаться хоть с кем-нибудь. Все выходные он разговаривал только сам с собой. И не слушая ответ бармена, продолжал. — Ну что у вас тут, никаких потасовок, все тихо? В прошлый раз Милда так надралась. Ой, смешно, такие нелепые… — он чуть не ляпнул магглы, но удержал язык за зубами. Нельзя говорить такое. И закончил. — …людишки!
Бармен кивал, и Драко польстило его внимание.
— А по телевизору сегодня ничего хорошего нет! — серьезно заявил Драко, допивая виски. — Еще двойной, пжалуйста.
Он улыбнулся Майки. Потому что улыбка всегда помогает общаться. Это Драко уяснил, работая с магглами. Он ничуть не удивился, когда на плечо ему легла чья-то рука.
— Привет! Как дела? Нам показалось, ты скучаешь…
Драко посмотрел на того, кто только что обратился к нему. Симпатичный парень. Определенно. Потом повернул голову к тому, кто приобнял его за плечо. Еще лучше. Один блондин, другой брюнет. А может оба крашеные. Драко расхохотался.
— Ты прикольный! — улыбнулся блондин.
— Вы так смешно разговариваете! — стараясь унять смех, ответил Драко. Да, все эти словечки. Прикольно! Отец бы точно проклял его за такое.
— Хочешь развлечься?
— Развлечься? — Драко захихикал. Брюнет подвинулся ближе, попытался поцеловать его в губы.
— В губы не целуюсь, — отворачиваясь, пробормотал Драко. Но блондин уже сунул руку за пояс его брюк, а брюнет коснулся губами его шеи. Драко не противился. Ему захотелось сегодня быть с ними обоими. «Какая разница, кто использует твое тело — Поттер или двое из бара»? — тихо подсказал внутренний голос. Настойчивые пальцы коснулись его лобка… Драко уставился в бокал, но не видел налитой в него жидкости.
Вдруг что-то произошло. Его резко дернули назад так, что Драко чуть не свалился со стула. Развернувшись по инерции, он столкнулся лицом к лицу с Поттером. Драко открыл рот от удивления, но тут вступил блондин.
— Эй, ты чего? Полегче, ладно! — и тут же получил мощный удар в живот. Наверняка мощный, потому что парень согнулся и упал с табурета. Брюнет отреагировал мгновенно. Драко едва успевал соображать. Разбитые очки упали на пол. Поттер прижал руки к лицу. Между пальцами сочилась кровь и капала Драко на брюки. Как Поттер отнял ладони от лица, Драко не видел. В этот момент с громким хлопком погас свет. В темноте он ощутил, как невидимые руки тащат его через толпу и вдруг испугался Поттера.
— Ты чего? Откуда? Не пойду, останусь тут! — лепетал он, но Поттер все тащил его к выходу. На одно мгновение Драко почувствовал, что кто-то пытается удержать его за руку, но темноту разрезала красная вспышка, за ней последовал вскрик и движение продолжалось. Драко испуганно вглядывался во мрак, пытаясь разглядеть Поттера, объясниться, как вдруг его будто пропихнули в узкую трубку. «Аппарация», — пронеслось в голове. Не прошло и доли секунды, как он очутился перед собственной дверью. Гарри выхватил у него ключи, и, отперев дверь, запихал в прихожую. Драко не сопротивлялся. Едва очутившись в коридоре, он наклонился, и его вырвало на ковер. Теперь все его мысли сосредоточились только на том, как ему плохо. Он попытался сказать об этом Поттеру, но его снова стошнило. Он уже не мог стоять, хотел лечь и закрыть глаза, но проклятый Поттер опять куда-то поволок его.
— Оставь меня… Мне плохо… — прохрипел Драко, падая перед унитазом. Его трясло, рвота не останавливалась.
«Мерзко, — отстраненно думал он. — Хватит, надо это прекратить». Но пока все, что он съел за день, не оказалось в канализационном стоке, его все рвало и рвало. Наконец, рвота остановилась, и Драко хотел уже устроиться на коврике, но Поттер поставил его на ноги, и принялся грубо стаскивать с него футболку. Кажется, тоже испорченную.
— Не надо… — вяло бормотал Драко, когда гриффиндорец усадил его в ванну и пустил воду. — Мне холодно… Не надо…
Он сидел в прохладной воде и дрожал. Даже зубы стучали.
«Мерлин, сделай так, чтобы все прекратилось», — просил он мысленно. Сколько он так сидел, Драко не знал. Прошло полчаса или час. Но постепенно в голове прояснялось. Круговерть перед глазами остановилась, он четко видел свою одежду, сваленную в кучу у корзины для белья, видел Поттера с полотенцем.
— Откуда ты взялся, — прошептал Драко, ощущая внезапный прилив удушающего стыда. Не может быть, чтобы Поттер видел его таким. Но Поттер молчал. Он помог Драко подняться, завернул в полотенце, отвел в спальню, не произнося ни слова. Драко показалось, что он уже видел все это раньше. Да, так и было. Только тогда Поттер говорил с ним.
— Ты написал, что придешь завтра, — шептал Драко, заворачиваясь в одеяло и принимая из рук гриффиндорца кружку с чаем. Теперь ему стало немного лучше. И на ум пришло кое-что еще. Несмотря на опьянение, Драко запомнил — Поттер выспрашивал про него, шпионил. Стыд пополам со злостью захлестнул его.
— Поттер, какого черта ты делал в баре на той неделе? Что ты там вынюхивал? И в магазине — ты приходил к Антонио! Следил за мной. Зачем?
Поттер, который нагнулся поднять с пола покрывало, выпрямился и посмотрел на Драко. Ему стало не по себе от этого взгляда.
— Да, я вынюхивал, Малфой, — медленно и тихо выговорил Поттер. — И узнал о тебе много интересного.
Теперь тот полностью развернулся к Драко и в упор глядел на него.
— И про твоего шефа я тоже знаю.
— Про Антонио? — Драко похолодел. — Но как?
— Вот что ты так тщательно скрывал от меня, Малфой. Вот с какими друзьями ты провел день рождения, вот откуда у тебя часы, и дорогое виски!
Поттер почти прокричал последние слова, и Драко вжался в матрац, ощущая ужас. В отчаянии он тоже воскликнул.
— Ты не имеешь права за мной шпионить! Тебя не касается моя жизнь!
— Ах вот как! Не касается!? А я думаю, касается! — Поттер уже орал так, что соседи застучали в потолок. — Меня касается, что встречаясь со мной, ты продаешься за часы этому педофилу-магглу! Что ты шатаешься по барам, как… как … я даже не знаю как кто! И при этом постоянно упрекаешь меня в том, что я якобы с кем-то там чего-то!
— Ты появляешься раз в две недели! А у меня есть потребности! — в ответ проорал Драко.
— Что?! — Поттер сделал шаг к постели — Драко отполз ближе к спинке. — У меня тоже есть потребности, но я держу себя в руках! — отчеканил Поттер.
Тут Драко почувствовал, что и его накрывает ярость.
— А это я знаю только с твоих слов — у меня же нет возможности шпионить. Куда мне до тебя! Я же не идеальный, я плохой, грязный, мерзкий и слабый! Никто не может соперничать с тобой! Смирись! В этом грешном мире ты один — настоящий святоша!
Поттер бросился к кровати. Драко инстинктивно поднял руки, защищаясь, но тот вдруг резко остановился.
— С меня хватит, — бросил он. — Меня достало твое пьянство, твои приятели и благодетели. Если я снова узнаю о чем-то таком, нашим встречам конец.
Драко показалось, что Поттер выплюнул слова ему в лицо, и выскочил из спальни, громко хлопнув дверью.
Глава 10. Помощь Бриджет Глава 10. Помощь Бриджет
Гарри выбрался из камина и раздраженно стряхнул с мантии хлопья золы.
— Гарри! Привет!
Он вскинул голову — Гермиона поднялась из-за столика ему навстречу.
— Привет. Ни от чего тебя не отвлекаю? — поправив очки, он оглядел гостиную. Потревоженный Живоглот таращил на Гарри круглые глазищи с дивана, повсюду: на журнальном столике, на диванных подушках, даже на полу лежали свитки, книги, перья.
— Конечно, нет! — улыбнулась Гермиона, затем взмахнула палочкой и разожгла камин. — Сейчас будем ужинать. А Рон где?
— Срочный вызов, — коротко объяснил Гарри, неловко стаскивая ботинки.
— Вот как, — улыбка Гермионы поблекла, но тут же появилась снова. — Тогда не будем его ждать, выпьем чаю, а там и…
— Нет, не надо! — остановил ее Гарри. — Я не ужинать пришел. На минутку.
Он снял мантию и опустился в кресло у камина.
— Не ужинать? На минутку? Мне уже и так кажется, что ты нас избегаешь. В Нору не поехал во вторник, и в среду отказался пойти с нами к Полумне. Рон говорит, что ты выдумываешь себе работу, только бы ни с кем не общаться! — возмутилась подруга, а затем тихо прибавила: — Или может, это ты так из-за нас, может, тебе теперь скучно с нами?
— Да ну перестань! Ничего мне не скучно и ничего я не выдумываю. Занят был … — раздраженно проговорил Гарри, подвигаясь ближе к огню.
— Делом Эйвери? Рон говорит, что у тебя появились идеи как его найти. Или дело Уолли тебя занимает? Кстати! — Гермиона резко развернулась и направилась к книжному шкафу. — Ты видел последний Пророк? — бросила она через плечо, увлеченно копаясь на нижней полке.
— Видел, — отмахнулся Гарри.
— Конечно то, что случилось с Уолли — ужасно, но знаешь, чего-то подобного следовало ожидать, — гневно проговорила Гермиона. Она снова вернулась к дивану с последним номером Ежедневного Пророка в руке. — По версии Пророка получается, что чуть ли не ты сам напал на него, что тебя надо бы сделать первым подозреваемым!
Гермиона присела на край дивана и показала Гарри первую полосу с огромной колдографией. С нее смотрел он сам, хмурый и осунувшийся.
— На этом снимке ты и правда настоящий маньяк, — вздохнула девушка. Гарри промолчал. Может, неделю назад он бы разозлился на Уолли, негодовал бы по поводу статьи, но сейчас беспокоился о другом.
— Гарри! — Гермиона вырвала его из размышлений. — Надо что-то с этим делать! Пресса творит, что хочет, в Пророке каждый день — небылица. Я как раз думала написать Кингсли про новый законопроект. Надо привлекать их к ответственности за клевету!
Гарри рассеянно кивал.
— Гарри, ты меня слушаешь?
Он встрепенулся и посмотрел на подругу. Зачем он пришел? Зачем ему понадобилось ей что-то рассказывать? Наверное, сейчас лучше извиниться и уйти.
— Гарри, что-то случилось? Ты же пришел не ради статьи, так? — настойчиво допытывалась Гермиона. Слишком поздно сбегать. Она уже не отпустит его так просто. — Если это не из-за нас ты такой странный, и не из-за статьи, то в чем дело? Говори немедленно!
Гарри вздохнул. «Не трусь. Расскажи ей», — шептал ему внутренний голос. Наконец, когда подруга заявила, что запечатает камин и не выпустит Гарри, пока они не поговорят, он сдался.
— Ладно, мне, правда, нужен твой совет. Я специально пришел, пока Рона нет. Гермиона удивленно подняла брови:
— У тебя тайны от Рона?
— Выслушай, потом сама поймешь, что ему этого знать не надо, — мрачно ухмыльнулся Гарри, по-прежнему не глядя на нее. Он рассматривал рисунок на ковре и слышал, как Гермиона подсела ближе. Пружины скрипнули, Живоглот свалился с дивана и обиженно замяукал.
— Ну? Говори скорее!
Гарри погладил ручку кресла:
— В общем, так… Я нашел Малфоя…
— Я так и знала! — Гермиона всплеснула руками, совсем как старшая миссис Уизли. Гарри, наконец, посмотрел на нее. Подруга подалась вперед, густые волосы упали на лицо, и Гермиона тряхнула головой, откидывая челку со лба. — Когда они исчезли, ты только и говорил, что о Малфое. Но потом вроде бы перестал надоедать с ним, и я подумала, что ты успокоился и не станешь больше его искать. Хорошо, тогда надо заставить его явиться с повинной, и как-то оправдать твое участие в этой истории.
— Нет! — Гарри резко выпрямился в кресле. Гермиона испуганно воззрилась на него, и тогда он понял, что произнес это «Нет» очень громко.
— Как это — нет? Ты должен! Он же в розыске. А дальше суд его оправдает. Мы дадим показания, Снейп тоже…
— Погоди ты! — не в силах больше сдерживать раздражение, Гарри поднялся и принялся ходить по комнате. — Сейчас все поймешь…
И он подробно пересказал подруге все, что касалось побега Малфоя, жизни в немагическом мире, опустив подробности своих с ним отношений. Гермиона внимательно слушала. К концу рассказа она озабоченно нахмурилась, нервно накручивала на палец прядь волос и покусывала губу.
— … Теперь ясно, почему он не может вернуться сейчас? Малфой подготовил побег, скрывался столько времени умышленно. Да и потом, будет выяснение обстоятельств его жизни за прошедший год. А я этого не хочу! — закончил Гарри и с вызовом посмотрел на Гермиону. Та глубоко вздохнула:
— Почему?
— Что — почему?
— Почему ты не хочешь, чтобы рассматривали обстоятельства его жизни?
Гарри сделал вид, что не слышал вопроса:
— Так что мне делать?
— Как я уже сказала, убедить Малфоя прийти в Министерство! — выпалила Гермиона. И прежде чем Гарри успел возразить, продолжила: — Нет! Подожди! Я же сказала — его, скорее всего, оправдают. Ты расскажешь про Ничью землю, профессор Снейп будет свидетельствовать в его пользу…
— Нет! — перебил ее Гарри. — Профессор Снейп тоже считает, что Малфою сейчас не время появляться в Министерстве. Снейп же и спрятал его в маггловском мире. Но, у меня есть план, как вернуть Малфоя. Я подробно изучил материалы его дела…
— Дела? А разве оно не в архиве?
— В архиве, в архиве, — нехотя пояснил Гарри.
— Но Гарри, тебе не могли выдать его, ты им не занимаешься! Или ты… только не говори, что ты пробрался в архив тайно. Это про…
— Противозаконно? Да знаю, дай мне договорить! — нетерпеливо бросил он. — В деле Малфоя решающими будут показания Эйвери. Если я найду его, то труда не составит получить нужную информацию.
— Не составит труда, говоришь? — Гермиона возмущенно фыркнула. — Не собираешься ли ты фальсифицировать доказательства?
Гарри отмахнулся:
— Если надо будет, то собираюсь. Главное, я понял, как его поймать. Убийства в Кейн Хилл навели меня на мысль и все сошлось! Последнее время Эйвери и его шайка не покидали окрестностей Лондона. До сих пор они останавливались в местах, связанных с массовыми смертями, с таинственными убийствами, словом там, где лучше всего работает черная магия. Если взять весь перечень так называемых «темных точек», вычеркнуть те, где Эйвери уже побывал, то можно будет просчитать, где он появится в следующий раз!
Гермиона кивала, а когда Гарри закончил, вдруг спросила:
— А почему это нельзя было рассказать Рону? Он, конечно, не любит Малфоя, но если бы ты попросил, то помог бы тебе. А что могу сделать я? Только высказать свое мнение, что я и сделала.
Гарри запнулся:
— Мне не нужна ваша помощь в возвращении Малфоя в наш мир. В том, о чем я хочу поговорить Рон ничего не смыслит.
— Что же это?
— Я не все рассказал вам о Ничьей земле. Там мы с Малфоем не просто сражались вместе. Мы с ним… очень сблизились.
— Что?
— Мы с ним переспали.
— Что? — Гермиона удивленно смотрела на него, и Гарри объяснил:
— Он мне нравился, я думаю, что давно нравился, еще до нашего путешествия, только это было где-то глубоко внутри. А там все испытания располагали… И одно состояло в том, чтобы отвечать только правду на заданный вопрос. Ну вот, на один из вопросов Малфой и признался, что любит меня. В общем, в Лондоне, когда я его нашел, то мы стали встречаться.
— Да, Рону и правда лучше этого не слышать, — тихо произнесла Гермиона.
Гарри поспешно кивнул:
— Я искал его, чтобы узнать — зачем они с отцом удрали. Но потом… Ну… Не захотел уйти просто так. Совсем не собирался интересоваться его жизнью. Но заметил много странного, захотел выяснить, допросил его коллег, любовника, приятелей из бара. Последний раз я нашел его в баре, пьяного вдрызг, с какими-то придурками в обнимку. Наорал на него и ушел. Когда собирался поговорить с тобой, думал, больше не захочу его видеть, все эти дни так думал, с понедельника. Но сегодня решил, что не могу так вот все бросить.
Подняв руку, Гермиона остановила его.
— Подожди… Значит, ты узнал, что Малфой любит тебя. И вы были близки?
Гарри кивнул.
— И он не мог обмануть?
Гарри снова кивнул, глядя на подругу с надеждой.
— После побега ты нашел его, и вы снова начали встречаться…
— Да, — поспешно согласился он. — Но оказалось, что у него есть благодетель — его шеф, и Малфой спит и с ним за подарки!
— Вы часто встречались? — спросила Гермиона, как будто не слышала его.
— Не очень, — нехотя отозвался Гарри. — Ну, может, раз пять, шесть…?
— За какое время?
— Тебе точно не хочется перевестись в Аврорат? Допрос получается неплохой. С мая.
— Не часто, — констатировала Гермиона. — И ты его любишь?
Гарри замешкался.
— Не знаю.
— Вот именно, — подруга снова нахмурилась. — Ради чего Малфой должен разорвать свои отношения с шефом? Вы виделись всего ничего, он попросту не знает, что ты к нему чувствуешь.
— Может быть, — мрачно отозвался Гарри. Он наблюдал за тем, как Живоглот забрался на колени к Гермионе и принялся точить когти о край стола.
— Это «не знаю» у тебя на лбу написано. Малфой оправдывает себя твоей неуверенностью. Ты, скорее всего, ничего ему не обещал. Правильно? Можешь не отвечать, и так понятно. А раз так, то и нечего сидеть и ждать тебя. А еще, по-моему, это такая маленькая месть тебе. Как раз в его духе.
— Да, наверное, ты права. С чего бы ему вдруг стать благородным и честным? — Гарри тяжело вздохнул.
— Благородство и честь тут ни при чем. И если уж говорить о чести, то именно ты поступил подло, вызнавая о его жизни у него за спиной. Его право — не рассказывать тебе ничего, — Гермиона смотрела на него в упор. — Разберись в собственных чувствах. А потом уже иди к нему. Пойми, Гарри, Малфой — не Джинни. Он не поймет, почему ты то встречаешься с ним, то бросаешь. И если это все у тебя несерьезно, оставь его в покое.
— Спасибо за совет, дальше я уже сам решу, — отрезал Гарри.
В этот момент пламя в камине вспыхнуло зеленым. Друзья замолчали. Раздался треск, шум, облако пепла поднялось в углях, и в гостиную шагнул Рон. Гарри метнул взгляд на Гермиону. Та едва заметно кивнула — никому ни слова.
— Ого, Гарри! Меня нет, и ты сразу к моей жене, — стаскивая плащ, засмеялся друг. — В Дублине ливень!
Гермиона вскочила с дивана и целомудренно чмокнула мужа в щеку.
— Повесь плащ, с него течет, и разуйся, не топчи тут, — сурово велела она, взъерошив его мокрые волосы.
— И как же ей удалось заманить тебя к нам, а? — поинтересовался Рон, покорно снимая заляпанные грязью ботинки. — Всю неделю ты делал вид, что работаешь. Что-то случилось, о чем мне знать не положено?
Гермиона дернула Рона за рукав:
— Перестань его пытать, он устал, работает без перерыва.
Гарри смущенно поерзал в кресле.
— Да, — подтвердил он. — Работы много. Эйвери, Уолли, Бумажный человек. Ты же знаешь. Вот зашел поговорить о статье. Может, мы напишем Кингсли насчет законопроекта о клевете…
— Да уж, хорошая мысль. Странно, что никто не додумался оторвать Уолли язык, — проговорил Рон, пытаясь спихнуть Живоглота с дивана. Кот шипел и царапался.
— А ну пошел, пошел отсюда! Ах ты, скотина рыжая!
— Рон! — возмутилась Гермиона. — Иди сюда, бедный мой, — она взяла кота на руки, принялась гладить, успокаивая. Рон недовольно нахмурился. Обиженный Живоглот никак не хотел простить хозяина, шипел, царапал руки хозяйки и, наконец, вырвался и спрятался под стол.
— Ну, мне пора… — выбрав момент, сообщил Гарри.
— Да брось! Оставайся на ужин — предложил Рон, закинув ноги на подлокотник. Гарри помотал головой:
— Нет. У меня еще дела.
— И все-таки ты какой-то странный последнее время, — друг нахмурился, медленно пригладил волосы. Гарри пожал плечами:
— Нормальный. Завтра поболтаем.
— О чем и речь. Ты как чужой, — обиделся Рон.
— Да ладно, у вас свои дела, не хочу мешать, — не сдержав горечи, бросил Гарри, и прежде чем Рон успел остановить его, шагнул к камину. Дымолетный порох вспыхнул, и через секунду Гарри очутился в собственной гостиной. Кричер уже ждал с тапочками наготове. Стоило Гарри ступить на ковер, старый эльф кинулся стаскивать с него ботинки, приговаривая: «Хозяин должен разуться, Кричер помоет туфли хозяина». Гарри покорно подставил ему ноги: сначала одну, потом другую. Все равно спорить с эльфом бесполезно, да и не до того ему сейчас. Гарри думал о словах Гермионы. Она права в одном — Малфой точно жалеет себя и оправдывает, ведь Гарри ничего ему не обещал, тот и сам прекрасно об этом знает. А вот с тем, чтобы сидеть и разбираться в чувствах, не встречаясь с Малфоем, он не мог согласиться.
Гарри решил, что они встретятся в понедельник. Поэтому он отправился к миссис Беджис пораньше, до назначенного на этот день допроса Ромильды Вейн.
Соседка журналиста встретила его настороженно и еще более холодно, чем в прошлый раз.
— Что вам нужно, молодой человек? — процедила она, приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы Гарри видел половину ее напряженного лица.
— Для начала войти, миссис Беджис.
— Зачем? — спросила она, щуря блеклый глаз.
— Затем, что если вы меня не пустите, то я вернусь с аврорами, и мы отведем вас на допрос под конвоем.
Цепочка звякнула, дверь открылась.
— Проходите. Но я не знаю, что еще вам от меня надо — я все рассказала!
— Не все, — не обращая внимания на старуху, Гарри прошел в гостиную и там достал прыткопишущее перо и пергамент. — А теперь расскажите правду, миссис Беджис, кто попросил вас соврать, что Ромильда ушла в пять?
Соседка появилась в гостиной следом за Гарри:
— Соврать? Соврать? Кто сказал вам такую глупость? Уж не думаете ли вы, что эта ваша преступница говорит правду? — зашипела она, стискивая сухими пальцами край фартука.
— Не думаю, потому и проверил. Соврали именно вы, а Ромильда Вейн ушла в начале седьмого. Наверное, Уолли выпроводил ее, когда получил посылку. Я уточнил время отправления. Ромильда никак не могла успеть на почту, потому что именно в тот час, когда посылку отправили, находилась у Уолли.
Миссис Беджис зажевала губами, заморгала, потом всплеснула руками и упала в кресло.
— Ерунда, какая ерунда, — бормотала она.
— Кто попросил вас соврать?
— Я не врала… — наконец выдохнула миссис Беджис. — Я, правда, так думала, да еще мистер Уолли написал мне…
— Написал?
— Он все время твердил, что это она покалечила его, а потом из больницы прислал мне записку, что Ромильда виновна, что он точно знает, и чтобы я подтвердила его слова. Мне показалось, что он прав, мне никогда не нравилась эта Ромильда, и в тот день она была здесь.
— И вы сказали, что она ушла раньше, а потом и сами в это поверили?
Миссис Беджис сжала край фартука.
— Не знаю. Мне казалось, что все так, как я сказала. Правда… Но, если припомнить, то, наверное, она действительно ушла в начале седьмого.
— Спасибо, миссис Беджис, — Гарри кивнул. — Вы мне очень помогли.
С этими словами он вышел, а миссис Беджис проводила его в прихожую, по-прежнему мучая фартук и не произнося ни слова.
Гарри вернулся в Министерство, точно зная, что должен спросить у Ромильды. Та не выдержала и почти сразу призналась во всем. Теперь оставалось допросить Уолли. И Гарри отправился в Больницу Святого Мунго.
— Мистер Уолли, добрый день, — поздоровался он, входя в палату. Журналист явно не ожидал увидеть его сегодня и недовольно поджал губы:
— Поттер, вы что-то ко мне зачастили. Может быть, дадите интервью?
— Нет уж. Сейчас интервью брать буду я. Вы готовы признаться в клевете и лжесвидетельстве?
Уолли расплылся в улыбке:
— Ну-ну, не так резко. С какой это стати мне в чем-то признаваться? Или у нас нынче потерпевших сажают в Азкабан, а преступников выпускают на свободу?
— Некоторых потерпевших не мешает посадить, — холодно бросил Гарри. — Расскажете сами, зачем решили подставить Ромильду, или мне вам рассказать?
Уолли тихо рассмеялся:
— Лучше вы, а я послушаю.
— Ромильда продавала вам сведения обо мне. Вы узнали, что информация — подделка, и отказались платить Ромильде, а она стала докучать вам, требовала денег, ведь вы уже опубликовали материал, основанный на ее словах. И тут подвернулась такая возможность. Для кого-то потерять зрение — беда, а для вас миллион открывшихся вариантов.
— А может вам писать статьи? Никогда не пробовали? Получится, наверняка, — ухмыльнулся Уолли. — Перо уже достали? Должны были, я уверен. Ну так пишите — ничего я не говорил. Какие основания обвинять меня в лжесвидетельстве?
— Вы указали неверное время. Не сказали, что Ромильда была с вами, когда пришла посылка, и что вы сами ее выдворили, чтобы спокойно посмотреть.
— А я забыл. У меня стресс, шок, все в голове перемешалось, — развел руками журналист. Его рябое лицо сияло радостью, как сияет иногда начищенный до блеска чайник.
— Пусть так. Но Ромильде заплатить все-таки придется, потому что я ее отпущу, — сухо сказал ему Гарри. Он видел, что от Уолли правды не добиться, но, по крайней мере, тому не удалось его одурачить:
— До свидания, мистер Уолли, и в другой раз просчитывайте ходы точнее.
— Обойдусь без ваших советов, мистер Поттер. Счастливо.
Гарри еще раз взглянул на журналиста, который все еще улыбался, и развернулся, чтобы выйти, но остановился:
— А вам не интересно, кто на самом деле отправил перо? Вы так уверены, что нападение не повторится? Вы пустили следствие по ложному следу, и мне теперь все придется начинать сначала, куча времени потрачена зря, преступник давно успел замести следы. Вам не страшно?
Уолли пожал плечами.
— Волков бояться, в лес не ходить, — ухмыльнулся он.
Гарри отвернулся и вышел из палаты. Ромильда была оправдана, и надо было заняться другими подозреваемыми. Следующими на очереди были миссис Крессвел и Эрни МакМиллан. И хотя Гарри знал, что Эрни не смог бы наложить настолько сложное заклинание, да и не стал бы его накладывать, он все равно должен был проверить старого приятеля так же тщательно, как и остальных подозреваемых. А еще под вопросом оставался мистер Уизли.
Помнил Гарри и про Мартинса, с которым собирался поговорить уже давно. Но тот очень вовремя сбежал в отпуск за границу, и должен был вернуться через два дня.
И только завершив дела и проверив исполнение плана по Эйвери, Гарри отправился на Эдвард роуд. Он не указал дату на монетах — хотел застать Малфоя врасплох.
Направляясь к его дому, Гарри все время прокручивал в голове, что скажет Малфою. Надо ли оправдываться за слежку, за воспоминания Антонио? Пусть это подло, но как еще Гарри мог узнать правду? Вот уже и дверь, а он так ничего и не решил. Гарри вытер влажные ладони о брюки. Им внезапно овладела слабость. Нажав на звонок, он глубоко вдохнул. Так отчетливо, как никогда раньше, он слышал и птиц, устроивших перекличку в живой изгороди, и гудки трамвая, и голоса ребятишек, игравших в кегли. Он видел всполохи густого вечернего солнца в стеклах эркера. Еще один вздох. «Зачем мне нужна эта правда?» — спросил он себя, и через мгновенье дверь распахнулась. Малфой стоял, пошатываясь, в дверном проеме, сжимал в свободной руке газету, а другой рукой держался за ручку. Секунду они смотрели друг на друга. Затем Малфой отступил вглубь коридора, и Гарри смог войти.
— Малфой, — заговорил Гарри. — Я на минуту.
— Да? — пробормотал тот, пытаясь пристроить газету на тумбочку. Гарри отметил, как дрожат его руки.
— Так не может больше продолжаться, — решение, четкое и твердое, мгновенно созрело в голове, и Гарри больше не сомневался.
— Что? — Малфой, наконец, повернулся к нему, оставив газету в покое.
— Я ухожу, — проговорил Гарри, глядя прямо ему в глаза. Казалось, Малфой не выдержит этот взгляд и закроет лицо руками.
— Я выпил-то чуть-чуть! — неожиданно громко воскликнул Малфой. Он с трудом выговорил «чуть-чуть», и прикрыл рот рукой и уже из-за ладони закончил. — Вообще не пил три дня, и сегодня — совсем немного!
— Не в этом дело. Просто пока ты не прекратишь это все: Антонио, бары, выпивка, я не вернусь.
— Я уже прекратил, — возразил Малфой. — Сейчас, вот сейчас прекратил.
Но Гарри только смотрел на него и молчал.
— Ты просто не можешь вернуть меня в наш мир, как обещал, вот и решил сбежать, да, Поттер? — прошептал Малфой.
Гарри покачал головой:
— Нет. Твоим делом я заниматься не перестану. И если ты придешь в чувства, то я вернусь, правда, я сам хочу вернуться!
Малфой открыл рот, но не выговорил ни слова, просто смотрел на Гарри. Ему показалось, что в молчании они простояли в коридоре вечность, пока, наконец, Малфой не заговорил:
— Значит, ты не хочешь уходить насовсем?
— Нет, — помотал головой Гарри. — Не хочу.
— А как ты узнаешь, что я исправился? — едва слышно спросил Малфой. Гарри показалось, что тот отрезвел — язык больше не заплетался, руки не дрожали.
— Узнаю, — пообещал ему Гарри и быстро вышел, чтобы не передумать. У него уже не осталось сил глядеть на Малфоя. Тот казался ему жалким, отталкивающим и все равно невыносимо было с ним расстаться. Быстро оглянувшись, Гарри аппарировал, чтобы не слышать слов Малфоя, если тот выскочит на улицу.
* * *
Драко сидел за кассой. К нему подходили покупатели, один за другим, и он автоматически пробивал покупки, лишь бы не думать. Солнечный день, Бриджет, разговоры, шум улицы — все ушло далеко. Осталась касса, кнопки и удары пальцев.
Вчера Драко исчерпал запас мыслей. Он думал, и думал, и думал. Думал каждый день, все восемь дней: о неделе, которую провел в ожидании, о кошмарном вторнике, когда все тело болело и невыносимо тошнило от собственной глупости, и о среде с четвергом, когда Драко говорил себе, что Поттер вот-вот появится. А потом и о пятнице с субботой — Драко позволил себе немножко выпить перед сном, чуть-чуть. Зато все воскресенье он держался, не прикасался к спиртному. И вот. Надо же ему было именно в понедельник снова набраться.
В тот ужасный понедельник, после того, как Поттер ушел, Драко допил спиртное, оставшееся в доме. И снова плакал. Утром зеркало показало, что слезы вперемешку с виски оставляют на лице неприятные отметины. Драко позвонил на работу, объявил, что болен, потом нашел кассеты, подаренные Поттером. Они оказались хорошим средством от похмелья. Драко смотрел их весь день, меняя и перематывая. А когда лег спать, то мгновенно уснул, и ему снились эти кассеты и фильмы на них. Сон остался последним средством забыться.
Драко провел дома еще три дня, не в силах заставить себя дойти даже до магазина. Он лежал в кровати, уронив раскрытую книгу на живот, и думал — почему все так? А за окном перекликались воробьи, шелестел листьями ветерок — жаркое лето развернулось в полную силу.
На четвертый день Драко заставил себя выйти за хлебом. Едва он открыл дверь, как на него будто опрокинули огромное ведро со звуками, красками, суетой. Его окутал теплом мягкий июльский вечер, оранжевое солнце хлынуло в прихожую, сбивая Драко с ног. Он попытался не впускать в себя красоту погружавшейся в сумерки улицы. Заперев дверь, направился вверх по Эдвард роуд. Он мечтал, чтобы его не замечали, плотнее запахивая кофту, хотя жара еще не спала. А на обратном пути Драко почувствовал в воздухе едва уловимый запах лета, тот запах, что когда-то встретил их у зачарованного озера, и запах этот привел в движение механизмы памяти. Вопросы снова закружились в голове, замкнутые в круге, без ответов. «Ну почему когда так хорошо кругом, мне так плохо?» «Что бы сказал отец, если бы знал о том, как я живу?» Драко поспешил вернуться домой.
В воскресенье он вышел на работу. Бриджет пыталась рассказывать ему о какой-то ерунде, но Драко не слушал. И на ланч ускользнул один. Провести час в обществе подруги казалось невозможным. Так получилось и во вторник. В среду Драко вышел внеурочно и вот теперь прикидывал, как снова скрыться ото всех
Он вытаскивал купюры, сыпал в блюдце монеты, выдавал чеки. «Через десять минут ланч», — думал он, — «надо уйти незаметно, чтобы Бриджет не привязалась». Уже через девять. Через восемь. Покупатели все не заканчивались. Почему то сегодня их оказалось больше во сто крат, чем обычно. Семь минут до ланча. Вот уже пять и четыре. Не дотерпев одной минуты, Драко встал.
— Диана, — позвал он. Из-за полок с консервами появилась вторая продавщица. Драко равнодушно смотрел, как она втискивается за кассу. Затем развернулся и скрылся в подсобке. Он собирался выйти на улицу, пойти в кафе и поесть. Но оказавшись в комнате, вдруг понял, что не может видеть никого, не хочет чувствовать солнце, лето. Опустившись на стул, Драко рассеянно стряхнул крошки со скатерти. Ему хотелось выпить. Тогда он смог бы забыться ненадолго, и пусть все будет как будет.
— Джеки!
Драко вздрогнул и уставился на Бриджет. Та как раз прикрывала за собой дверь.
— Почему ты меня избегаешь?! — подруга уселась на свободный стул и возмущенно уставилась на Драко.
Тот промолчал. Слова застряли в горле, он не мог послать ее и выйти. Хотел, но не мог.
— Ты меня пугаешь, Джеки! — округлила глаза Бриджет. — Не молчи так!
Она тронула Драко за руку, но тот только мотнул головой. Во рту пересохло, в висках стучали молоточки, не давая думать. Бриджет фыркнула.
— Так не пойдет! — она поднялась и вытащила из тумбочки бутылку. — Немножко не повредит.
Драко в ужасе покачал головой.
— Нет, — прохрипел он. — Пей сама. Мне не надо.
— Надо, надо, тебе как раз и надо, — девушка подвинула ему чашку. — Пей!
Драко смотрел на нее несколько секунд, а потом залпом выпил. На глаза навернулись слезы. Привычное тепло заполнило внутренности:
— Черт!
Бриджет сложила руки на груди:
— Так что случилось? Почему похоронный вид?
— Не спрашивай…
— Как это не спрашивай? Ты меня уже который день игнорируешь!
Она налила еще немного и снова протянула ему:
— Проблемы с Ним?
Драко посмотрел вверх, сдерживая слезы. Виски сегодня казался ему ужасно крепким.
— Ну, точно. Точно! Я так и знала! Он попал в переделку? Ранен? Мамочки! Погиб!
Драко покачал головой.
— Нет? Уже лучше, — Бриджет задумчиво почесала нос. — Ну, тогда…ушел?
«Не надо ей ничего рассказывать», — приказал себе Драко, но Бриджет будто и не ждала ответа:
— Что, правда, ушел?
Драко кивнул. Подруга нахмурилась, секунду помолчала.
— Из-за Антонио? — спросила она, наконец.
Драко покачал головой:
— Не только. Сказал, что я много пью и что надо порвать с Антонио, — неожиданно для себя признался он.
— Ну надо же. Какой моралист, — сочувственно покивала Бриджет, закрывая бутылку. — Но в чем-то он прав.
Драко судорожно вздохнул, глядя в стакан с остатками виски.
— Погоди… — Девушка, прищурившись, поглядела на Драко. — Так он совсем ушел или как?
Драко помотал головой:
— Сказал вроде, что вернется, если я… ну… исправлюсь…
— Ага, нам надо все обдумать! Знаешь что? Поедем ко мне! Ты же еще ни разу у меня не был. Посидим, выпьем шампанского, и обсудим план действий. Согласен?
Драко открыл рот, чтобы отказаться, потому что ему не нужна помощь, потому что он сам по себе, но Бриджет не собиралась слушать. Она уже вскочила со стула, полная решимости помочь ему исправиться.
— Решено! После работы жди — едем ко мне! — воскликнула она.
Окончание в комментах
Автор: Umbridge
Бета: главы 1, 9-эпилог — daredevildriver, 2-8 — *JD*
Фэндом: ГП
Размер: макси, 87 362 слова
Пейринг: ГП/ДМ
Рейтинг: NC-17
Жанр: action/agnst/romance
Дисклеймер: на персонажей не претендую. Все принадлежит Сами-Знаете-Кому.
Краткое содержание: Что бывает, если кто-то слишком сильно желает вам добра.
Предупреждения: МПРЕГ, ДМ/НМП, Genderswitch, АУ 7 книги, Снейп жив, Нарцисса умерла
Примечание: Выкладывалось в подарок, на семилетие Slash World. Написано для Jojo в честь всех ее прошедших дней рождений.
Состояние: Закончен
Глава 9. Ритуал братства ЭйвериГлава 9. Ритуал братства Эйвери
Лето разгорелось во всю, уже который день с утра парило солнце, к обеду припускал теплый дождь, отчего над мостовыми поднимался пар, а вечером на город опускался густой туман, в котором плавали очертания фигур, деревьев, расплывались разноцветные огни.
Вечером в пятницу в темном тупике на Эдвард роуд раздался хлопок. Сегодня Гарри аппарировал не к дому Малфоя, а выше по улице, к дому под номером двадцать. Затолкав в карман джинсов мантию-невидимку, он еще раз взглянул на адрес, выбитый на спичечном коробке. Все верно. Гарри вышел из тупика и огляделся. Ошибиться невозможно. Слева, зажатая между двумя магазинами, виднелась дверь, и над ней, увешанная разноцветными лампочками, громоздилась вывеска: «Ди-бой». Еще не стемнело, но лампочки уже включили. Несмотря на мелкую морось у двери бара под открытым небом курили и довольно громко смеялись посетители. Когда Гарри проходил мимо, все, как по команде, повернули головы и следили за ним, пока он не скрылся за дверью.
В полумраке Гарри не сразу разглядел худого мужчину лет пятидесяти. Тот сидел на стуле у крохотного гардероба и читал газету. Услышав шаги, охранник оторвался от чтива, смерил Гарри безразличным взглядом, и снова вернулся к чтению. Гарри направился по крутой узкой лестнице вниз, на звуки быстрой композиции. Лестница вела в небольшой коридор, освещенный зелеными лампами. Распахнув дверь в конце прохода, Гарри очутился в небольшом зале. У дальней стены располагался бар. Несколько высоких табуретов занимали ранние посетители. Гарри сел на свободный табурет и попросил бармена принести пива. Бармен кивнул, быстро наполнил стакан и поставил его перед Гарри. Кое-кто из парней, что стояли на улице, вернулись в зал за столики.
— Привет, красавчик! Отлично выглядишь!
Гарри обернулся — рядом с ним сидела сильно накрашенная женщина.
— Привет, — отозвался Гарри. Что-то во внешности собеседницы показалось ему странным. Женщина улыбнулась.
— Закурить не найдется? — спросила она низким голосом, подвигаясь ближе, насколько позволял стул, и наклонилась, подставляя сигарету, зажатую между алыми губами.
— Не курю, — ответил Гарри, вглядываясь в нарумяненное лицо соседки. Ей можно было дать и тридцать и сорок, под плотным слоем грима сложно угадать возраст.
— Ого, молодец! — женщина хрипло рассмеялась и сама прикурила себе, чиркнув спичкой о фирменный коробок. Гарри отметил, какие у нее огромные, не женские руки.
— Отстань от него, Милда! — за ее спиной возник молодой человек с треугольным лицом и коротко остриженными неестественно белыми волосами. — Как тебя зовут? — обратился он к Гарри.
— Дин, — бросил тот первое, что пришло в голову, и оглядел зал. Почти все столики были заняты. За тем, что стоял ближе всего к барной стойке, устроились трое молодых людей. Гарри затруднялся определить, сколько им лет — свет в баре тусклый, да еще накурено. Все трое дымили, манерно выкручивая руки, и стоило Гарри задержать на них взгляд, принялись призывно улыбаться.
— Видишь, ему с тобой скучно, Милди, — просюсюкал тем временем крашеный. Гарри обернулся к ним.
— Когда тебе проколют гормоны и отрежут все лишнее, Милди, то может быть ты и сойдешь за женщину… Только Дин не за женщинами пришел, так ведь, Дин?
Гарри перевел взгляд на Милду. Теперь, когда крашеный сказал про лишнее, Гарри и сам понял, что она — вовсе не она. Милда — мужчина.
— По правде говоря, да, — произнес Гарри, разглядывая странное общество. Идея родилась у него сама собой. Он сделал глоток из кружки и развернулся к бармену. Тот снова оказался за стойкой — относил стаканы и бутылку за дальний столик.
— Я ищу одного человека… — заговорил Гарри. — Его зовут Джеки.
Бармен Майки уставился на него с вежливым удивлением:
— Какое редкое имя! — произнес крашеный с явным сарказмом.
— Да познакомились с ним в клубе, и вот, — пояснил Гарри, а потом вытащил из кармана спичечный коробок и показал бармену. — Случайно прихватил, когда у него были, а вчера нашел и подумал, может Джеки тут бывает.
Бармен воззрился на коробок с таким видом, словно видел его первый раз. Милда и крашеный ждали продолжения. В глубине зала кто-то затянул хриплым голосом «Я плачу о нас».
— Эй, тише там! — крикнул бармен, и снова повернулся к Гарри. — Так как ты сказал, его зовут?
— Джеки… Блондин, худощавый, моего роста, на вид не больше двадцати… У него еще длинный шрам на левой руке.
Бармен покашлял и принялся медленно протирать пивную кружку. Протирал и протирал, так долго, что Гарри начал уже терять терпение. Но тут Майки, наконец, оставил кружку и кивнул:
— Да, припоминаю… Иногда заходит.
— Часто? Есть у меня шанс сегодня поймать его? — уточнил Гарри.
— Вряд ли… Он всегда по понедельникам появлялся. Был может раз пять, шесть за пару месяцев, может, меньше… Так что я б не рассчитывал.
Гарри кивнул. Допив пиво, положил на стойку деньги.
— Спасибо, — бросил он, спрыгивая со стула.
Бармен только передернул плечами, а крашеный тихо сказал:
— Я его тоже знаю, симпатичный мальчик.
Гарри остановился:
— Что он тут делал? Просто пил или как?
Милда пихнула крашеного в бок, и тот замешкался.
— Ну и то, и то. А вообще не знаю я. Чего это ты все выспрашиваешь?
— Да так… А и то, и то — это означает, что у него тут был кто-то постоянный или на раз? Есть у него друг?
Крашеный и Милда переглянулись.
— Все приходят для разного. Но чтоб судьбу тут искать, надо быть наивным. Он конечно и выглядел таким, — Милда передернула плечами. — Но вот постоянства тут точно не обрел.
Гарри кивнул — ему все было ясно.
Покинув зал, он вышел через узкий коридор к лестнице, оставил позади охранника с газетой и оказался на улице. Курившие у дверей парни опять проводили его взглядами. Вывеска призывно светилась у него за спиной.
Гарри пошел пешком вниз по улице, сквозь влажный туман. Солнце почти село, дома, деревья тонули в густой темноте, выступая силуэтами, а над верхушками крон еще светлело желтое небо. «Что забыл Малфой в заведение вроде этого?» — размышлял Гарри, шагая все быстрее. — «Знакомился и напивался, когда дома кончалось спиртное?» Гарри снова вспомнилась ванна в отеле, и Малфой, позволявший Антонио ласкать себя. Гнев поднялся внутри, и Гарри с силой пнул подвернувшуюся под ноги пустую пластиковую бутылку. В нескольких метрах показался неисправный, мигавший фонарь, Гарри свернул и позвонил в дверь квартиры Малфоя, со злостью налегая на звонок.
Дверь открылась почти сразу, Малфой пустил его в прихожую.
— Не может быть… Ты выпил? — протянул он и засмеялся. Гарри посмотрел ему прямо в глаза, желая вложить во взгляд всю свою ярость. Ужасно захотелось хорошенько врезать Малфою, но вместо этого Гарри стиснул его плечи и поцеловал. Малфой замешкался, но через мгновенье его пальцы коснулись затылка Гарри, а губы открылись.
* * *
В выходные, играя с Роном в шахматы, и вполуха слушая подсказки Гермионы, Гарри думал о Малфое. То вспоминал разговор в баре, то видения из омута памяти. Ловить нежные взгляды подруги, наблюдавшей за игрой мужа, слушать уже привычное: «Ты права, дорогая» для Гарри стало неожиданно тяжело, и он ушел пораньше.
Все воскресенье Гарри перечитывал газетные публикации Уолли, пересматривал бумажки с записями. Влажная духота доставала даже дома, тяжелый спертый воздух клеился к телу. Утомленный борьбой с духотой и мыслями, к вечеру Гарри решил отправиться к Малфою, но, снова вспомнив Антонио, передумал, и засел с Роном в баре, поменяв дату встречи на монете на тринадцатое июля. Спать Гарри лег в первом часу, немного пьяный. Ему снилось, что Малфой заставляет их с Антонио сражаться на палочках.
Разбудила его внезапная боль. Резко сев на кровати, он нацепил очки и уставился на аврорский медальон. На гладкой поверхности темнели буквы — Суррей, район Кройдон, Коулсдон, Приют Кейн Хилл. На занятиях им, стажерам, рассказывали про это место. Психиатрическая клиника, заброшенная и предназначенная под снос. Всего около десяти зданий, большой больничный сад. «В таких местах, — вещал профессор, — черные маги любят проводить ритуалы — там все пропитано смертью, страданиями, страхом. В Аврорате есть полный перечень проклятых зданий, вы потом сможете с ним ознакомиться». Хмурясь, Гарри выпустил медальон и сунул руку за монетой. Надо перенести встречу с Малфоем на завтра.
Когда на галеоне отпечаталась новая дата, Гарри аккуратно убрал горячий кружок обратно в карман. Затем, поеживаясь, вскочил с кровати и кинулся умываться. Ледяная вода обожгла лицо, но так стало только лучше. Гарри набрал воды в ладони и, вместо того, чтобы прополоскать рот, выпил. Похмельная тяжесть постепенно отпускала. В голове прояснялось. Кое-как умывшись, Гарри вернулся в спальню бодрый, и принялся быстро одеваться. Джинсы, футболка, мантия лежали на стуле со вчерашнего вечера. Через минуту, полностью готовый, он запихал в карман мантию-невидимку и побежал вон из комнаты.
После аппарации немного подташнивало. Гарри пошатнулся и чуть не упал. Под ногами хрустнуло, он открыл глаза и посмотрел вниз — всего лишь сухая ветка. Гарри огляделся. Впереди, упираясь в забор, тянулась поросшая травой асфальтовая дорога. На покосившемся указателе выведены почти стершейся краской слова: «Дорога на Кейн Хилл». А справа и слева раскинулся лес: высокие сосны, конусы лиственниц, клены и ольха. Ветви сплелись так тесно, что бледный утренний свет едва просачивался между ними редкими желтыми каплями. Землю под деревьями устилали обвалившиеся, отломанные ветром сучья, прошлогодняя жухлая листва. Пахло землей, утренней свежестью, лесом. Сжав палочку, Гарри пошел вперед, к металлическому сетчатому забору с колючей проволокой. Вокруг стояла тишина. Только иногда птица вскрикивала, и в лесу похрустывали падающие ветки. У забора Гарри свернул, сделал еще несколько шагов вдоль него и наткнулся на приоткрытую дверь. Замок болтался в железной петле. Гарри схватился за металлическую створку и потянул. Дверь закачалась. Задрожав, сетка медленно поддалась.
Переступив через порожек, Гарри оказался на территории больницы. Он уже хотел послать Уильямсону патронуса, когда услышал шаги — кто-то торопливо шел к нему от полуразрушенного здания водокачки. Шаги приближались, и через несколько секунд из-за зарослей ежевики вынырнул длинноволосый аврор. Он очень спешил, подол алой мантии развивался за ним, словно флаг.
— Поттер! Наконец-то! — крикнул Уильямсон еще издали. — У нас мало времени. Через час мне надо будет сообщить о происшествии полицейским. Два трупа, это тебе не шутка! И оба магглы.
— Что случилось? — спросил Гарри, когда тот остановился рядом.
— Пойдем. По дороге расскажу, — ответил аврор, и, развернувшись, зашагал обратно. — Нас вызвал Стокинс, сквиб. Он тут живет и имеет средства связи в Авроратом. Ну, ты понимаешь. Двойное убийство — два маггла-охранника. Авада Кедавра. Местечко тут, скажу я тебе!
Слушая его, Гарри торопливо шел следом и крутил головой. Справа тянулся сетчатый забор с проволокой, слева — здание госпитального комплекса. Окна кое-где заложены кирпичом и закрашены, где-то зияют чернотой. Скоро Гарри увидел главный вход, заросшие кустарником колонны, разрушенную лестницу, а выше над кованым балконом выложенные желтым кирпичом цифры «одна тысяча восемьсот восемьдесят два». В блеклое небо упирался шпиль облупившейся башенки. Часы из нее вынули, и на их месте остался только круглый черный провал.
— Пройдем через холл во внутренний двор, там тела, — Уильямсон махнул рукой, предлагая следовать за ним. Гарри послушался. Они прошли через пустой дверной проем и оказались в большом темном зале. Плиточный пол усыпала штукатурка, куски обрушившихся покрытий, бытовой мусор, битое стекло. Из узкой двери напротив серый свет широкой полосой ложился на обломки оконных перекрытий, еще белевших облезавшей краской. Влево и вправо из холла расходились рукава коридоров.
— Нам туда, — Уильямсон указал на дверь в противоположном конце зала. Проходя за ним, Гарри уловил взглядом движение. Резко обернувшись, он заметил крысу, тащившую куда-то старый, испачканный побелкой, башмак.
За административным зданием показалась площадка для игр. Проржавевшие остовы качелей торчали из блеклой травы, набок завалилась низкая скамейка, понуро опустила голову деревянная лошадка. Жилые корпуса тонули в зарослях колючего кустарника. Стекла почти везде отсутствовали, только решетки по-прежнему закрывали пустые оконные проемы. От этого места Гарри стало не по себе, но он старался не показать Уильямсону своего состояния. Они миновали площадку и остановились у ряда поросших плющом колонн, видимо, отгораживавших когда-то больничный сад от корпусов. Теперь же яблоневые деревья так разрослись, что едва не свалили колонны.
— Вот они, — Уильямсон указал под куст жимолости. Подойдя ближе, Гарри увидел два тела, застывшие в причудливых позах, двое мужчин в камуфляжной форме, а рядом — огромная собака. Тоже мертвая.
— Магглы, Джейсон Тейт, Мартин Сомерсби, — пояснил Уильямсон, когда Гарри достал прыткопишущее перо и блокнот. — С ними работают эксперты. — Гарри наклонился, и рассмотрел зеленые мантии экспертов за колючей преградой. — Нашли там отпечатки подошв, собирают образцы почвы. Ну и колдограф рядом. Так вот… Магглы убиты вчера около одиннадцати ночи. Убийцы даже тела не удосужились уничтожить, это о чем-то да говорит. Темных магов обнаружил Стокинс, уже под утро, застал за исполнением какого-то ритуала. Заорал, активировал медальон и спрятался. Как они беднягу не прибили, удивительно.
Гарри кивнул.
— В самом здании кто-то уже смотрел? — спросил он. Уильямсон пожал плечами.
— Да я тут один, все на мне, так что не успел пока. Но ты давай сходи, разведай, — он кивнул в сторону жилого корпуса, ближайшего к месту преступления. — Возьми Стокинса, он знает, где они там устроились.
— А надо? — мрачно уточнил Гарри, которого порой ужасно злила привычка напарника перекладывать на него самые неприятные дела.
— Конечно! И вообще посмотри там внимательно, может, они еще где-то побывали.
Гарри обреченно кивнул. Гулять по заброшенной психбольнице, кишевшей призраками замученных в прошлом веке душевнобольных, вовсе не казалось ему заманчивой идеей. Но те, кто ночевал тут, аппарировали в спешке и вряд ли чисто за собой прибрали.
— А вот и наш друг Стокинс! — объявил Уильямсон и показал на невысокого, дурно пахнущего человечка, секунду назад выбравшегося из-за кустов. Кивнув сквибу, Гарри направился за ним ко входу в дом, будто следивший за незваными гостями через пустые зарешеченные окна. Наполовину выломанная дверь с громким хрустом отломилась, от чего у Гарри мурашки побежали по спине. За ней открылась светлая большая по сравнению с холлом комната — отсюда на площадку выходили три стрельчатых окна. У стен стояли проржавевшие скелеты металлических коек, кое-где еще остались прогнившие матрацы, скрученные узлами полуистлевшие пижамы пациентов. Стокинс пролез первым. Гарри направился через комнату за сквибом. Под ногами поскрипывал песок и строительный мусор.
— Сюда, мистер Поттер, сюда, за мной, не отставайте, а то вас Бешеный Боб поймает, — скрипел Стокинс, хихикая над собственной шуткой. Гарри передернуло.
— Что еще за Бешеный Боб? — с отвращением спросил он.
— Призрак. Если ему верить, он помер тут сто лет назад от электрошока. Сидит, играет с куклами на втором этаже, а вчера, когда услышал тех, спрятался на веранде. Так что с ним разговаривать толку чуть, он только рассказывает, как страшно в комнате с электрошоком…
— Ясно, — перебил его Гарри. — А ты сам что видел?
— Фигуры в плащах. Трое, все такие рослые. Я их увидел, когда они варили что-то в котлах, сразу коснулся медальона, а они закричали: «Авроры!». И я дал деру. Сюда, за мной, наверх… Третья ступенька обваливается, пятой нет, перила шатаются, так что вы за них не держитесь.
Гарри посмотрел под ноги, с опаской ступая по лестнице. Что-то с треском оторвалось и рухнуло вниз. Гарри быстро переступил выше, чтобы тоже не полететь вниз с другой отвалившейся ступеньки.
— Тут палаты для «овощей». Которые ни бе, ни ме, ну вы понимаете… — сообщил Стокинс, показывая на остов инвалидной коляски, замерший посреди коридора. Свет из высоких окон ложился на плиты пола ровными длинными прямоугольниками, побелка вперемешку с пылью кружилась под потолком в лучах набиравшего силу солнца.
— Дальше, дальше… Эй, Боб! — вдруг крикнул Стокинс и хрипло расхохотался. Что-то метнулось в узкую дверь справа. — Вот и Боб. Такой дурак, право слово. Мы с ним иногда играем в картишки… Все что-то бормочет, бормочет. Говорит, ему не верили, что он умеет колдовать, такой чудак! Ага, пришли…
Войдя следом за сквибом в комнату, Гарри остановился. Помещение оказалось абсолютно пустым и чистым. Магия тут чувствовалась физически, преступники, видимо, накладывали вчера защитные заклинания, и все-таки не убереглись, не рассчитывали, наверное, найти тут кого-то живого. Посреди комнаты на покрытом пылью и побелкой полу виднелись ровные круги, скорее всего оставленные днищами котлов. В центре кругов серела зола, и рядом виднелось что-то розоватое. Подобравшись ближе, Гарри присел и поднес щепотку к носу. Порошок серо-розового цвета пах кожей бумсланга. Гарри выпрямился.
— Стокинс, ну-ка, сбегай вниз, приведи экспертов. Скажи — наверху варили зелье. Минимум, одно.
Стокинс с охотой кивнул. Он явно радовался компании. Когда шаги сквиба затихли, Гарри принялся осторожно осматривать палату. Все, что осталось от пациентов — кровати, каталки, столы — исчезло. На их месте — только прямоугольники и квадраты, нетронутые пылью и осыпавшейся краской. В побелке отпечатались следы ног. Но трудно разобрать, сколько и чьих.
Вдруг что-то ледяное коснулось плеча Гарри. Он резко обернулся, выхватывая палочку. Перед ним парил призрак полного человека в смирительной рубашке со свисавшими до пола рукавами. Глаза его странно выкатились из орбит, грозя вывалиться совсем.
Гарри убрал палочку под мантию.
— Бешеный Боб? — осторожно спросил он.
Призрак кивнул, медленно поднял руку и ткнул в сторону коридора. Гарри посмотрел туда, куда указывал Боб, но ничего странного не заметил.
— Что там, Боб? — снова спросил он.
Боб еще сильнее выкатил глаза и поплыл вон из палаты. Гарри пошел следом. Оказавшись в коридоре, призрак шмыгнул в темный длинный чулан, Гарри протиснулся за ним и чуть не споткнулся обо что-то твердое. Выхватив палочку, он прошептал «Люмус» и посветил вниз. На полу, присыпанный мусором, лежал человек в черном плаще. Гарри сделал шаг, второй, стараясь пробраться поближе к голове, скрытой капюшоном. Стоило ему ступить вглубь чулана, как оттуда с писком посыпали крысы.
— Мерлин! — Гарри взмахнул палочкой, пытаясь расчистить себе путь, потом снова засветил огонек и отодвинул капюшон носком ботинка. На него смотрели остановившиеся глаза Упивающегося смертью. Гарри запомнил его лицо — этого человека он видел при облаве на шайку Эйвери. Гарри быстро проверил, не наложены ли на тело защитные или атакующие заклинания, потом выбрался из чулана. Бешеный Боб пропал, как будто и не было.
— Спасибо, Боб! — крикнул Гарри, и его голос эхом разнесся по пустым коридорам. «Боб, Боб, Боб…».
В этот момент в лестницы послышались шаги — на второй этаж поднимались эксперты во главе с Уильямсоном и Стокинсом.
— Эй, Уильямсон, — позвал Гарри. — У нас еще один труп!
В связи с тем, что один из трупов, обнаруженных в Кейн Хилл, принадлежал приятелю Эйвери, дело передали Гарри. Тем более что он сам настоял на этом. Ему в голову пришла одна идея, и Робартс с ней согласился. Гарри трудился до половины девятого. Впереди оставался еще целый вечер, Рон и Гермиона как обычно по понедельникам отправились в Нору, и Гарри, сидя в своем закутке и любуясь на осклабившегося с плаката Эйвери, решил, что можно прямо сейчас нагрянуть к Малфою. Осторожно достав из кармана монету, он уже собрался дотронуться до нее, но в этот момент в опустевшей комнате услышал шаги.
— Мистер Уизли, здравствуйте! — обрадовался он, увидим между рядами закутков знакомую долговязую фигуру.
— Привет, Гарри, — мистер Уизли остановился у его стола и устало потер высокий лоб. — Что-то мы с тобой заработались. Давай-ка и ты домой.
— Ага, как раз собирался уходить, — улыбнулся Гарри.
— Зашел бы к нам, а то давно тебя не было, — укорил его мистер Уизли, когда они уже шли рядом по коридору. — Со свадьбы.
Гарри хотел ответить, что занят работой, но осекся. Внезапная идея пришла ему в голову.
— Мистер Уизли, я со свадьбы хотел вас попросить — дайте мне почитать «Основы темнейшей магии». Нашел ее в библиотеке, когда бегал за свадебными гимнами. Редкая книжка, ни у кого такой нет.
— О, — Артур удивленно поглядел на Гарри. — Что за книга? У меня там на что только не наткнешься. Напомни-ка.
— В ней древние темные заклятья. Стажер такие вещи должен знать, но я ее нигде найти не мог.
— Ну если ты о том, о чем думаю, то ладно, бери… Я сам-то ее со школы в руках не держал, да и в толк не возьму — зачем она могла мне пригодиться, — он улыбнулся. — Книга не такая уж редкая. У всех с нашего потока была. И у Крессвела, и у МакМиллана-старшего, у слизеринцев конечно, у Боунс — старшей, у Диггори. Да еще фамилий сто тебе назову.
Гарри кивнул.
— Спасибо! Я тогда к вам зайду за ней на неделе.
— Ради Мерлина! Молли думает, что ты на нас за что-то обиделся…
— Нет! — Гарри нажал кнопку «Атриум». — Просто много дел…
Они с мистером Уизли распрощались у каминов. Гарри направился к выходу для посетителей, и уже на улице быстро коснулся монеты кончиком палочки, снова меняя дату.
* * *
Наступил очередной понедельник, которого Драко ждал с особенным трепетом. «Завтра придет Поттер», — думал он в воскресенье, наливая себе в стакан виски. Совсем немного, ведь завтра нельзя дышать на гостя перегаром. Отпивая прозрачную жидкость, Драко вспоминал пятницу. В который раз ему виделся Поттер, обнимавший его прямо в прихожей. Поттер, с такой яростью целовавший Драко, что от одной этой ярости волоски вставали на шее. В пятницу Поттер любил его, как никогда раньше не любил, и Драко, провожая его, едва стоял на ногах. Неужели, думал Драко потом, Поттеру меня не хватало? Неужели Поттер все-таки скучал? Не только по близости, но и просто, без меня? Конечно, — сам собой приходил ответ. Иначе, откуда такая страсть?
Все выходные Драко пребывал в радостном волнении, предвкушая новую встречу. Он снова и снова вспоминал взгляд Поттера, когда тот появился на пороге его квартиры. Драко мечтал, что теперь так будет каждый раз, преграда между ними исчезнет, и будет все, как он хочет.
Но понедельник разрушил его мечты. Не успел Драко открыть глаза, как монета, спрятанная под подушкой, обожгла пальцы. Драко раскрыл ладонь и уставился на цифры, выбитые по ребру галеона. Четырнадцатое июля… Это завтра? Бросив монету на тумбочку, он поднялся и направился в прихожую, туда, где висел календарь. Некоторое время Драко изучал цифры, прежде чем окончательно осознать, что да, правда — четырнадцатое число — это вторник, а сегодня понедельник, тринадцатое.
В груди вдруг стало пусто. Радостное возбуждение пропало, как будто и не было. Кажется, отпущенное ему терпение Драко исчерпал за два выходных дня, пока дожидался понедельника. Ему вдруг стало все равно, что четырнадцатое наступит совсем скоро. Он все придумал про чувства. Как всегда. Ничего нового не произошло. На той неделе Поттеру просто понадобилось снять напряжение.
Драко развернулся и поплелся в зал, вытащить из часов бутылку виски. Целый день! Еще один впустую проведенный день, одинокий, полный мыслей, от которых некуда скрыться. Драко и так заставлял себя ни о чем не думать целых два дня. Он плеснул виски в стакан. Первый глоток обжег горло. Драко поставил стакан на столик и, упав на диван, включил телевизор. Целый день он должен провести в этой клетке, один, гадая, увидятся ли они завтра. Он начал переключать каналы. Как назло везде показывали какую-то дребедень: кулинарные шоу, сериалы, мультфильмы. Драко налил себе еще.
Когда за окном уже начало смеркаться, Драко внезапно понял, что в доме больше не осталось спиртного. Он допил бутылку еще в обед — там и оставалось то всего четверть. Допил он и херес, стоявший на кухне в отделении для круп. Но ему хотелось выпить еще. Он поднялся с дивана, и с трудом удерживая равновесие, побрел в спальню, одеваться. Не будет он сидеть дома, нет, не будет! Пойдет на улицу, купит еще виски. Непокорными, словно пластиковыми, пальцами он с трудом застегнул пуговицу на брюках. Не глядя, нацепил какую-то футболку, кое-как попал в рукава кофты, запихал в карман скомканные купюры. Вот так! Он пойдет и выпьет с кем-нибудь, не будет сидеть один. Он не одинок, он свободен. У него неожиданно образовался свободный вечер. Драко громко засмеялся. Пошатываясь, он добрался до двери и вышел на улицу. Прохладный вечерний ветерок холодил разгоряченное лицо. Драко вдохнул полной грудью и пошел, радуясь самой возможности движения, в направлении дома двадцать. Теперь он уже не огорчался. Голова кружилась, идти стало легко и весело. Вот уже впереди вывеска «Ди-Бой». Как обычно на входе курили завсегдатаи.
— Джеки! Привет! — кто-то окликнул его, Драко повернулся и помахал, не разбирая, кому машет. Спуск по ступеням показался головокружительно крутым. Драко едва не упал, но все-таки преодолел препятствие с честью, это показалось ему даже забавным. Дым, духота, запах пота ударили в ноздри. Музыка заставляла пританцовывать. Драко пробрался между столиков, которые после семи сдвигали ближе к центру, взобрался на стул возле барной стойки.
— Виски с содовой, двойной! — прокричал он бармену. Тот улыбнулся.
— О тебе тут один парень спрашивал пару дней назад. Такой симпатичный, в очках… — сообщил Майки. Драко уставился на него.
— Да? Чего хотел? — спросил он с опаской. Ему стало страшно — вдруг это авроры его ищут. Но тут Драко осенило — это же Поттер. — Такой темноволосы, лохматый, с зелеными глазами? — уточнил он, стараясь четко выговаривать слова.
— Точно. Он самый… Но телефона не оставил…
Драко расхохотался. Поттер тут, в Ди-Бой! Что ему понадобилось, интересно? Тут бармен поставил перед Драко стакан виски, и он мгновенно забыл о Поттере, отпивая несколько глотков.
— Майки, как дела? — проговорил Драко, стукнув стаканом по столу. Ему страшно хотелось пообщаться хоть с кем-нибудь. Все выходные он разговаривал только сам с собой. И не слушая ответ бармена, продолжал. — Ну что у вас тут, никаких потасовок, все тихо? В прошлый раз Милда так надралась. Ой, смешно, такие нелепые… — он чуть не ляпнул магглы, но удержал язык за зубами. Нельзя говорить такое. И закончил. — …людишки!
Бармен кивал, и Драко польстило его внимание.
— А по телевизору сегодня ничего хорошего нет! — серьезно заявил Драко, допивая виски. — Еще двойной, пжалуйста.
Он улыбнулся Майки. Потому что улыбка всегда помогает общаться. Это Драко уяснил, работая с магглами. Он ничуть не удивился, когда на плечо ему легла чья-то рука.
— Привет! Как дела? Нам показалось, ты скучаешь…
Драко посмотрел на того, кто только что обратился к нему. Симпатичный парень. Определенно. Потом повернул голову к тому, кто приобнял его за плечо. Еще лучше. Один блондин, другой брюнет. А может оба крашеные. Драко расхохотался.
— Ты прикольный! — улыбнулся блондин.
— Вы так смешно разговариваете! — стараясь унять смех, ответил Драко. Да, все эти словечки. Прикольно! Отец бы точно проклял его за такое.
— Хочешь развлечься?
— Развлечься? — Драко захихикал. Брюнет подвинулся ближе, попытался поцеловать его в губы.
— В губы не целуюсь, — отворачиваясь, пробормотал Драко. Но блондин уже сунул руку за пояс его брюк, а брюнет коснулся губами его шеи. Драко не противился. Ему захотелось сегодня быть с ними обоими. «Какая разница, кто использует твое тело — Поттер или двое из бара»? — тихо подсказал внутренний голос. Настойчивые пальцы коснулись его лобка… Драко уставился в бокал, но не видел налитой в него жидкости.
Вдруг что-то произошло. Его резко дернули назад так, что Драко чуть не свалился со стула. Развернувшись по инерции, он столкнулся лицом к лицу с Поттером. Драко открыл рот от удивления, но тут вступил блондин.
— Эй, ты чего? Полегче, ладно! — и тут же получил мощный удар в живот. Наверняка мощный, потому что парень согнулся и упал с табурета. Брюнет отреагировал мгновенно. Драко едва успевал соображать. Разбитые очки упали на пол. Поттер прижал руки к лицу. Между пальцами сочилась кровь и капала Драко на брюки. Как Поттер отнял ладони от лица, Драко не видел. В этот момент с громким хлопком погас свет. В темноте он ощутил, как невидимые руки тащат его через толпу и вдруг испугался Поттера.
— Ты чего? Откуда? Не пойду, останусь тут! — лепетал он, но Поттер все тащил его к выходу. На одно мгновение Драко почувствовал, что кто-то пытается удержать его за руку, но темноту разрезала красная вспышка, за ней последовал вскрик и движение продолжалось. Драко испуганно вглядывался во мрак, пытаясь разглядеть Поттера, объясниться, как вдруг его будто пропихнули в узкую трубку. «Аппарация», — пронеслось в голове. Не прошло и доли секунды, как он очутился перед собственной дверью. Гарри выхватил у него ключи, и, отперев дверь, запихал в прихожую. Драко не сопротивлялся. Едва очутившись в коридоре, он наклонился, и его вырвало на ковер. Теперь все его мысли сосредоточились только на том, как ему плохо. Он попытался сказать об этом Поттеру, но его снова стошнило. Он уже не мог стоять, хотел лечь и закрыть глаза, но проклятый Поттер опять куда-то поволок его.
— Оставь меня… Мне плохо… — прохрипел Драко, падая перед унитазом. Его трясло, рвота не останавливалась.
«Мерзко, — отстраненно думал он. — Хватит, надо это прекратить». Но пока все, что он съел за день, не оказалось в канализационном стоке, его все рвало и рвало. Наконец, рвота остановилась, и Драко хотел уже устроиться на коврике, но Поттер поставил его на ноги, и принялся грубо стаскивать с него футболку. Кажется, тоже испорченную.
— Не надо… — вяло бормотал Драко, когда гриффиндорец усадил его в ванну и пустил воду. — Мне холодно… Не надо…
Он сидел в прохладной воде и дрожал. Даже зубы стучали.
«Мерлин, сделай так, чтобы все прекратилось», — просил он мысленно. Сколько он так сидел, Драко не знал. Прошло полчаса или час. Но постепенно в голове прояснялось. Круговерть перед глазами остановилась, он четко видел свою одежду, сваленную в кучу у корзины для белья, видел Поттера с полотенцем.
— Откуда ты взялся, — прошептал Драко, ощущая внезапный прилив удушающего стыда. Не может быть, чтобы Поттер видел его таким. Но Поттер молчал. Он помог Драко подняться, завернул в полотенце, отвел в спальню, не произнося ни слова. Драко показалось, что он уже видел все это раньше. Да, так и было. Только тогда Поттер говорил с ним.
— Ты написал, что придешь завтра, — шептал Драко, заворачиваясь в одеяло и принимая из рук гриффиндорца кружку с чаем. Теперь ему стало немного лучше. И на ум пришло кое-что еще. Несмотря на опьянение, Драко запомнил — Поттер выспрашивал про него, шпионил. Стыд пополам со злостью захлестнул его.
— Поттер, какого черта ты делал в баре на той неделе? Что ты там вынюхивал? И в магазине — ты приходил к Антонио! Следил за мной. Зачем?
Поттер, который нагнулся поднять с пола покрывало, выпрямился и посмотрел на Драко. Ему стало не по себе от этого взгляда.
— Да, я вынюхивал, Малфой, — медленно и тихо выговорил Поттер. — И узнал о тебе много интересного.
Теперь тот полностью развернулся к Драко и в упор глядел на него.
— И про твоего шефа я тоже знаю.
— Про Антонио? — Драко похолодел. — Но как?
— Вот что ты так тщательно скрывал от меня, Малфой. Вот с какими друзьями ты провел день рождения, вот откуда у тебя часы, и дорогое виски!
Поттер почти прокричал последние слова, и Драко вжался в матрац, ощущая ужас. В отчаянии он тоже воскликнул.
— Ты не имеешь права за мной шпионить! Тебя не касается моя жизнь!
— Ах вот как! Не касается!? А я думаю, касается! — Поттер уже орал так, что соседи застучали в потолок. — Меня касается, что встречаясь со мной, ты продаешься за часы этому педофилу-магглу! Что ты шатаешься по барам, как… как … я даже не знаю как кто! И при этом постоянно упрекаешь меня в том, что я якобы с кем-то там чего-то!
— Ты появляешься раз в две недели! А у меня есть потребности! — в ответ проорал Драко.
— Что?! — Поттер сделал шаг к постели — Драко отполз ближе к спинке. — У меня тоже есть потребности, но я держу себя в руках! — отчеканил Поттер.
Тут Драко почувствовал, что и его накрывает ярость.
— А это я знаю только с твоих слов — у меня же нет возможности шпионить. Куда мне до тебя! Я же не идеальный, я плохой, грязный, мерзкий и слабый! Никто не может соперничать с тобой! Смирись! В этом грешном мире ты один — настоящий святоша!
Поттер бросился к кровати. Драко инстинктивно поднял руки, защищаясь, но тот вдруг резко остановился.
— С меня хватит, — бросил он. — Меня достало твое пьянство, твои приятели и благодетели. Если я снова узнаю о чем-то таком, нашим встречам конец.
Драко показалось, что Поттер выплюнул слова ему в лицо, и выскочил из спальни, громко хлопнув дверью.
Глава 10. Помощь Бриджет Глава 10. Помощь Бриджет
Гарри выбрался из камина и раздраженно стряхнул с мантии хлопья золы.
— Гарри! Привет!
Он вскинул голову — Гермиона поднялась из-за столика ему навстречу.
— Привет. Ни от чего тебя не отвлекаю? — поправив очки, он оглядел гостиную. Потревоженный Живоглот таращил на Гарри круглые глазищи с дивана, повсюду: на журнальном столике, на диванных подушках, даже на полу лежали свитки, книги, перья.
— Конечно, нет! — улыбнулась Гермиона, затем взмахнула палочкой и разожгла камин. — Сейчас будем ужинать. А Рон где?
— Срочный вызов, — коротко объяснил Гарри, неловко стаскивая ботинки.
— Вот как, — улыбка Гермионы поблекла, но тут же появилась снова. — Тогда не будем его ждать, выпьем чаю, а там и…
— Нет, не надо! — остановил ее Гарри. — Я не ужинать пришел. На минутку.
Он снял мантию и опустился в кресло у камина.
— Не ужинать? На минутку? Мне уже и так кажется, что ты нас избегаешь. В Нору не поехал во вторник, и в среду отказался пойти с нами к Полумне. Рон говорит, что ты выдумываешь себе работу, только бы ни с кем не общаться! — возмутилась подруга, а затем тихо прибавила: — Или может, это ты так из-за нас, может, тебе теперь скучно с нами?
— Да ну перестань! Ничего мне не скучно и ничего я не выдумываю. Занят был … — раздраженно проговорил Гарри, подвигаясь ближе к огню.
— Делом Эйвери? Рон говорит, что у тебя появились идеи как его найти. Или дело Уолли тебя занимает? Кстати! — Гермиона резко развернулась и направилась к книжному шкафу. — Ты видел последний Пророк? — бросила она через плечо, увлеченно копаясь на нижней полке.
— Видел, — отмахнулся Гарри.
— Конечно то, что случилось с Уолли — ужасно, но знаешь, чего-то подобного следовало ожидать, — гневно проговорила Гермиона. Она снова вернулась к дивану с последним номером Ежедневного Пророка в руке. — По версии Пророка получается, что чуть ли не ты сам напал на него, что тебя надо бы сделать первым подозреваемым!
Гермиона присела на край дивана и показала Гарри первую полосу с огромной колдографией. С нее смотрел он сам, хмурый и осунувшийся.
— На этом снимке ты и правда настоящий маньяк, — вздохнула девушка. Гарри промолчал. Может, неделю назад он бы разозлился на Уолли, негодовал бы по поводу статьи, но сейчас беспокоился о другом.
— Гарри! — Гермиона вырвала его из размышлений. — Надо что-то с этим делать! Пресса творит, что хочет, в Пророке каждый день — небылица. Я как раз думала написать Кингсли про новый законопроект. Надо привлекать их к ответственности за клевету!
Гарри рассеянно кивал.
— Гарри, ты меня слушаешь?
Он встрепенулся и посмотрел на подругу. Зачем он пришел? Зачем ему понадобилось ей что-то рассказывать? Наверное, сейчас лучше извиниться и уйти.
— Гарри, что-то случилось? Ты же пришел не ради статьи, так? — настойчиво допытывалась Гермиона. Слишком поздно сбегать. Она уже не отпустит его так просто. — Если это не из-за нас ты такой странный, и не из-за статьи, то в чем дело? Говори немедленно!
Гарри вздохнул. «Не трусь. Расскажи ей», — шептал ему внутренний голос. Наконец, когда подруга заявила, что запечатает камин и не выпустит Гарри, пока они не поговорят, он сдался.
— Ладно, мне, правда, нужен твой совет. Я специально пришел, пока Рона нет. Гермиона удивленно подняла брови:
— У тебя тайны от Рона?
— Выслушай, потом сама поймешь, что ему этого знать не надо, — мрачно ухмыльнулся Гарри, по-прежнему не глядя на нее. Он рассматривал рисунок на ковре и слышал, как Гермиона подсела ближе. Пружины скрипнули, Живоглот свалился с дивана и обиженно замяукал.
— Ну? Говори скорее!
Гарри погладил ручку кресла:
— В общем, так… Я нашел Малфоя…
— Я так и знала! — Гермиона всплеснула руками, совсем как старшая миссис Уизли. Гарри, наконец, посмотрел на нее. Подруга подалась вперед, густые волосы упали на лицо, и Гермиона тряхнула головой, откидывая челку со лба. — Когда они исчезли, ты только и говорил, что о Малфое. Но потом вроде бы перестал надоедать с ним, и я подумала, что ты успокоился и не станешь больше его искать. Хорошо, тогда надо заставить его явиться с повинной, и как-то оправдать твое участие в этой истории.
— Нет! — Гарри резко выпрямился в кресле. Гермиона испуганно воззрилась на него, и тогда он понял, что произнес это «Нет» очень громко.
— Как это — нет? Ты должен! Он же в розыске. А дальше суд его оправдает. Мы дадим показания, Снейп тоже…
— Погоди ты! — не в силах больше сдерживать раздражение, Гарри поднялся и принялся ходить по комнате. — Сейчас все поймешь…
И он подробно пересказал подруге все, что касалось побега Малфоя, жизни в немагическом мире, опустив подробности своих с ним отношений. Гермиона внимательно слушала. К концу рассказа она озабоченно нахмурилась, нервно накручивала на палец прядь волос и покусывала губу.
— … Теперь ясно, почему он не может вернуться сейчас? Малфой подготовил побег, скрывался столько времени умышленно. Да и потом, будет выяснение обстоятельств его жизни за прошедший год. А я этого не хочу! — закончил Гарри и с вызовом посмотрел на Гермиону. Та глубоко вздохнула:
— Почему?
— Что — почему?
— Почему ты не хочешь, чтобы рассматривали обстоятельства его жизни?
Гарри сделал вид, что не слышал вопроса:
— Так что мне делать?
— Как я уже сказала, убедить Малфоя прийти в Министерство! — выпалила Гермиона. И прежде чем Гарри успел возразить, продолжила: — Нет! Подожди! Я же сказала — его, скорее всего, оправдают. Ты расскажешь про Ничью землю, профессор Снейп будет свидетельствовать в его пользу…
— Нет! — перебил ее Гарри. — Профессор Снейп тоже считает, что Малфою сейчас не время появляться в Министерстве. Снейп же и спрятал его в маггловском мире. Но, у меня есть план, как вернуть Малфоя. Я подробно изучил материалы его дела…
— Дела? А разве оно не в архиве?
— В архиве, в архиве, — нехотя пояснил Гарри.
— Но Гарри, тебе не могли выдать его, ты им не занимаешься! Или ты… только не говори, что ты пробрался в архив тайно. Это про…
— Противозаконно? Да знаю, дай мне договорить! — нетерпеливо бросил он. — В деле Малфоя решающими будут показания Эйвери. Если я найду его, то труда не составит получить нужную информацию.
— Не составит труда, говоришь? — Гермиона возмущенно фыркнула. — Не собираешься ли ты фальсифицировать доказательства?
Гарри отмахнулся:
— Если надо будет, то собираюсь. Главное, я понял, как его поймать. Убийства в Кейн Хилл навели меня на мысль и все сошлось! Последнее время Эйвери и его шайка не покидали окрестностей Лондона. До сих пор они останавливались в местах, связанных с массовыми смертями, с таинственными убийствами, словом там, где лучше всего работает черная магия. Если взять весь перечень так называемых «темных точек», вычеркнуть те, где Эйвери уже побывал, то можно будет просчитать, где он появится в следующий раз!
Гермиона кивала, а когда Гарри закончил, вдруг спросила:
— А почему это нельзя было рассказать Рону? Он, конечно, не любит Малфоя, но если бы ты попросил, то помог бы тебе. А что могу сделать я? Только высказать свое мнение, что я и сделала.
Гарри запнулся:
— Мне не нужна ваша помощь в возвращении Малфоя в наш мир. В том, о чем я хочу поговорить Рон ничего не смыслит.
— Что же это?
— Я не все рассказал вам о Ничьей земле. Там мы с Малфоем не просто сражались вместе. Мы с ним… очень сблизились.
— Что?
— Мы с ним переспали.
— Что? — Гермиона удивленно смотрела на него, и Гарри объяснил:
— Он мне нравился, я думаю, что давно нравился, еще до нашего путешествия, только это было где-то глубоко внутри. А там все испытания располагали… И одно состояло в том, чтобы отвечать только правду на заданный вопрос. Ну вот, на один из вопросов Малфой и признался, что любит меня. В общем, в Лондоне, когда я его нашел, то мы стали встречаться.
— Да, Рону и правда лучше этого не слышать, — тихо произнесла Гермиона.
Гарри поспешно кивнул:
— Я искал его, чтобы узнать — зачем они с отцом удрали. Но потом… Ну… Не захотел уйти просто так. Совсем не собирался интересоваться его жизнью. Но заметил много странного, захотел выяснить, допросил его коллег, любовника, приятелей из бара. Последний раз я нашел его в баре, пьяного вдрызг, с какими-то придурками в обнимку. Наорал на него и ушел. Когда собирался поговорить с тобой, думал, больше не захочу его видеть, все эти дни так думал, с понедельника. Но сегодня решил, что не могу так вот все бросить.
Подняв руку, Гермиона остановила его.
— Подожди… Значит, ты узнал, что Малфой любит тебя. И вы были близки?
Гарри кивнул.
— И он не мог обмануть?
Гарри снова кивнул, глядя на подругу с надеждой.
— После побега ты нашел его, и вы снова начали встречаться…
— Да, — поспешно согласился он. — Но оказалось, что у него есть благодетель — его шеф, и Малфой спит и с ним за подарки!
— Вы часто встречались? — спросила Гермиона, как будто не слышала его.
— Не очень, — нехотя отозвался Гарри. — Ну, может, раз пять, шесть…?
— За какое время?
— Тебе точно не хочется перевестись в Аврорат? Допрос получается неплохой. С мая.
— Не часто, — констатировала Гермиона. — И ты его любишь?
Гарри замешкался.
— Не знаю.
— Вот именно, — подруга снова нахмурилась. — Ради чего Малфой должен разорвать свои отношения с шефом? Вы виделись всего ничего, он попросту не знает, что ты к нему чувствуешь.
— Может быть, — мрачно отозвался Гарри. Он наблюдал за тем, как Живоглот забрался на колени к Гермионе и принялся точить когти о край стола.
— Это «не знаю» у тебя на лбу написано. Малфой оправдывает себя твоей неуверенностью. Ты, скорее всего, ничего ему не обещал. Правильно? Можешь не отвечать, и так понятно. А раз так, то и нечего сидеть и ждать тебя. А еще, по-моему, это такая маленькая месть тебе. Как раз в его духе.
— Да, наверное, ты права. С чего бы ему вдруг стать благородным и честным? — Гарри тяжело вздохнул.
— Благородство и честь тут ни при чем. И если уж говорить о чести, то именно ты поступил подло, вызнавая о его жизни у него за спиной. Его право — не рассказывать тебе ничего, — Гермиона смотрела на него в упор. — Разберись в собственных чувствах. А потом уже иди к нему. Пойми, Гарри, Малфой — не Джинни. Он не поймет, почему ты то встречаешься с ним, то бросаешь. И если это все у тебя несерьезно, оставь его в покое.
— Спасибо за совет, дальше я уже сам решу, — отрезал Гарри.
В этот момент пламя в камине вспыхнуло зеленым. Друзья замолчали. Раздался треск, шум, облако пепла поднялось в углях, и в гостиную шагнул Рон. Гарри метнул взгляд на Гермиону. Та едва заметно кивнула — никому ни слова.
— Ого, Гарри! Меня нет, и ты сразу к моей жене, — стаскивая плащ, засмеялся друг. — В Дублине ливень!
Гермиона вскочила с дивана и целомудренно чмокнула мужа в щеку.
— Повесь плащ, с него течет, и разуйся, не топчи тут, — сурово велела она, взъерошив его мокрые волосы.
— И как же ей удалось заманить тебя к нам, а? — поинтересовался Рон, покорно снимая заляпанные грязью ботинки. — Всю неделю ты делал вид, что работаешь. Что-то случилось, о чем мне знать не положено?
Гермиона дернула Рона за рукав:
— Перестань его пытать, он устал, работает без перерыва.
Гарри смущенно поерзал в кресле.
— Да, — подтвердил он. — Работы много. Эйвери, Уолли, Бумажный человек. Ты же знаешь. Вот зашел поговорить о статье. Может, мы напишем Кингсли насчет законопроекта о клевете…
— Да уж, хорошая мысль. Странно, что никто не додумался оторвать Уолли язык, — проговорил Рон, пытаясь спихнуть Живоглота с дивана. Кот шипел и царапался.
— А ну пошел, пошел отсюда! Ах ты, скотина рыжая!
— Рон! — возмутилась Гермиона. — Иди сюда, бедный мой, — она взяла кота на руки, принялась гладить, успокаивая. Рон недовольно нахмурился. Обиженный Живоглот никак не хотел простить хозяина, шипел, царапал руки хозяйки и, наконец, вырвался и спрятался под стол.
— Ну, мне пора… — выбрав момент, сообщил Гарри.
— Да брось! Оставайся на ужин — предложил Рон, закинув ноги на подлокотник. Гарри помотал головой:
— Нет. У меня еще дела.
— И все-таки ты какой-то странный последнее время, — друг нахмурился, медленно пригладил волосы. Гарри пожал плечами:
— Нормальный. Завтра поболтаем.
— О чем и речь. Ты как чужой, — обиделся Рон.
— Да ладно, у вас свои дела, не хочу мешать, — не сдержав горечи, бросил Гарри, и прежде чем Рон успел остановить его, шагнул к камину. Дымолетный порох вспыхнул, и через секунду Гарри очутился в собственной гостиной. Кричер уже ждал с тапочками наготове. Стоило Гарри ступить на ковер, старый эльф кинулся стаскивать с него ботинки, приговаривая: «Хозяин должен разуться, Кричер помоет туфли хозяина». Гарри покорно подставил ему ноги: сначала одну, потом другую. Все равно спорить с эльфом бесполезно, да и не до того ему сейчас. Гарри думал о словах Гермионы. Она права в одном — Малфой точно жалеет себя и оправдывает, ведь Гарри ничего ему не обещал, тот и сам прекрасно об этом знает. А вот с тем, чтобы сидеть и разбираться в чувствах, не встречаясь с Малфоем, он не мог согласиться.
Гарри решил, что они встретятся в понедельник. Поэтому он отправился к миссис Беджис пораньше, до назначенного на этот день допроса Ромильды Вейн.
Соседка журналиста встретила его настороженно и еще более холодно, чем в прошлый раз.
— Что вам нужно, молодой человек? — процедила она, приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы Гарри видел половину ее напряженного лица.
— Для начала войти, миссис Беджис.
— Зачем? — спросила она, щуря блеклый глаз.
— Затем, что если вы меня не пустите, то я вернусь с аврорами, и мы отведем вас на допрос под конвоем.
Цепочка звякнула, дверь открылась.
— Проходите. Но я не знаю, что еще вам от меня надо — я все рассказала!
— Не все, — не обращая внимания на старуху, Гарри прошел в гостиную и там достал прыткопишущее перо и пергамент. — А теперь расскажите правду, миссис Беджис, кто попросил вас соврать, что Ромильда ушла в пять?
Соседка появилась в гостиной следом за Гарри:
— Соврать? Соврать? Кто сказал вам такую глупость? Уж не думаете ли вы, что эта ваша преступница говорит правду? — зашипела она, стискивая сухими пальцами край фартука.
— Не думаю, потому и проверил. Соврали именно вы, а Ромильда Вейн ушла в начале седьмого. Наверное, Уолли выпроводил ее, когда получил посылку. Я уточнил время отправления. Ромильда никак не могла успеть на почту, потому что именно в тот час, когда посылку отправили, находилась у Уолли.
Миссис Беджис зажевала губами, заморгала, потом всплеснула руками и упала в кресло.
— Ерунда, какая ерунда, — бормотала она.
— Кто попросил вас соврать?
— Я не врала… — наконец выдохнула миссис Беджис. — Я, правда, так думала, да еще мистер Уолли написал мне…
— Написал?
— Он все время твердил, что это она покалечила его, а потом из больницы прислал мне записку, что Ромильда виновна, что он точно знает, и чтобы я подтвердила его слова. Мне показалось, что он прав, мне никогда не нравилась эта Ромильда, и в тот день она была здесь.
— И вы сказали, что она ушла раньше, а потом и сами в это поверили?
Миссис Беджис сжала край фартука.
— Не знаю. Мне казалось, что все так, как я сказала. Правда… Но, если припомнить, то, наверное, она действительно ушла в начале седьмого.
— Спасибо, миссис Беджис, — Гарри кивнул. — Вы мне очень помогли.
С этими словами он вышел, а миссис Беджис проводила его в прихожую, по-прежнему мучая фартук и не произнося ни слова.
Гарри вернулся в Министерство, точно зная, что должен спросить у Ромильды. Та не выдержала и почти сразу призналась во всем. Теперь оставалось допросить Уолли. И Гарри отправился в Больницу Святого Мунго.
— Мистер Уолли, добрый день, — поздоровался он, входя в палату. Журналист явно не ожидал увидеть его сегодня и недовольно поджал губы:
— Поттер, вы что-то ко мне зачастили. Может быть, дадите интервью?
— Нет уж. Сейчас интервью брать буду я. Вы готовы признаться в клевете и лжесвидетельстве?
Уолли расплылся в улыбке:
— Ну-ну, не так резко. С какой это стати мне в чем-то признаваться? Или у нас нынче потерпевших сажают в Азкабан, а преступников выпускают на свободу?
— Некоторых потерпевших не мешает посадить, — холодно бросил Гарри. — Расскажете сами, зачем решили подставить Ромильду, или мне вам рассказать?
Уолли тихо рассмеялся:
— Лучше вы, а я послушаю.
— Ромильда продавала вам сведения обо мне. Вы узнали, что информация — подделка, и отказались платить Ромильде, а она стала докучать вам, требовала денег, ведь вы уже опубликовали материал, основанный на ее словах. И тут подвернулась такая возможность. Для кого-то потерять зрение — беда, а для вас миллион открывшихся вариантов.
— А может вам писать статьи? Никогда не пробовали? Получится, наверняка, — ухмыльнулся Уолли. — Перо уже достали? Должны были, я уверен. Ну так пишите — ничего я не говорил. Какие основания обвинять меня в лжесвидетельстве?
— Вы указали неверное время. Не сказали, что Ромильда была с вами, когда пришла посылка, и что вы сами ее выдворили, чтобы спокойно посмотреть.
— А я забыл. У меня стресс, шок, все в голове перемешалось, — развел руками журналист. Его рябое лицо сияло радостью, как сияет иногда начищенный до блеска чайник.
— Пусть так. Но Ромильде заплатить все-таки придется, потому что я ее отпущу, — сухо сказал ему Гарри. Он видел, что от Уолли правды не добиться, но, по крайней мере, тому не удалось его одурачить:
— До свидания, мистер Уолли, и в другой раз просчитывайте ходы точнее.
— Обойдусь без ваших советов, мистер Поттер. Счастливо.
Гарри еще раз взглянул на журналиста, который все еще улыбался, и развернулся, чтобы выйти, но остановился:
— А вам не интересно, кто на самом деле отправил перо? Вы так уверены, что нападение не повторится? Вы пустили следствие по ложному следу, и мне теперь все придется начинать сначала, куча времени потрачена зря, преступник давно успел замести следы. Вам не страшно?
Уолли пожал плечами.
— Волков бояться, в лес не ходить, — ухмыльнулся он.
Гарри отвернулся и вышел из палаты. Ромильда была оправдана, и надо было заняться другими подозреваемыми. Следующими на очереди были миссис Крессвел и Эрни МакМиллан. И хотя Гарри знал, что Эрни не смог бы наложить настолько сложное заклинание, да и не стал бы его накладывать, он все равно должен был проверить старого приятеля так же тщательно, как и остальных подозреваемых. А еще под вопросом оставался мистер Уизли.
Помнил Гарри и про Мартинса, с которым собирался поговорить уже давно. Но тот очень вовремя сбежал в отпуск за границу, и должен был вернуться через два дня.
И только завершив дела и проверив исполнение плана по Эйвери, Гарри отправился на Эдвард роуд. Он не указал дату на монетах — хотел застать Малфоя врасплох.
Направляясь к его дому, Гарри все время прокручивал в голове, что скажет Малфою. Надо ли оправдываться за слежку, за воспоминания Антонио? Пусть это подло, но как еще Гарри мог узнать правду? Вот уже и дверь, а он так ничего и не решил. Гарри вытер влажные ладони о брюки. Им внезапно овладела слабость. Нажав на звонок, он глубоко вдохнул. Так отчетливо, как никогда раньше, он слышал и птиц, устроивших перекличку в живой изгороди, и гудки трамвая, и голоса ребятишек, игравших в кегли. Он видел всполохи густого вечернего солнца в стеклах эркера. Еще один вздох. «Зачем мне нужна эта правда?» — спросил он себя, и через мгновенье дверь распахнулась. Малфой стоял, пошатываясь, в дверном проеме, сжимал в свободной руке газету, а другой рукой держался за ручку. Секунду они смотрели друг на друга. Затем Малфой отступил вглубь коридора, и Гарри смог войти.
— Малфой, — заговорил Гарри. — Я на минуту.
— Да? — пробормотал тот, пытаясь пристроить газету на тумбочку. Гарри отметил, как дрожат его руки.
— Так не может больше продолжаться, — решение, четкое и твердое, мгновенно созрело в голове, и Гарри больше не сомневался.
— Что? — Малфой, наконец, повернулся к нему, оставив газету в покое.
— Я ухожу, — проговорил Гарри, глядя прямо ему в глаза. Казалось, Малфой не выдержит этот взгляд и закроет лицо руками.
— Я выпил-то чуть-чуть! — неожиданно громко воскликнул Малфой. Он с трудом выговорил «чуть-чуть», и прикрыл рот рукой и уже из-за ладони закончил. — Вообще не пил три дня, и сегодня — совсем немного!
— Не в этом дело. Просто пока ты не прекратишь это все: Антонио, бары, выпивка, я не вернусь.
— Я уже прекратил, — возразил Малфой. — Сейчас, вот сейчас прекратил.
Но Гарри только смотрел на него и молчал.
— Ты просто не можешь вернуть меня в наш мир, как обещал, вот и решил сбежать, да, Поттер? — прошептал Малфой.
Гарри покачал головой:
— Нет. Твоим делом я заниматься не перестану. И если ты придешь в чувства, то я вернусь, правда, я сам хочу вернуться!
Малфой открыл рот, но не выговорил ни слова, просто смотрел на Гарри. Ему показалось, что в молчании они простояли в коридоре вечность, пока, наконец, Малфой не заговорил:
— Значит, ты не хочешь уходить насовсем?
— Нет, — помотал головой Гарри. — Не хочу.
— А как ты узнаешь, что я исправился? — едва слышно спросил Малфой. Гарри показалось, что тот отрезвел — язык больше не заплетался, руки не дрожали.
— Узнаю, — пообещал ему Гарри и быстро вышел, чтобы не передумать. У него уже не осталось сил глядеть на Малфоя. Тот казался ему жалким, отталкивающим и все равно невыносимо было с ним расстаться. Быстро оглянувшись, Гарри аппарировал, чтобы не слышать слов Малфоя, если тот выскочит на улицу.
* * *
Драко сидел за кассой. К нему подходили покупатели, один за другим, и он автоматически пробивал покупки, лишь бы не думать. Солнечный день, Бриджет, разговоры, шум улицы — все ушло далеко. Осталась касса, кнопки и удары пальцев.
Вчера Драко исчерпал запас мыслей. Он думал, и думал, и думал. Думал каждый день, все восемь дней: о неделе, которую провел в ожидании, о кошмарном вторнике, когда все тело болело и невыносимо тошнило от собственной глупости, и о среде с четвергом, когда Драко говорил себе, что Поттер вот-вот появится. А потом и о пятнице с субботой — Драко позволил себе немножко выпить перед сном, чуть-чуть. Зато все воскресенье он держался, не прикасался к спиртному. И вот. Надо же ему было именно в понедельник снова набраться.
В тот ужасный понедельник, после того, как Поттер ушел, Драко допил спиртное, оставшееся в доме. И снова плакал. Утром зеркало показало, что слезы вперемешку с виски оставляют на лице неприятные отметины. Драко позвонил на работу, объявил, что болен, потом нашел кассеты, подаренные Поттером. Они оказались хорошим средством от похмелья. Драко смотрел их весь день, меняя и перематывая. А когда лег спать, то мгновенно уснул, и ему снились эти кассеты и фильмы на них. Сон остался последним средством забыться.
Драко провел дома еще три дня, не в силах заставить себя дойти даже до магазина. Он лежал в кровати, уронив раскрытую книгу на живот, и думал — почему все так? А за окном перекликались воробьи, шелестел листьями ветерок — жаркое лето развернулось в полную силу.
На четвертый день Драко заставил себя выйти за хлебом. Едва он открыл дверь, как на него будто опрокинули огромное ведро со звуками, красками, суетой. Его окутал теплом мягкий июльский вечер, оранжевое солнце хлынуло в прихожую, сбивая Драко с ног. Он попытался не впускать в себя красоту погружавшейся в сумерки улицы. Заперев дверь, направился вверх по Эдвард роуд. Он мечтал, чтобы его не замечали, плотнее запахивая кофту, хотя жара еще не спала. А на обратном пути Драко почувствовал в воздухе едва уловимый запах лета, тот запах, что когда-то встретил их у зачарованного озера, и запах этот привел в движение механизмы памяти. Вопросы снова закружились в голове, замкнутые в круге, без ответов. «Ну почему когда так хорошо кругом, мне так плохо?» «Что бы сказал отец, если бы знал о том, как я живу?» Драко поспешил вернуться домой.
В воскресенье он вышел на работу. Бриджет пыталась рассказывать ему о какой-то ерунде, но Драко не слушал. И на ланч ускользнул один. Провести час в обществе подруги казалось невозможным. Так получилось и во вторник. В среду Драко вышел внеурочно и вот теперь прикидывал, как снова скрыться ото всех
Он вытаскивал купюры, сыпал в блюдце монеты, выдавал чеки. «Через десять минут ланч», — думал он, — «надо уйти незаметно, чтобы Бриджет не привязалась». Уже через девять. Через восемь. Покупатели все не заканчивались. Почему то сегодня их оказалось больше во сто крат, чем обычно. Семь минут до ланча. Вот уже пять и четыре. Не дотерпев одной минуты, Драко встал.
— Диана, — позвал он. Из-за полок с консервами появилась вторая продавщица. Драко равнодушно смотрел, как она втискивается за кассу. Затем развернулся и скрылся в подсобке. Он собирался выйти на улицу, пойти в кафе и поесть. Но оказавшись в комнате, вдруг понял, что не может видеть никого, не хочет чувствовать солнце, лето. Опустившись на стул, Драко рассеянно стряхнул крошки со скатерти. Ему хотелось выпить. Тогда он смог бы забыться ненадолго, и пусть все будет как будет.
— Джеки!
Драко вздрогнул и уставился на Бриджет. Та как раз прикрывала за собой дверь.
— Почему ты меня избегаешь?! — подруга уселась на свободный стул и возмущенно уставилась на Драко.
Тот промолчал. Слова застряли в горле, он не мог послать ее и выйти. Хотел, но не мог.
— Ты меня пугаешь, Джеки! — округлила глаза Бриджет. — Не молчи так!
Она тронула Драко за руку, но тот только мотнул головой. Во рту пересохло, в висках стучали молоточки, не давая думать. Бриджет фыркнула.
— Так не пойдет! — она поднялась и вытащила из тумбочки бутылку. — Немножко не повредит.
Драко в ужасе покачал головой.
— Нет, — прохрипел он. — Пей сама. Мне не надо.
— Надо, надо, тебе как раз и надо, — девушка подвинула ему чашку. — Пей!
Драко смотрел на нее несколько секунд, а потом залпом выпил. На глаза навернулись слезы. Привычное тепло заполнило внутренности:
— Черт!
Бриджет сложила руки на груди:
— Так что случилось? Почему похоронный вид?
— Не спрашивай…
— Как это не спрашивай? Ты меня уже который день игнорируешь!
Она налила еще немного и снова протянула ему:
— Проблемы с Ним?
Драко посмотрел вверх, сдерживая слезы. Виски сегодня казался ему ужасно крепким.
— Ну, точно. Точно! Я так и знала! Он попал в переделку? Ранен? Мамочки! Погиб!
Драко покачал головой.
— Нет? Уже лучше, — Бриджет задумчиво почесала нос. — Ну, тогда…ушел?
«Не надо ей ничего рассказывать», — приказал себе Драко, но Бриджет будто и не ждала ответа:
— Что, правда, ушел?
Драко кивнул. Подруга нахмурилась, секунду помолчала.
— Из-за Антонио? — спросила она, наконец.
Драко покачал головой:
— Не только. Сказал, что я много пью и что надо порвать с Антонио, — неожиданно для себя признался он.
— Ну надо же. Какой моралист, — сочувственно покивала Бриджет, закрывая бутылку. — Но в чем-то он прав.
Драко судорожно вздохнул, глядя в стакан с остатками виски.
— Погоди… — Девушка, прищурившись, поглядела на Драко. — Так он совсем ушел или как?
Драко помотал головой:
— Сказал вроде, что вернется, если я… ну… исправлюсь…
— Ага, нам надо все обдумать! Знаешь что? Поедем ко мне! Ты же еще ни разу у меня не был. Посидим, выпьем шампанского, и обсудим план действий. Согласен?
Драко открыл рот, чтобы отказаться, потому что ему не нужна помощь, потому что он сам по себе, но Бриджет не собиралась слушать. Она уже вскочила со стула, полная решимости помочь ему исправиться.
— Решено! После работы жди — едем ко мне! — воскликнула она.
Окончание в комментах
@темы: слэш, ГП/ДМ, Harry Potter, Поттер, творчество, R - NC-17, макси, Малфой
-
-
21.11.2012 в 01:31-
-
04.10.2013 в 17:59Спасибо Sunny Mouse за рекомендации, удивительно, что за столько лет ни разу не наткнулась на ваши фанфики по ГП ))
Всю неделю брожу по дневнику, читаю
Заключительная фраза:
План действий теперь более-менее ясен — расстаться с Антонио, бросить пить, научиться готовить, а дальше все само наладится. Должно наладиться.
сподвигла меня написать комментарий. Просто уморительный план! УМОРИТЕЛЬНЫЙ
Удивительно, насколько Ничья земля и Грустные понедельники разные. Разная атмосфера и скорость развития событий. Ничья земля - интересный рассказ, но Грустные понедельники - круче! В них столько реалий отношений между людьми. Серые будни после сказки ))
Отвратительно самоуверенный и непроницательный Поттер и утопающий в грёзах и жалости к себе оторванный от реальности Малфой. Мне нравятся они такими
-
-
04.10.2013 в 21:38-
-
06.10.2013 в 14:11Больше всего мне нравится неоднозначность героев: без кричащего благородства и без вопиющей подлости))