You make a ninja wanna fuck, bitch
Название: Новая страница
Автор: Umbridge
Бета: Becky Thatcher
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 174 слова
Пейринг/Персонажи: Кучики Бьякуя/Абараи Ренджи
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: от G до PG-13
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Бьякуя переворачивает страницу
Состояние: Закончен
Ренджи лежит на футоне – в свете бумажного фонарика его волосы кажутся темно-малиновыми, на губах затаилась тень. Бьякуя чувствует его взгляд, теплый, как ветер из сада, нежный, как журчание ручья у террасы. Бьякуя слышит мелодичные перепевы воды на камнях, видит клочок неба, а в небе – мириады звезд. О бумагу задвинутой не до конца перегородки бьется ночная бабочка. Бьякуя кладет кенсейкан на столик, расчесывает волосы, потом достает из ящика том "Поучение молодым господам из благородных семей: советы о физической близости".
– Капитан, эта томина меня смущает, – говорит Ренджи.
– Меня тоже, – отвечает ему Бьякуя, затем поднимает голову от книги, поворачивается к нему и улыбается. Ренджи улыбается в ответ. Его улыбка расцветает мгновенно, согревая глаза, а потом – все лицо. Бьякуя переворачивает страницу. «Поза журавля у статуи будды». Он отодвигает талмуд, потом переворачивает вверх ногами. Ренджи фыркает:
– Что там у вас такое?
В его словах столько нежности, нежность заполняет все вокруг. Бьякуя смотрит на картинку, потом на лейтенанта. Мгновенная сокрушительная вспышка желания мешает ему дышать. Он снова опускает глаза. «Ты мой друг. Я люблю тебя», – думает Бьякуя и переворачивает страницу.
Название: Косы
Автор: Umbridge
Бета: Hedonistka
Фэндом: Bleach
Размер:: драббл, 547 слов
Пейринг/Персонажи: Кучики Бьякуя/Абарай Ренджи
Категория: слэш
Жанр романс
Рейтинг: от NC-17 (кинк) до NC-21
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Бьякуя любит Ренджи, а особенно - его волосы
Примечания: Hairplay
Состояние: Закончен
Вокруг смутно и холодно, ветер дует, листья все падают и падают. В сумеречный полумрак погружены клены, сосны, река, пагоды, валуны в саду камней. Ренджи даже кажется, что маленький домик, построенный в отдалении от поместья Кучики, находится в центре бури — единственный островок тепла и света.
— Спой руконгайскую песню, — просит капитан, перебирая его волосы. Ренджи ухмыляется.
— Похабную? — уточняет он. И совершенно точно уверен, что тот кивает. В домике тепло из-за котацу, ноги закрывает ватное кимоно, а внутренности греет саке. Пальцы капитана погружаются в волосы, как в воду, разделяют пряди, скручивают и снова выпускают. Ногти царапают кожу на голове — Ренджи жмурится.
— Да, — отвечает капитан. В его дыхании смешаны запахи алкоголя, васаби и риса. Он быстро пьянеет, и если честно, пьяный — куда как проще.
Ренджи начинает петь, тихо и протяжно, про бедра шлюх из Инузури, покрытые синяками от шлепков. Капитан легко дергает за волосы.
— Веселую, — приказывает он. Ренджи подчиняется.
Уже громче он заводит залихвацкую — про рыбаков, про пьянки и девок. Глаза открывать не хочется, от прикосновений к волосам по телу разливается сладостное тепло. Капитан наматывает пряди на пальцы, потом распутывает. Ренджи никогда не знает, что в итоге будет у него на голове.
Иногда капитан вплетает ему в прическу что-нибудь яркое — ленты, цветы, бусы. Ренджи все поет, с трудом ворочая языком. И останавливается, только когда прикосновения вдруг прекращаются. Ренджи недоуменно смотрит на капитана Кучики. Тот наклоняется за саке. Темные волосы в беспорядке падают на лицо, кимоно распахнуто — капитану никогда не бывает холодно. Сделав большой глоток, он снова принимается за работу — наверное, опять плетет косы.
Ренджи продолжает свою песню, борясь со сном. Игры с волосами и успокаивают, и возбуждают. Но возбуждение сейчас другое — не острое, смертельное, как бывает, когда капитан вдруг обнимает во время занятий по каллиграфии, и не тянущее, затапливающее, когда он берет Ренджи в клубах пара в огромной бочке, полной кипятка.
Хочется спать, голова клонится на бок. Ренджи прислоняется щекой к бедру капитана, забывает, что надо петь.
Дрема окутывает от затылка до пят. В тумане полусна он чувствует, как капитан перекладывает его на татами, как ложится рядом, задирает юката. Пальцы между ягодиц скользят, давят, проникают в еще влажное от спермы отверстие. Ренджи не шевелится, ему хорошо, как будто снится приятный сон.
Капитан двигается в нем медленно и осторожно, пьяное дыхание обжигает шею. Свободной рукой он легко тянет за волосы, накручивает на кулак. Теперь его губы касаются обнажившейся полосы пробора. Ренджи стонет, пытаясь проснуться, но не может. Не может управлять собой, не может заставить капитана двигаться быстрее.
Тот превращает любовную игру в пытку, но эти мучения приятны. Капитан прижимается теснее, входит до предела, потом отстранятся, а коса скользит в его ладони. Кажется, аккуратно, туго сплетенные прядки распускаются, и скоро вся работа насмарку. Волосы тяжелой рекой падают на лицо, на руки капитану.
Ренджи дергается ему навстречу, встряхивает головой, сжимает свой член в кулаке. Оргазм тоже не похож на все другие. Он сокрушает, отнимает последние силы. Ренджи уже не заботится ни о чем — ни о семени на пальцах, ни о рассыпавшихся в беспорядке волосах, — сон, наконец, побеждает.
* * *
— Лейтенант Абарай, а вам идет! — кричит ему Рикичи утром, когда полусонный Ренджи хмуро торопится с отчетами в четвертый. Он бросает на офицера гневный взгляд, перекладывает бумаги под мышку и проводит ладонью по голове. Ну конечно.
Ренджи краснеет.
— Делом займись, хватит тут бегать, — ругается он, а когда Рикичи скрывается из виду, торопливо распускает аккуратные косы.
Название: Табу
Автор: Umbridge
Бета: Toriya
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 439 слов
Пейринг/Персонажи: Кучики Бьякуя/Хисана
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: от R до NC-17
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Когда наступал час мыши, Бьякуя накидывал юката и, неслышно ступая по дощатым настилам, направлялся в спальню жены
Примечание: в тексте использована адаптированная цитата из книги А. Мещерякова "Стать японцем"
«Близости с женой избегать в случае болезни, усталости, истощения, сильного опьянения, страха, гнева и печали. За пять дней до и десять после зимнего солнцестояния, во время солнечных и лунных затмений, природных катаклизмов, под луной и звездами, перед святилищами, изображениями и статуями божеств, поминальными табличками», — Бьякуя помнил эти правила наизусть и все-таки забывал про них. Особенно, когда, возвращаясь со службы в день второй после зимнего солнцестояния, замечал Хисану на берегу ручья. Она сидела, опустив голову, и муж мог видеть ее шею — небольшой островок белой кожи над воротом домашнего кимоно, — черные волосы, узкую спину, перехваченную поясом чуть ниже подмышек. Бьякуя подглядывал, застывая за деревянной опорой террасы, рассматривал жену, боялся потревожить и страстно желал этого. Иногда ему хотелось, чтобы Хисана смогла ответить на его порывы или сама нарушила бы всем известные правила: пришла к нему, не ждала визита в своей спальне. Пришла, потому что хотела прийти.
Хисана поднималась, и Бьякуя делал вид, что только вернулся, звал ее обедать. Они сидели в белом зале, окруженные журавлями и стеблями бамбука, искусно выведенными на бумаге перегородок, Бьякуя рассказывал жене о службе, а Хисана слушала, нежная, и улыбалась немного рассеянно. Бьякуя не был уверен, слышит ли она его. Потом они мылись. Сначала он, после — она. Никогда вместе. Бьякуя часто представлял, как она погружается в воду, как белое, тонкое, почти невесомое тело окутывает пар, как члены расслабляет жар. Как темные соски сжимаются, становятся похожими на изюм, а кожа на ягодицах розовеет. Ему оставалось только мечтать, потому что такие вольности с женой — табу. Как и любовь.
Когда наступал час мыши, Бьякуя накидывал юката и, неслышно ступая по дощатым настилам, направлялся в спальню жены. Хисана ждала его. Сидела спиной к фусума, расчесывала волосы гребнем, больше для того, чтобы показать себя. На шелке домашнего кимоно — бамбук, сосна и цветы сливы, из рукавов виднелись розовые локти, крошечные кисти, из-под полы — овальные ступни, икры, натертые маслом. Когда Бьякуя садился рядом, отнимал у нее гребень и распахивал наряд, он чувствовал запах розмарина и ландыша. Они призваны возбудить желание супруга. Излишние труды — он и так сходил с ума с той минуты, что увидел Хисану сидящей у ручья, но не подавал вида. И она не подавала, хотя наверняка чувствовала, как он смотрел на нее. Он целовал ее теплые груди, укладывал на футон, прижимался губами к влажным волосам на округлой косточке лобка. Он делал все, чтобы она тоже испытала страсть. И добивался своего — Хисана словно против воли вздрагивала, обхватив его руками и сжав коленями, стонала с таким отчаянием, словно он причинял ей боль. И получив свое, иногда не раз, — Бьякуя испытывал вину перед ней. Не только потому, что так часто навещать жену — табу и любить ее — табу, но и потому, что Хисана не умела нарушать запреты.
Название: Голубое платье
Автор: Umbridge
Бета: Becky Thatcher, Emberstone
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 434 слова
Пейринг/Персонажи: Гинджо Кууго / Цукишима Шуукуро
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: от NC-17(кинк!) до NC-21
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Гинджо никогда не знает, какая игра ждет его дома
Предупреждение: кроссдрессинг, мастурбация
Цукишима поправляет заколки в волосах. Желтые цветы из шелка отлично смотрятся на темном. Он проводит пальцами по бретелькам, по бюсту ярко-небесного платья. Под тонкой вискозой видно ребра, затвердевшие маленькие соски. Цукишима касается одного, потом второго, сжимает. Наклоняется к зеркалу, проверяет, не размазалась ли помада.
— Привет, как прошел день? — говорит он своему отражению, затянутому в мягкое платье. Ткань обрамляет узкие колени, как вода — гладкие камни.
— Будешь рамен? — спрашивает Цукишима и откидывается на спинку стула. — Что, хочешь выпить? Тебе нельзя…
Он озабоченно поправляет мизинцем ярко-алый контур на губах, потом снова отклоняется и широко разводит колени, гладко выбритые икры. Каблуки желтых босоножек стучат по ламинату. Цукишима внимательно вглядывается между собственных ног, медленно приподнимает подол. Затвердевший длинный член прижат кружевными, сетчатыми трусиками.
— Будь нежным, — томным голосом произносит Цукишима фразу из порнофильма, не выдерживает и хихикает, а затем отодвигает край тонкого белья и сжимает яички. Во рту сухо от возбуждения, он облизывает губы — на языке остается маслянистый привкус помады. Гладит промежность, бедра у самых яичек, сползает на стуле и сжимает затянутые в прозрачное черное кружево ягодицы. Сильнее отводит в сторону ткань, раздвигает их — в животе что-то сладко сжимается. Цукишима тянется за смазкой — маленький голубой тюбик с серой крышкой, внутри — прозрачная жидкость без вкуса и запаха. Выдавив немного на пальцы, касается головки и медленно размазывает каплю по ней. От этого движения яички поджимаются, Цукишима приоткрывает рот, скользит к промежности, к набухшей дырке.
Свободной рукой он поглаживает соски.
— Тебе не нравится, когда я крашусь? — спрашивает у отражения. Сжимает сосок, сильнее, еще сильнее, щиплет себя за кожистую складку у входа, потом вводит один палец.
— Это вообще ни о чем… — вводит второй и третий. Сползает еще ниже. Теперь его зад висит в воздухе. Сидение врезается в поясницу, ягодицы плотно сжаты от напряжения на грани оргазма. Цукишима вставляет четвертый палец и пытается добраться до простаты — лежа у него всегда получается, но сейчас это трудно. Член ноет под ажурными трусами.
— Я хочу трахаться, — сообщает зеркалу Цукишима и стонет, когда, наконец, нащупывает нужную точку.
Дверь закрывается со стуком.
— Ой! Гинджо! — он вытаскивает пальцы из задницы, подскакивает на стуле, поворачиваясь лицом к вошедшему. Тот роняет пакет на пол.
— Цукишима, — качает головой. — Опять представлял, что разговариваешь со мной.
Гинджо бросает куртку на пакеты и идет к нему, на ходу расстегивая брюки. Цукишима нежно улыбается.
— Чуть-чуть, и не дождался бы, — журит он Гинджо. — Что-то ты сегодня поздно.
Ухмыляясь, Гинджо подходит к нему вплотную, встает между широко разведенными бедрами, заслоняя собой зеркало, стискивает волосы в кулаке и прижимает лицо Цукишимы к своему паху. Цукишима ловит губами головку его члена, обводит языком.
— Какой изврат. Но платье красивое. Раз мы извращаемся, то кончишь от минета, идет?
Цукишима мычит согласно — его возможности безграничны.
Название: Ошибка
Автор: Umbridge
Бета: Becky Thatcher
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 730 слов
Пейринг/Персонажи: Ямамото Генрюсай / Супербия Сквало
Категория: слэш
Жанр: PWP, юмор
Рейтинг: от NC-17(кинк!) до NC-21
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Чтобы найти Ямамото Сквало отправляется в Готей
Предупреждения: геронтофилия. Упоминается 80S, XS
Примечания: кроссовер
Сквало открыл ногой высоченную дверь.
— Эй, вы! Где Ямамото? Мне сказали, что он здесь! В ебицком японском раю! Отдавайте, ему еще рано умирать! — едва переступив порог, проорал он. Но когда никто ему не ответил, Сквало замолчал и огляделся. Он попал в большой зал, совершенно пустой, только сбоку стояло нечто вроде подставки с полотенцами, свернутыми в рулоны, и в кресле сидел лысый старик.
Сквало открыл рот, чтобы вновь спросить, где Ямамото, но старик опередил его:
— Ямамото — это я.
Сквало уставился на него, подумал несколько секунд и тут же фыркнул, хлопнув себя по бедру:
— Нифига! Мой Ямамото — пацан лет пятнадцати. Так что ты гонишь, дед!
Старик медленно встал из кресла. Сквало с удивлением поглядел на его перевитую лентами бороду, на косоде, один рукав которого был пуст.
— Мальчишка! Ты будешь спорить со мной? — старик сделал шаг к Сквало. Еще один, еще.
— Нефиг запугивать! Отдавай мальца! — не сдавался Сквало, размахивая мечом.
— Убери железку, — приказал другой Ямамото. Что-то случилось с воздухом, казалось, он сгущался и нагревался. Старик подходил все ближе, и Сквало отступил.
— Да ладно тебе, дед, я уже ухожу, раз его тут нет… — деланно беззаботно проговорил он, попятился, соображая, где искать правильного Ямамото, какого хрена тут творится, и попутно матеря Верде, но двери за спиной с грохотом захлопнулись.
— Бакудо, двадцатый уровень, — ухмыльнулся дед в густые усы. — Зачем тебе Ямамото, которому пятнадцать? Я покажу, что может опыт.
Сквало пощупал деревянные панели на предмет ручки, не нашел, снова хотел поднять руку с мечом, но не смог. Все тело отяжелело, на него словно давила сила атмосфер в двести. Он дышал часто, пот выступил на лбу и висках. Старик медленно шел к нему с другой стороны зала, и в следующую секунду оказался прямо перед Сквало: пол шага вперед — дотронешься до бороды. Сквало пытался заставить себя шевелиться, но это было невозможно. Старик протянул руку и коснулся его щеки.
— Красивый мальчишка, — улыбнулся старик, и у глаз собрались веселые морщины. От пальцев потянулось ласкающее тепло, Сквало сразу вспомнил Занзаса, руки которого иногда становились вот такими же теплыми. Такое бывало, когда босс чесал голову Сквало, держал за зад, когда трахал, и еще… Мысли смешались. В штанах стало тесно. Головка налилась и теперь упиралась в плотную кожу брюк.
Старик как будто почувствовал, подался вперед, почти касаясь носом носа Сквало, а потом опустил руку и сжал пальцами его член и яйца. Сквало застонал. Тепло, скопившееся в единственной руке старика, потекло через ширинку прямо в пах, член налился до упора, яйца поджались и горели огнем. Сквало обливался потом, колени стали ватными, пальцы настоящей руки дрожали. Он чувствовал, как в заднице пульсирует простата, словно бомба с часовым механизмом. Казалось, что там сейчас все бабахнет. Так Сквало давно не заводился. Ну может только тогда, когда первый раз отсосал Занзасу, или когда купался с Ямамото в лесном озере, или когда… В голове снова все смешалось, стало пусто и светло, как будто ему в башку поместили шаровую молнию. Очко налилось кровью, и Сквало не на шутку захотелось, чтобы дед его трахнул. Впервые в жизни он хотел кого-то такого старого и бородатого. Дед продолжал дрочить через брюки его налитый до боли член, Сквало уже не понимал, какие звуки издает, потому что ему казалось, что он сейчас просто умрет от возбуждения. Головка каждый раз терлась о грубую кожу, о влажный пах, яйца болели. Сквало начал считать пульсации в собственной заднице. Пять, четыре, три. Голова кружилась. Два, один. И тут бомба взорвалась в жопе, в яйцах, в голове. Он обмяк, ноги дрожали, он едва удержался в вертикальном положении. В штанах стало мокро.
Дед отпустил его:
— Ну вот, а говорил — нужен другой Ямамото, — с этими словами тот развязал пояс на штанах, вытащил свой здоровенный хрен и начал дрочить, глядя на Сквало. Он чувствовал, как взгляд старика скользит по его лицу, по каждой капле пота, по волосам, словно трогает их, по кожаной куртке, словно видит через нее отвердевшие соски. Сквало трясло. Он как завороженный следил за кулаком старика.
— Мне нравятся твои волосы, мальчик, — проговорил дед, и густая сперма брызнула из его головки. В этот момент давление, прижимавшее Сквало к двери, вдруг исчезло.
— Легче? — спросил старик, не спеша направляясь к полотенцам. Хрен он уже убрал в штаны и подвязал пояс. — Это реяцу. Я выпустил ее самую малость, а сейчас спрятал.
Сквало сглотнул, отлепился от стены. Старик тщательно вытер руки и развернулся к нему. Морщины снова собрались в уголках глаз.
— Твой Ямамото в Шестом, забирай, пока не поздно. И больше не ошибайся.
Двери за спиной Сквало распахнулись, и он вывалился в коридор, с трудом переводя дыхание.
Название: Тренировка
Автор: Umbridge
Бета: Becky Thatcher
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 513 слов
Пейринг/Персонажи: Ямамото Генрюсай / Укитаке Джууширо
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: от NC-17(кинк!) до NC-21
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Ямамото любит юных учеников, особенно одного
Предупреждение: геронтофилия, фистинг, избиение синаем
Глупый мальчишка. Охает каждый раз, когда синай проходится по его заду. И что за зад — славный, круглый, крепкий. Ямамото ухмыляется и снова бьет бамбуковой палкой Джууширо по спине и чуть ниже. Прямо по ягодицам, вдоль, по самой их нижней точке. Джууширо снова охает, Ямамото так и видит, как сжимается его дырка. Джууширо поворачивается, взмахивает тренировочным мечом, как будто пытается ответить. Лицо его раскраснелось, грудь тяжело вздымается — не случилось бы беды. На хакама спереди — едва заметное влажное пятно. Он бросается на учителя и промахивается.
— Когда ты запомнишь, что тут нельзя открываться?! Глупый мальчишка! — рычит Ямамото и снова бьет по спине. Джууширо спотыкается и падает на циновки. Несколько секунд сидит на бедре, опираясь одной рукой о пол. Другая согнута, кисти не видно.
Ямамото подходит и останавливается над учеником. Тот быстро убирает руку от паха, поднимает взгляд и улыбается. Улыбка шальная, в глазах — туман.
— Сенсей, так не честно. Вы меня сами от тренировок отвлекаете, — жалуется Джууширо. Его щеки заливает краска, но глаз он не отводит, паршивец.
— Уж больно ты широко мыслишь, — качает головой Ямамото. Этот паренек ему нравится. Отчего бы и не приласкать?
— Это же признак гениального ума, сенсей, широта взглядов, вы же сами говорили, — улыбаясь одними уголками губ, отвечает Джууширо. Ямамото хмыкает в ответ, садится рядом. Ничего, что он сед, как лунь. В его теле больше силы, чем в ином юнце. Он сам развязывает оби, стягивает синие форменные хакама. Бедра у ученика не худые, есть что пощупать. И орган у него твердый уже, едва не к животу прижимается. Ямамото сильно сжимает его у основания, ласкает, снова сжимает, затем гладит влажные яички, оставляет и пробирается пальцами в дырку. Он мастер колдовать над такими. Всовывает один палец, другой. Джууширо напрягается — дырочка раскрывается еще для двух пальцев. Так можно просунуть всю кисть. Джууширо откидывается на татами:
— Сенсей, ну что вы, как юноша, стесняетесь… — шутит он.
Тогда Ямамото рычит в бороду. Джууширо резко разводит колени, так широко, что сухожилия хрустят, протяжно стонет.
— Тише ты, — шикает на него Ямамото. Джууширо мотает головой, вроде понял. Ямамото кивает, потом сильнее нажимает — в горячее нутро проходит кисть до косточек. Ямамото точно знает, где надо погладить, чтоб этот юнец испортил форму. Джууширо открывает рот, ловит воздух, никак не может вздохнуть. Потом бьется головой о циновку, и на ткани разливается темное пятно. Оно все больше: Джууширо долго кончает. Ямамото знает — такого этот мальчишка не испытает с другими.
— Ну-ка, развернись, — Ямамото шлепает его по коленке. Джууширо медленно разворачивается и встает на колени, локтями упираясь в пол. Ямамото легко входит в него — тут уж невинностью и не пахнет. Резко дергает его бедра, рвет к себе, Джууширо вскидывается. Внутри все сжимается, он снова изливается, когда Ямамото сначала выходит, а потом до упора всаживает ему, да так, что в глазах темнеет.
Кончив, Ямамото вытирает головку полой косоде и с одобрением похлопывает Джууширо по ягодице. На коже остается красный след.
— Ну давай, одевайся… Завтра опять тренировка, с Шунсуем приходи…
Джууширо встает, поправляет хакама, туже затягивает оби.
— Хорошо, сенсей. А потом я помассирую вам плечи. Вы очень напряжены.
Он беззаботно смеется, с неодобрением смотрит на испорченные штаны, но, делать нечего, убегает, вернув в корзину синай.
«Мальчишка», — думает Ямамото, глядя ему вслед.
Название: Печальные обстоятельства
Автор: Umbridge
Бета: Пухоспинка, Becky Thatcher
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 585 слов
Пейринг/Персонажи: Кераку Шунсуй/Укитаке Джууширо, в прошлом Шиба Кайен, Ядомару Лиза
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: от G до PG-13
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: В самые тяжелые минуты мы все склонны бросаться незаслуженными обвинениями. Или заслуженными?
— Убирайся... Сукин сын, это все ты... Из-за тебя... — Укитаки выдавливал слова через силу. Он вцепился ногтями в собственную грудь, словно пытался вскрыть грудную клетку и впустить туда воздух. Шунсуй схватил его за руки, но Укитаке оттолкнул его, задев столик — чашечка с чаем свалилась на циновку.
— Ты этого хотел! Ты — двуличный, черствый, бессовестный…
Шунсуй снова прижал его к себе, с силой стиснул его локти правой рукой, левой схватил со столика оставшуюся чашку, наполненную лекарством, и влил ему в рот. Укитаке закашлялся, мучительно глотая, потом упал на футон:
— Почему каждый раз — меня тошнит? — Он прижал ладонь к растрескавшимся губам, потом к глазам. — Пойло… Ты специально меня травишь…
— Да, конечно, — согласился Шунсуй. Влажным полотенцем он вытер лицо Укитаке: слезы и кровь. Потом провел по его волосам, давно уже не мытым:
— Это семпай тебя травит, не я…
— Все равно, — Укитаке застонал, не отнимая ладоней от глаз. Шунсуй не знал, как сегодня утешить его. Да и требовалось ли тут утешение? Прошла неделя с того дня, как погиб Кайен, и приступ только набирал обороты.
— Уходи, — прохрипел Укитаке, перемежая слова с клокочущими звуками подбиравшегося кашля. Но теперь он уже не мог подняться, снотворное действовало, оставалось лишь ждать. И Шунсуй ждал, как вчера, позавчера, как год назад, век и тысячелетие. Это пройдет, всегда проходит.
Постепенно Укитаке успокоился, перестал бормотать и заснул. Дыхание выровнялось, воздух выходил через приоткрытые губы с приглушенным шипением. Шунсуй коснулся лба Укитаке — кожа влажная и холодная — лекарство действовало как всегда. Тишина звенела в ушах. Сквозь эту пустую, странно тягучую тишину прорывался тоскливый крик журавля. Воздух в спальне стал прохладным, словно жаропонижающее влияло на все вокруг. Шунсуй погладил друга по волосам и улыбнулся. Лицо Укитаке, искаженное болезнью и горем, осунувшееся, посеревшее, хранило следы недавней красоты и нежности.
— Спокойной ночи, Джу-тян, — сказал Шунсуй, подтянул повыше ватное кимоно, чтобы накрыть плечи Укитаке. «Еще недавно этот футон был ложем любви», — подумал он. Сколько чудесных ночей они провели здесь. И возможно, еще проведут.
Еще раз взглянув на крепко спящего Укитаке, Шунсуй поднялся и покинул Угендо. Вечер встретил его прохладой. В зеленой воде поблескивали спины золотых карпов. Птица все кричала. Кионе и Сентаро стояли по другую сторону мостика, преклонив колени.
— Спит, — протянул Шунсуй, надвигая шляпу ниже, чтобы скрыть глаза. — Идите…
Офицеры почтительно опустили головы в знак того, что поняли. Они так и просидят несколько часов у седзи, не смея войти. А потом их сменит медбрат из госпиталя четвертого отряда.
Шунсуй спрятал руки в рукава и пошел по мостику к берегу. Камыш шумел и присвистывал, небо еще светлело, но сумерки уже опускались к ногам. В бамбуковой роще он, наконец, перешел в шунпо. Несколько мгновений — и вот Шунсуй приземлился на крыше. Обычно он коротал одинокие дни в комнатах над административным зданием. Иногда его тревожила Нанао, но не сегодня. Сегодня он хотел остаться один.
Устроившись на прогретой за день черепице, Шунсуй откупорил бутылку саке, первую за сегодняшний день, закрыл глаза. Сколько бутылок смогут погасить печаль? А сколько ревность? Сколько пробудят память?
Когда-то на этой самой крыше он проводил вечера с Лизой. Тогда она скрашивала их общее одиночество. Долгие месяцы бесконечных приступов Укитаке. Она бросала в него журналом, пила из его бутылки, хотя он не разрешал. Потом скидывала трусики. Как же хороша она была, эта Лиза: смелая, без просьб, без обязательств. Знала, что ему нужно.
Потом они, пьяные, лежали под ночным небом, накрывшись одним кимоно, а после Лиза уходила, молча натянув косоде и очки. А Шунсуй снова погружался в тоскливое созерцание.
Но Лиза пропала. И Кайена больше нет.
«Вот мы и снова вдвоем, мой дорогой друг», — подумал Шунсуй, улыбаясь бутылке. И легко признался себе, что радуется смерти молодого лейтенанта Шибы.
Название: Обещание
Автор: Umbridge
Бета: Becky Thatcher
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 390 слов
Пейринг/Персонажи: Ичимару Гин/Кира Изуру
Категория: преслэш
Жанр: романс
Рейтинг: от G до PG-13
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Будущее Киры предопределено, настала пора ему узнать об этом.
Изуру, пятый офицер четвертого отряда, все еще сидел на пятках у своего футона в казарме и двигал по столику туда-сюда вазочку с красным тюльпаном. Наверное, прикидывал, где она будет смотреться лучше. Сидел, опустив белокурую голову, и думал какие-то свои горькие думы. «Не гадает ли он — почему перевели в четвертый отряд? Когда отсюда заберут?» — предположил Гин, выступая из-за ширмы в общую комнату. Пора дать Изуру капельку надежды.
Никого не было — весь отряд занят в Руконгае, кроме Изуру — тот помогал лейтенанту Котецу отбирать и перевязывать травы для просушки и раньше всех вернулся в спальню.
Изуру вздохнул, провел ладонью по подушке. И не услышал шагов — Гин ступал бесшумно. Через тонкую бумагу перегородок пробивался мглистый, пасмурный свет, и на циновки не ложились тени. Гин сделал еще шаг, присел и положил руки на плечи Изуру. Тот вздрогнул и резко повернулся:
— Лейтенант Ичимару! — его нежное, тонкое лицо расцвело улыбкой.
— Приветик. Нехорошо быть таким беспечным! Сидишь и не чувствуешь, как я за тобой давно подсматриваю, — укорил Гин, затем протянул руку и зажал между пальцами прядь светлых, бледно-золотистых волос.
— Зачем вы здесь? — спросил Изуру, сияя, и тут же покраснел, но ничего не предпринимал, чтобы прекратить игры с волосами. Гин заметил румянец на его лице и обрадовался, потому что сам боялся и наслаждался теплом в груди, истомой, что проходили по пальцам прямо в его плоть.
— А почему ты такой грустный? — отозвался Гин, проигнорировав вопрос, накручивая прядь на палец, отчего Изуру немного наклонился вперед. — У тебя же день рождения.
— Ничего, ничего, правда, — тот отвел глаза и, помолчав, добавил. — Вы помните про мой день рождения…
— А вот тебе подарок. Хочешь быть моим лейтенантом? — спросил Гин, пока маленький офицер поджимал губы.
— Да! — воскликнул Изуру, глядя на него таким нежным, таким искренним взглядом, а потом с сомнением добавил. — Но вы еще не капитан…
— Это не твоя забота. Лучше будь начеку — никогда не знаешь, что пригодится, — велел ему Гин, оставляя волосы в покое. Он взглянул Изуру в глаза и взял его руку в свои. Мягкие теплые пальцы лежали между длинными, горячими ладонями, и Гин будто забыл о них. А Изуру потупился:
— Хорошо, лейтенант, — выдохнул он, но в голосе звучала решимость и даже самоуверенность.
— Молодец. Когда ты так говоришь — я даже немножко тебя люблю, — улыбнулся Гин. Сероватый свет гладил нежное лицо маленького офицера. Гин выпустил его руку.
— Не забывай — готовься усердно, — проговорил, отступая за ширму, прочь от ясного восторженного взгляда, от бледного света мартовского солнца.
Название: Краски
Автор: Umbridge
Бета: Becky Thatcher
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 633 слова
Пейринг/Персонажи: Ичимару Гин/Кира Изуру
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: от G до PG-13
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Капитан Унохана прописала Гину новый вид терапии.
Примечания: АУ
— Капитан Унохана велела вам расслабиться, — назидательно проговорил лейтенант и вытащил из пакета несколько больших свечей в баночках. Гин с интересом наблюдал, как Изуру расставляет их по периметру комнаты. Даже отсутствующая рука перестала ныть.
— Вам должно понравиться... Сейчас я зажгу все... А еще я купил масло для массажа и краски — вот такие, — порозовев, он продемонстрировал капитану коробочку, — мне сказали, что можно рисовать прямо на теле... Это очень полезно — ощущение от кисточки помогает расслабиться и... Ну, в общем, если вы захотите...
— Ооо... — Гин потер плечо. — Какие интересные штучки. Давай попробуем. Сначала я тебя раскрашу, потом ты меня... Будет занятно, — он выхватил у бывшего лейтенанта коробочку и принялся рассматривать.
— Капитан! Зачем меня?! — удивился Изуру. — Разве это не вам надо расслабляться? А потом — ими не надо раскрашивать — надо писать что-нибудь... Cтихи или просто слова...
— Ааа…. Ну тогда ты меня... Что надо делать? — с готовностью уточнил Гин.
— Сейчас я все уберу, — Изуру довольно улыбнулся, — а вы раздевайтесь и ложитесь.
Он унес посуду, потом зажег свечи и поставил рядом краски с кисточкой. Гин скинул новое юката, что купил ему бывший лейтенант, вытянулся на футоне, а Изуру все медлил. Словно гадал — наблюдает за ним капитан или зажмурился. Глаз Гина не было видно — их закрывала отросшая челка. В Руконгае, где он прятался, не нашлось достойного парикмахера. Усевшись рядом, Изуру вдохнул поглубже уже наполнивший комнату чуть сладковатый аромат и, обмакнув кисточку в одну из баночек, вывел на плече у капитана первый иероглиф.
Гин подсматривал за Изуру, спрятавшись за завесой волос, а когда кисточка коснулась кожи, вздрогнул. Это было так приятно. Он только сейчас понял, как соскучился по ласке.
— Ваше имя, — пояснил Кира, улыбнувшись. — Вам нравится?
Он дописал последнюю часть слова и, немного подумав, вывел на другом плече еще что-то.
— А сейчас? — потребовал ответа Гин.
— Мое имя, — отозвался Изуру. Он вновь обмакнул кисточку в краску и быстро начертал несколько иероглифов.
— А тут что написал, такое большое? — спросил Гин, вздрагивая от прикосновений кисточки. Они возбуждали, но не давали сосредоточиться на возбуждении, проходили как будто по самой кромке нервов.
— Мне мама в детстве прочитала... — тихо пояснил Изуру, прежде чем произнести эти строчки вслух, не глядя на бывшего капитана. — «Юным вельможей Оборотилась лисица... Весенний вечер».
— Ооо, красиво... — озадаченный и немного сконфуженный, пробормотал Гин. — Продолжай, не останавливайся. Читай мне все, что ты пишешь, Изуру.
Тот покивал, вновь принимаясь водить кисточкой, спускаясь все ниже. Он то писал хайку: о весне и начале лета, о тихих жарких вечерах и красоте, что видна во всем, то просто выводил аккуратные иероглифы: «сердце» — там, где сердце, «любовь» — совсем рядом с ним, «путь» — на крестце. Кажется, уже вся спина была покрыта письменами.
Гин чувствовал, что погружается в странное, новое ощущение, ему не хотелось, чтобы Изуру прекращал писать, хотя возбуждение мутило рассудок и сушило горло. Ему хотелось оставаться на грани и никогда не переходить за нее.
— Дальше, давай дальше... — прошептал он.
И Изуру писал еще и еще, а стихи становились слишком личными и вольными.
— Перевернитесь, капитан... — попросил он, — мне места уже не осталось...
Гин перевернулся, в голове у него стало совсем пусто, но разве не этого хотела Унохана? Взгляд Изуру скользнул вниз, на его бедра, краска залила лицо лейтенанта, кисть смазала черточку. Гин ухмыльнулся. Он лежал, расслабленный, и напрягался, только когда кисточка касалась кожи. «Можно ли так достичь самого пика?» — пронеслось в голове. — «Не касаясь себя?»
Кисточка словно сама двигалась по телу, выписывая теперь лишь отдельные иероглифы, потому что на стихи Изуру уже не хватало. «Ветер» — на левом плече, «грусть» — у ключицы, «бесконечность» — справа, «бессмертие» — левее, «верность» — в межреберье, «мечта» — на бедренной косточке. «Ожидание», «удача», «свобода» — один за другим слова занимали свои места.
И после «свободы» Гин понял, что не узнает сегодня, можно ли достичь всего самого-самого, ничего не делая. Он все-таки схватил Изуру за руку.
— Все, я расслабился, я так расслабился, что больше не могу расслабляться, Изуру. Ложись рядом… А потом я тоже напишу тебе и про любовь, и про все, про все.
Название: Вместе
Автор: Umbridge
Бета: Пухоспинка, Becky Thatcher
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 991 слово
Пейринг/Персонажи:Мадараме Иккаку/Аясегава Юмичика
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: от G до PG-13
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Юмичика больше не хочет молчать
Примечание: после битвы над Каракурой
Голова ужасно кружилась, во рту остался привкус испорченного риса. Юмичике казалось — если он откроет глаза, то случится что-то страшное, но что — понять не мог. Полежав еще немного без движения, он несколько раз вдохнул и выдохнул. Сознание начинало возвращаться, кружение прекратилось. Но перед тем как окончательно прийти в себя, Юмичика вспомнил...
И, задохнувшись от ужаса, резко сел. Понадобилось несколько секунд, чтобы сфокусировать взгляд — перед глазами все вертелось. «Зацепись за что-нибудь», — приказал он себе. Ему удалось сосредоточиться на обломке бетонного каркаса, Юмичика точно знал, что это именно обломок каркаса и ничто другое. «Стоп. Чертов шинтен. Я должен взять себя в руки», — приказал Юмичика своему мозгу и глазам. Обломок дрогнул еще раз и замер. Картина обрела четкость. Медленно поворачивая голову, Юмичика огляделся. Вокруг него в руинах лежал фальшивый город. Остовы домов, обожженные скелеты деревьев. Над головой расстилалось ярко-синее небо, в котором все еще шла битва. А рядом… Рядом сидел Иккаку, живой и невредимый. Жар прошел по телу и ударил в лицо.
— Иккаку, — выдохнул Юмичика и словно подавился именем — горло ужасно болело. Может быть, перед тем как отключиться, он кричал? Сразу стало холодно — дул неприятный промозглый ветер, и захотелось есть.
— А, очнулся, — констатировал Иккаку, не поворачивая головы. Он следил за черными фигурками, которые по-прежнему дрались в небе. — Какого хрена случилось? Мне казалось, что тебя там даже что-то рассмешило, когда ты дрался. Ну так?
Юмичика заморгал. Наконец-то к глазам подступили слезы, но вместе с ними пришел страх — Иккаку узнает, как Юмичика бросился защищать его или мстить за него вопреки законам Одиннадцатого отряда. Хоть бы Кира молчал!
— Все хорошо, Иккаку! Лучше не бывает! — пролепетал Юмичика, понимая, что ему плевать на все, раз Иккаку жив. — Ты... ты... твоя рейацу исчезла.
— А... это... — Иккаку отмахнулся. — Кажется, я вел себя как придурок... Но Иба-сан с капитаном Комамурой появились вовремя. Так что все в порядке. По крайней мере, мне повезло гораздо больше, чем остальным. Что там происходит? Ты упустил отвратительную хрень, пока валялся...
Иккаку снова замолчал, глядя в небо, но Юмичика прекрасно понимал, что затишье обманчиво. Он сидел рядом, прикусив губу, и рассматривал свои руки, сдерживая рвавшиеся из груди рыдания. Вопли. Может, он свихнулся? Ему хотелось броситься Иккаку на шею, и пусть все считают его одержимым, он такой и есть.
Спустя полчаса офицеры четвертого отряда перенесли лейтенантов, и Юмичика снова напрягся — Кира был среди них и мог разболтать. Капитан Унохана прохаживалась между раскрошенных стен, лечила раненых. «Зато Иккаку жив», — со свирепой радостью подумал Юмичика.
Иккаку поднялся, оправил ободранные хакама и направился прямиком к лейтенанту Кире. Юмичика следил за ним, предчувствуя скорую расправу.
Когда Иккаку заговорил с лейтенантом третьего, Юмичика незаметно пересел поближе, чтобы слышать разговор, но до него доносился только гул голосов и отдельные слова — недостойное поведение, истерика, Аясегава. «Настучал», — мрачно решил он.
Иккаку больше слушал. И когда Кира замолчал, встал на колени и поклонился ему, коснувшись лбом земли. На этот раз Юмичика расслышал ясно: «Спасибо, что спас ему жизнь…»
Кира даже оживился и ответил что-то вроде «Не надо благодарить…»
Юмичика вздохнул — Иккаку поднялся с колен и возвращался к нему.
— Не смей больше никогда так делать — понял?! — рявкнул Иккаку, когда снова сел рядом.
— Как? — пробормотал Юмичика, избегая смотреть ему в глаза. Чтобы тот ни сказал — Юмичика все равно поступил бы так же. Он вспомнил, как в момент, когда рейацу Иккаку исчезла, потерял голову. Что было дальше? Он не знал. Но решил, что в другой раз сделает все, чтобы попасть туда, где окажется Иккаку, и никакой Кира ему не помешает.
— Слушай-ка... — Иккаку хмурился. — Ты вот сейчас мне покиваешь, а сам будешь делать, как тебе в голову взбредет. Я знаю, что так и будет — не считай меня совсем уж дураком.
Он поднял руку, не давая себя прервать.
— Да, я был беспечен... возможно — я мог сегодня умереть из-за этой беспечности, — он вновь вскинул руку, когда Юмичика дернулся, собираясь возразить, и повысил голос. — Но я, черт дери, из ада найду твою душу, если ты только подумаешь мстить кому-то за мою смерть — понял меня?! И устрою тебе ад, где бы ты ни оказался! Ты что считаешь — мне бы легче стало от твоей мести?! Ты, придурок, хоть подумал, где бы ты сейчас был, если бы не Кира?! И что бы я делал?!
— Но я решил, что ты погиб! — возразил Юмичика, не в силах больше скрывать то, что думает на самом деле. — И хотя я помню, что мы не должны мешать друг другу драться, но это все ерунда, я в это не верю. Не могу смотреть, как тебя убивают, и не стану! Можешь презирать меня, если хочешь. — Он замолчал и отвернулся — слезы опять щипали глаза.
— Ты думал?! Думал?! — рявкнул Иккаку. — Если тебя, идиота, потянет поскорее помереть — хотя бы будь уверен, что я уже мертв! А не страдай фигней, то, мать твою, пытаясь похоронить меня заживо, то без разбору мчась на того, кто б тебя в лепешку с удара раскатал!
— Да, это было глупо, — немного отступил Юмичика, но тут же снова ринулся в атаку. — Но меня постоянно мучит мысль, что ты умрешь, что тебя убьют, и что ты хочешь — помереть! Вот и получается так! А мне это все не нужно! И служба твоя, и драки — все это мне до фени! И я нахрен сдохну, если ты сдохнешь, в ту же минуту, ясно?
— Тьфу ты, — сплюнул Иккаку, но больше не кричал, а задумчиво потер лоб — Юмичика украдкой взглянул на него и заметил это движение. — Как со стенкой... давай-ка так — я не собираюсь больше просто так лезть на рожон — мне тут, знаешь ли, тоже мозги прочистило... а ты прекращаешь думать о моей смерти... вот же идиот, все-таки... вмазать бы тебе по-хорошему за такое... думает он, что я помру...
— Ладно, — согласился Юмичика. Он хоть и злился, но тут же поверил Иккаку. — Значит, ты будешь осторожней? И больше не мечтаешь отдать жизнь за капитана Зараки?
— Мечтаю пожить подольше да подраться получше, — ухмыльнулся тот, потом крякнул и все-таки отвесил Юмичике оплеуху. — Еще одно слово о моей смерти — и отправишься валяться в лазарет.
Юмичика тряхнул головой, затем поймал руку Иккаку и быстро прижал к губам.
— Пусть, — прошептал он. Иккаку молчал, но руки не отдернул. Юмичика поднял глаза — друг смотрел на него, и казалось, наконец, понял.
Название: Эксперимент
Автор: Umbridge
Бета: Becky Thatcher
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 671 слово
Пейринг/Персонажи: Кучики Рукия / Куросаки Ичиго
Категория: гет
Жанр: PWP, юмор
Рейтинг: от NC-17(кинк!) до NC-21
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Ичиго любит Рукию любой, даже со страпоном на бедрах
Предупреждение: страпон
— Давай, не тяни! — возмутился Ичиго. В таком непривычном положении зад неприятно мерз.
Рукия зловеще ухмыльнулась, Ичиго обернулся и успел заметить, как она качает бедрами. Страпон при этом угрожающе задрожал.
— Ну, ты же сам сказал, что тебе не слабо… Что «и ничего это не больно, все так делают, подумаешь», — она развела руками. Ичиго скривился. Несмотря на дурацкую позу, член у него стоял так, что ломило яйца. И Рукия, несмотря на страпон, пристегнутый к бедрам, была жуть как хороша. Ичиго перевел взгляд на ее трусики, разукрашенные розовыми кроликами, на резинку, давившую на кожу, на хорошо различимые под тканью губки и бугорок клитора, наверняка уже твердый, как камешек. Ичиго посмотрел выше, на гладкий живот, небольшие груди и темные кружки торчащих, покрытых пупырышками сосков. Лучше думать о них. Об обычных удовольствиях.
— Итак, я обещала, что сделаю это только после тебя, и я сдержу слово, — торжественно объявила Рукия, затем выдавила на пальцы побольше смазки. Ичиго отвернулся. Черт его за язык тянул. Но отступать поздно. В следующую секунду тонкие, нежные пальчики Рукии коснулись его между ягодиц, дотронулись до той самой дырки, к которой настоящие мужики никого не подпускают. Да уж, Ичиго не мужик — подкаблучник. Рукия погладила его, очень мягко, нерешительно, наверное, сама стеснялась и не знала, как подступиться. «Может, передумает?» — наивно понадеялся Ичиго, но в тот же момент пальчик Рукии вонзился в него, слегка царапнув заусенцем складки.
— Твою же мать! — возопил Ичиго.
— Расслабься… — посоветовала Рукия сзади и добавила: — Спросил бы у Ренджи, как это делается.
— Только про него не надо. А то у меня все упадет, — попросил Ичиго с досадой. Рукия сжалилась и продолжила. От смазки было прохладно в заднице, но Рукия ласкала его очень аккуратно, и стало даже приятно.
«Нормально ли это?» — подумал Ичиго, ощущая сладкие спазмы в паху. Член, кажется, стал еще больше. Невольно представились мокрые от выделений губки Рукии. Это, конечно, было не круто, называть их так — губки, но Рукия была такая маленькая, и все у нее было маленькое. Он вспомнил, как еще сегодня утром его головка скользила во влажное влагалище, раздвигая их. Рукия все еще краснела, разводя колени шире, но уже не стеснялась стонать. Он тоже уже не стеснялся.
От воспоминаний яйца подобрались сильнее, на кончике головки выступила смазка.
— Ну, давай уже, сделай что хотела, и покончим с этим!
Рукия тихо вздохнула. Ичиго почувствовал, как она пальцами разводит его ягодицы, потом ощутил прикосновение латекса к своей дырке и тут же заорал:
— Хватит, больно же!
Рукия отстранилась:
— Ага, больно! Я же говорила!
— Ничего ты не говорила! Давай на боку, Ренджи рассказывал, что так нормально в первый раз… — Ичиго запнулся. А Рукия не удержалась и рассмеялась:
— Какой позор!
— Ладно, проехали, — Ичиго лег на бок. — Все, я готов.
— Тогда расслабься, — Рукия еще раз покрыла головку страпона смазкой, потом стыдливо прошлась Ичиго между ягодиц. — Давай… представь себе, что ты… ходишь в туалет по-большому.
Ичиго вспыхнул:
— Да ну тебя, это вообще не возбуждает! Так, мне не больно. Это вообще приятно, и некоторым нравится. Давай, не бойся. Ты сама сдрейфила.
— Неправда! — Рукия легла рядом, Ичиго чувствовал ее горячее дыхание между лопаток. «Дурочка», — подумал он с нежностью. Рукия все пыхтела ему в спину, но теперь ее первое движение было еще осторожнее. Ичиго зажмурился, расслабился как мог, представив то, что она предложила. «Главное, она не узнает», — успокоил он себя. Гладкая головка скользнула внутрь. Потом еще глубже. Тут уж стало не до шуток, но Ичиго крепился. Главное, вытерпеть хоть немного, чтобы убедить Рукию, что в этом ничего такого нет.
Рукия замерла, и Ичиго сам подвинулся чуть назад, прижимая ее бедра к своим ягодицам, заставляя войти глубже. Она задышала жарче, а Ичиго вдруг стало даже приятно. Как будто внутри был какой-то маленький рычажок удовольствия, нажимая на который она посылала волны жара в простату. Ичиго даже был в курсе, где эта штука находится. Он невольно ахнул, и Рукия снова застыла.
— Ты как?
— Ничего, даже приятно, — выдавил он. — В общем, могло быть и хуже.
Внезапно Рукия отодвинулась, страпон выскользнул из задницы.
— Знаешь, хватит, я никогда еще не чувствовала себя большей дурой. Ты выиграл, я проиграла, — бормотала она, отстегивая орудие пытки. Потом легла на кровать и развела колени.
— Давай как всегда, — попросила она, и Ичиго согласился.
Автор: Umbridge
Бета: Becky Thatcher
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 174 слова
Пейринг/Персонажи: Кучики Бьякуя/Абараи Ренджи
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: от G до PG-13
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Бьякуя переворачивает страницу
Состояние: Закончен
– Капитан, эта томина меня смущает, – говорит Ренджи.
– Меня тоже, – отвечает ему Бьякуя, затем поднимает голову от книги, поворачивается к нему и улыбается. Ренджи улыбается в ответ. Его улыбка расцветает мгновенно, согревая глаза, а потом – все лицо. Бьякуя переворачивает страницу. «Поза журавля у статуи будды». Он отодвигает талмуд, потом переворачивает вверх ногами. Ренджи фыркает:
– Что там у вас такое?
В его словах столько нежности, нежность заполняет все вокруг. Бьякуя смотрит на картинку, потом на лейтенанта. Мгновенная сокрушительная вспышка желания мешает ему дышать. Он снова опускает глаза. «Ты мой друг. Я люблю тебя», – думает Бьякуя и переворачивает страницу.
Название: Косы
Автор: Umbridge
Бета: Hedonistka
Фэндом: Bleach
Размер:: драббл, 547 слов
Пейринг/Персонажи: Кучики Бьякуя/Абарай Ренджи
Категория: слэш
Жанр романс
Рейтинг: от NC-17 (кинк) до NC-21
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Бьякуя любит Ренджи, а особенно - его волосы
Примечания: Hairplay
Состояние: Закончен
— Спой руконгайскую песню, — просит капитан, перебирая его волосы. Ренджи ухмыляется.
— Похабную? — уточняет он. И совершенно точно уверен, что тот кивает. В домике тепло из-за котацу, ноги закрывает ватное кимоно, а внутренности греет саке. Пальцы капитана погружаются в волосы, как в воду, разделяют пряди, скручивают и снова выпускают. Ногти царапают кожу на голове — Ренджи жмурится.
— Да, — отвечает капитан. В его дыхании смешаны запахи алкоголя, васаби и риса. Он быстро пьянеет, и если честно, пьяный — куда как проще.
Ренджи начинает петь, тихо и протяжно, про бедра шлюх из Инузури, покрытые синяками от шлепков. Капитан легко дергает за волосы.
— Веселую, — приказывает он. Ренджи подчиняется.
Уже громче он заводит залихвацкую — про рыбаков, про пьянки и девок. Глаза открывать не хочется, от прикосновений к волосам по телу разливается сладостное тепло. Капитан наматывает пряди на пальцы, потом распутывает. Ренджи никогда не знает, что в итоге будет у него на голове.
Иногда капитан вплетает ему в прическу что-нибудь яркое — ленты, цветы, бусы. Ренджи все поет, с трудом ворочая языком. И останавливается, только когда прикосновения вдруг прекращаются. Ренджи недоуменно смотрит на капитана Кучики. Тот наклоняется за саке. Темные волосы в беспорядке падают на лицо, кимоно распахнуто — капитану никогда не бывает холодно. Сделав большой глоток, он снова принимается за работу — наверное, опять плетет косы.
Ренджи продолжает свою песню, борясь со сном. Игры с волосами и успокаивают, и возбуждают. Но возбуждение сейчас другое — не острое, смертельное, как бывает, когда капитан вдруг обнимает во время занятий по каллиграфии, и не тянущее, затапливающее, когда он берет Ренджи в клубах пара в огромной бочке, полной кипятка.
Хочется спать, голова клонится на бок. Ренджи прислоняется щекой к бедру капитана, забывает, что надо петь.
Дрема окутывает от затылка до пят. В тумане полусна он чувствует, как капитан перекладывает его на татами, как ложится рядом, задирает юката. Пальцы между ягодиц скользят, давят, проникают в еще влажное от спермы отверстие. Ренджи не шевелится, ему хорошо, как будто снится приятный сон.
Капитан двигается в нем медленно и осторожно, пьяное дыхание обжигает шею. Свободной рукой он легко тянет за волосы, накручивает на кулак. Теперь его губы касаются обнажившейся полосы пробора. Ренджи стонет, пытаясь проснуться, но не может. Не может управлять собой, не может заставить капитана двигаться быстрее.
Тот превращает любовную игру в пытку, но эти мучения приятны. Капитан прижимается теснее, входит до предела, потом отстранятся, а коса скользит в его ладони. Кажется, аккуратно, туго сплетенные прядки распускаются, и скоро вся работа насмарку. Волосы тяжелой рекой падают на лицо, на руки капитану.
Ренджи дергается ему навстречу, встряхивает головой, сжимает свой член в кулаке. Оргазм тоже не похож на все другие. Он сокрушает, отнимает последние силы. Ренджи уже не заботится ни о чем — ни о семени на пальцах, ни о рассыпавшихся в беспорядке волосах, — сон, наконец, побеждает.
* * *
— Лейтенант Абарай, а вам идет! — кричит ему Рикичи утром, когда полусонный Ренджи хмуро торопится с отчетами в четвертый. Он бросает на офицера гневный взгляд, перекладывает бумаги под мышку и проводит ладонью по голове. Ну конечно.
Ренджи краснеет.
— Делом займись, хватит тут бегать, — ругается он, а когда Рикичи скрывается из виду, торопливо распускает аккуратные косы.
Название: Табу
Автор: Umbridge
Бета: Toriya
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 439 слов
Пейринг/Персонажи: Кучики Бьякуя/Хисана
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: от R до NC-17
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Когда наступал час мыши, Бьякуя накидывал юката и, неслышно ступая по дощатым настилам, направлялся в спальню жены
Примечание: в тексте использована адаптированная цитата из книги А. Мещерякова "Стать японцем"
Хисана поднималась, и Бьякуя делал вид, что только вернулся, звал ее обедать. Они сидели в белом зале, окруженные журавлями и стеблями бамбука, искусно выведенными на бумаге перегородок, Бьякуя рассказывал жене о службе, а Хисана слушала, нежная, и улыбалась немного рассеянно. Бьякуя не был уверен, слышит ли она его. Потом они мылись. Сначала он, после — она. Никогда вместе. Бьякуя часто представлял, как она погружается в воду, как белое, тонкое, почти невесомое тело окутывает пар, как члены расслабляет жар. Как темные соски сжимаются, становятся похожими на изюм, а кожа на ягодицах розовеет. Ему оставалось только мечтать, потому что такие вольности с женой — табу. Как и любовь.
Когда наступал час мыши, Бьякуя накидывал юката и, неслышно ступая по дощатым настилам, направлялся в спальню жены. Хисана ждала его. Сидела спиной к фусума, расчесывала волосы гребнем, больше для того, чтобы показать себя. На шелке домашнего кимоно — бамбук, сосна и цветы сливы, из рукавов виднелись розовые локти, крошечные кисти, из-под полы — овальные ступни, икры, натертые маслом. Когда Бьякуя садился рядом, отнимал у нее гребень и распахивал наряд, он чувствовал запах розмарина и ландыша. Они призваны возбудить желание супруга. Излишние труды — он и так сходил с ума с той минуты, что увидел Хисану сидящей у ручья, но не подавал вида. И она не подавала, хотя наверняка чувствовала, как он смотрел на нее. Он целовал ее теплые груди, укладывал на футон, прижимался губами к влажным волосам на округлой косточке лобка. Он делал все, чтобы она тоже испытала страсть. И добивался своего — Хисана словно против воли вздрагивала, обхватив его руками и сжав коленями, стонала с таким отчаянием, словно он причинял ей боль. И получив свое, иногда не раз, — Бьякуя испытывал вину перед ней. Не только потому, что так часто навещать жену — табу и любить ее — табу, но и потому, что Хисана не умела нарушать запреты.
Название: Голубое платье
Автор: Umbridge
Бета: Becky Thatcher, Emberstone
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 434 слова
Пейринг/Персонажи: Гинджо Кууго / Цукишима Шуукуро
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: от NC-17(кинк!) до NC-21
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Гинджо никогда не знает, какая игра ждет его дома
Предупреждение: кроссдрессинг, мастурбация
— Привет, как прошел день? — говорит он своему отражению, затянутому в мягкое платье. Ткань обрамляет узкие колени, как вода — гладкие камни.
— Будешь рамен? — спрашивает Цукишима и откидывается на спинку стула. — Что, хочешь выпить? Тебе нельзя…
Он озабоченно поправляет мизинцем ярко-алый контур на губах, потом снова отклоняется и широко разводит колени, гладко выбритые икры. Каблуки желтых босоножек стучат по ламинату. Цукишима внимательно вглядывается между собственных ног, медленно приподнимает подол. Затвердевший длинный член прижат кружевными, сетчатыми трусиками.
— Будь нежным, — томным голосом произносит Цукишима фразу из порнофильма, не выдерживает и хихикает, а затем отодвигает край тонкого белья и сжимает яички. Во рту сухо от возбуждения, он облизывает губы — на языке остается маслянистый привкус помады. Гладит промежность, бедра у самых яичек, сползает на стуле и сжимает затянутые в прозрачное черное кружево ягодицы. Сильнее отводит в сторону ткань, раздвигает их — в животе что-то сладко сжимается. Цукишима тянется за смазкой — маленький голубой тюбик с серой крышкой, внутри — прозрачная жидкость без вкуса и запаха. Выдавив немного на пальцы, касается головки и медленно размазывает каплю по ней. От этого движения яички поджимаются, Цукишима приоткрывает рот, скользит к промежности, к набухшей дырке.
Свободной рукой он поглаживает соски.
— Тебе не нравится, когда я крашусь? — спрашивает у отражения. Сжимает сосок, сильнее, еще сильнее, щиплет себя за кожистую складку у входа, потом вводит один палец.
— Это вообще ни о чем… — вводит второй и третий. Сползает еще ниже. Теперь его зад висит в воздухе. Сидение врезается в поясницу, ягодицы плотно сжаты от напряжения на грани оргазма. Цукишима вставляет четвертый палец и пытается добраться до простаты — лежа у него всегда получается, но сейчас это трудно. Член ноет под ажурными трусами.
— Я хочу трахаться, — сообщает зеркалу Цукишима и стонет, когда, наконец, нащупывает нужную точку.
Дверь закрывается со стуком.
— Ой! Гинджо! — он вытаскивает пальцы из задницы, подскакивает на стуле, поворачиваясь лицом к вошедшему. Тот роняет пакет на пол.
— Цукишима, — качает головой. — Опять представлял, что разговариваешь со мной.
Гинджо бросает куртку на пакеты и идет к нему, на ходу расстегивая брюки. Цукишима нежно улыбается.
— Чуть-чуть, и не дождался бы, — журит он Гинджо. — Что-то ты сегодня поздно.
Ухмыляясь, Гинджо подходит к нему вплотную, встает между широко разведенными бедрами, заслоняя собой зеркало, стискивает волосы в кулаке и прижимает лицо Цукишимы к своему паху. Цукишима ловит губами головку его члена, обводит языком.
— Какой изврат. Но платье красивое. Раз мы извращаемся, то кончишь от минета, идет?
Цукишима мычит согласно — его возможности безграничны.
Название: Ошибка
Автор: Umbridge
Бета: Becky Thatcher
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 730 слов
Пейринг/Персонажи: Ямамото Генрюсай / Супербия Сквало
Категория: слэш
Жанр: PWP, юмор
Рейтинг: от NC-17(кинк!) до NC-21
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Чтобы найти Ямамото Сквало отправляется в Готей
Предупреждения: геронтофилия. Упоминается 80S, XS
Примечания: кроссовер
— Эй, вы! Где Ямамото? Мне сказали, что он здесь! В ебицком японском раю! Отдавайте, ему еще рано умирать! — едва переступив порог, проорал он. Но когда никто ему не ответил, Сквало замолчал и огляделся. Он попал в большой зал, совершенно пустой, только сбоку стояло нечто вроде подставки с полотенцами, свернутыми в рулоны, и в кресле сидел лысый старик.
Сквало открыл рот, чтобы вновь спросить, где Ямамото, но старик опередил его:
— Ямамото — это я.
Сквало уставился на него, подумал несколько секунд и тут же фыркнул, хлопнув себя по бедру:
— Нифига! Мой Ямамото — пацан лет пятнадцати. Так что ты гонишь, дед!
Старик медленно встал из кресла. Сквало с удивлением поглядел на его перевитую лентами бороду, на косоде, один рукав которого был пуст.
— Мальчишка! Ты будешь спорить со мной? — старик сделал шаг к Сквало. Еще один, еще.
— Нефиг запугивать! Отдавай мальца! — не сдавался Сквало, размахивая мечом.
— Убери железку, — приказал другой Ямамото. Что-то случилось с воздухом, казалось, он сгущался и нагревался. Старик подходил все ближе, и Сквало отступил.
— Да ладно тебе, дед, я уже ухожу, раз его тут нет… — деланно беззаботно проговорил он, попятился, соображая, где искать правильного Ямамото, какого хрена тут творится, и попутно матеря Верде, но двери за спиной с грохотом захлопнулись.
— Бакудо, двадцатый уровень, — ухмыльнулся дед в густые усы. — Зачем тебе Ямамото, которому пятнадцать? Я покажу, что может опыт.
Сквало пощупал деревянные панели на предмет ручки, не нашел, снова хотел поднять руку с мечом, но не смог. Все тело отяжелело, на него словно давила сила атмосфер в двести. Он дышал часто, пот выступил на лбу и висках. Старик медленно шел к нему с другой стороны зала, и в следующую секунду оказался прямо перед Сквало: пол шага вперед — дотронешься до бороды. Сквало пытался заставить себя шевелиться, но это было невозможно. Старик протянул руку и коснулся его щеки.
— Красивый мальчишка, — улыбнулся старик, и у глаз собрались веселые морщины. От пальцев потянулось ласкающее тепло, Сквало сразу вспомнил Занзаса, руки которого иногда становились вот такими же теплыми. Такое бывало, когда босс чесал голову Сквало, держал за зад, когда трахал, и еще… Мысли смешались. В штанах стало тесно. Головка налилась и теперь упиралась в плотную кожу брюк.
Старик как будто почувствовал, подался вперед, почти касаясь носом носа Сквало, а потом опустил руку и сжал пальцами его член и яйца. Сквало застонал. Тепло, скопившееся в единственной руке старика, потекло через ширинку прямо в пах, член налился до упора, яйца поджались и горели огнем. Сквало обливался потом, колени стали ватными, пальцы настоящей руки дрожали. Он чувствовал, как в заднице пульсирует простата, словно бомба с часовым механизмом. Казалось, что там сейчас все бабахнет. Так Сквало давно не заводился. Ну может только тогда, когда первый раз отсосал Занзасу, или когда купался с Ямамото в лесном озере, или когда… В голове снова все смешалось, стало пусто и светло, как будто ему в башку поместили шаровую молнию. Очко налилось кровью, и Сквало не на шутку захотелось, чтобы дед его трахнул. Впервые в жизни он хотел кого-то такого старого и бородатого. Дед продолжал дрочить через брюки его налитый до боли член, Сквало уже не понимал, какие звуки издает, потому что ему казалось, что он сейчас просто умрет от возбуждения. Головка каждый раз терлась о грубую кожу, о влажный пах, яйца болели. Сквало начал считать пульсации в собственной заднице. Пять, четыре, три. Голова кружилась. Два, один. И тут бомба взорвалась в жопе, в яйцах, в голове. Он обмяк, ноги дрожали, он едва удержался в вертикальном положении. В штанах стало мокро.
Дед отпустил его:
— Ну вот, а говорил — нужен другой Ямамото, — с этими словами тот развязал пояс на штанах, вытащил свой здоровенный хрен и начал дрочить, глядя на Сквало. Он чувствовал, как взгляд старика скользит по его лицу, по каждой капле пота, по волосам, словно трогает их, по кожаной куртке, словно видит через нее отвердевшие соски. Сквало трясло. Он как завороженный следил за кулаком старика.
— Мне нравятся твои волосы, мальчик, — проговорил дед, и густая сперма брызнула из его головки. В этот момент давление, прижимавшее Сквало к двери, вдруг исчезло.
— Легче? — спросил старик, не спеша направляясь к полотенцам. Хрен он уже убрал в штаны и подвязал пояс. — Это реяцу. Я выпустил ее самую малость, а сейчас спрятал.
Сквало сглотнул, отлепился от стены. Старик тщательно вытер руки и развернулся к нему. Морщины снова собрались в уголках глаз.
— Твой Ямамото в Шестом, забирай, пока не поздно. И больше не ошибайся.
Двери за спиной Сквало распахнулись, и он вывалился в коридор, с трудом переводя дыхание.
Название: Тренировка
Автор: Umbridge
Бета: Becky Thatcher
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 513 слов
Пейринг/Персонажи: Ямамото Генрюсай / Укитаке Джууширо
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: от NC-17(кинк!) до NC-21
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Ямамото любит юных учеников, особенно одного
Предупреждение: геронтофилия, фистинг, избиение синаем
— Когда ты запомнишь, что тут нельзя открываться?! Глупый мальчишка! — рычит Ямамото и снова бьет по спине. Джууширо спотыкается и падает на циновки. Несколько секунд сидит на бедре, опираясь одной рукой о пол. Другая согнута, кисти не видно.
Ямамото подходит и останавливается над учеником. Тот быстро убирает руку от паха, поднимает взгляд и улыбается. Улыбка шальная, в глазах — туман.
— Сенсей, так не честно. Вы меня сами от тренировок отвлекаете, — жалуется Джууширо. Его щеки заливает краска, но глаз он не отводит, паршивец.
— Уж больно ты широко мыслишь, — качает головой Ямамото. Этот паренек ему нравится. Отчего бы и не приласкать?
— Это же признак гениального ума, сенсей, широта взглядов, вы же сами говорили, — улыбаясь одними уголками губ, отвечает Джууширо. Ямамото хмыкает в ответ, садится рядом. Ничего, что он сед, как лунь. В его теле больше силы, чем в ином юнце. Он сам развязывает оби, стягивает синие форменные хакама. Бедра у ученика не худые, есть что пощупать. И орган у него твердый уже, едва не к животу прижимается. Ямамото сильно сжимает его у основания, ласкает, снова сжимает, затем гладит влажные яички, оставляет и пробирается пальцами в дырку. Он мастер колдовать над такими. Всовывает один палец, другой. Джууширо напрягается — дырочка раскрывается еще для двух пальцев. Так можно просунуть всю кисть. Джууширо откидывается на татами:
— Сенсей, ну что вы, как юноша, стесняетесь… — шутит он.
Тогда Ямамото рычит в бороду. Джууширо резко разводит колени, так широко, что сухожилия хрустят, протяжно стонет.
— Тише ты, — шикает на него Ямамото. Джууширо мотает головой, вроде понял. Ямамото кивает, потом сильнее нажимает — в горячее нутро проходит кисть до косточек. Ямамото точно знает, где надо погладить, чтоб этот юнец испортил форму. Джууширо открывает рот, ловит воздух, никак не может вздохнуть. Потом бьется головой о циновку, и на ткани разливается темное пятно. Оно все больше: Джууширо долго кончает. Ямамото знает — такого этот мальчишка не испытает с другими.
— Ну-ка, развернись, — Ямамото шлепает его по коленке. Джууширо медленно разворачивается и встает на колени, локтями упираясь в пол. Ямамото легко входит в него — тут уж невинностью и не пахнет. Резко дергает его бедра, рвет к себе, Джууширо вскидывается. Внутри все сжимается, он снова изливается, когда Ямамото сначала выходит, а потом до упора всаживает ему, да так, что в глазах темнеет.
Кончив, Ямамото вытирает головку полой косоде и с одобрением похлопывает Джууширо по ягодице. На коже остается красный след.
— Ну давай, одевайся… Завтра опять тренировка, с Шунсуем приходи…
Джууширо встает, поправляет хакама, туже затягивает оби.
— Хорошо, сенсей. А потом я помассирую вам плечи. Вы очень напряжены.
Он беззаботно смеется, с неодобрением смотрит на испорченные штаны, но, делать нечего, убегает, вернув в корзину синай.
«Мальчишка», — думает Ямамото, глядя ему вслед.
Название: Печальные обстоятельства
Автор: Umbridge
Бета: Пухоспинка, Becky Thatcher
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 585 слов
Пейринг/Персонажи: Кераку Шунсуй/Укитаке Джууширо, в прошлом Шиба Кайен, Ядомару Лиза
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: от G до PG-13
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: В самые тяжелые минуты мы все склонны бросаться незаслуженными обвинениями. Или заслуженными?
— Ты этого хотел! Ты — двуличный, черствый, бессовестный…
Шунсуй снова прижал его к себе, с силой стиснул его локти правой рукой, левой схватил со столика оставшуюся чашку, наполненную лекарством, и влил ему в рот. Укитаке закашлялся, мучительно глотая, потом упал на футон:
— Почему каждый раз — меня тошнит? — Он прижал ладонь к растрескавшимся губам, потом к глазам. — Пойло… Ты специально меня травишь…
— Да, конечно, — согласился Шунсуй. Влажным полотенцем он вытер лицо Укитаке: слезы и кровь. Потом провел по его волосам, давно уже не мытым:
— Это семпай тебя травит, не я…
— Все равно, — Укитаке застонал, не отнимая ладоней от глаз. Шунсуй не знал, как сегодня утешить его. Да и требовалось ли тут утешение? Прошла неделя с того дня, как погиб Кайен, и приступ только набирал обороты.
— Уходи, — прохрипел Укитаке, перемежая слова с клокочущими звуками подбиравшегося кашля. Но теперь он уже не мог подняться, снотворное действовало, оставалось лишь ждать. И Шунсуй ждал, как вчера, позавчера, как год назад, век и тысячелетие. Это пройдет, всегда проходит.
Постепенно Укитаке успокоился, перестал бормотать и заснул. Дыхание выровнялось, воздух выходил через приоткрытые губы с приглушенным шипением. Шунсуй коснулся лба Укитаке — кожа влажная и холодная — лекарство действовало как всегда. Тишина звенела в ушах. Сквозь эту пустую, странно тягучую тишину прорывался тоскливый крик журавля. Воздух в спальне стал прохладным, словно жаропонижающее влияло на все вокруг. Шунсуй погладил друга по волосам и улыбнулся. Лицо Укитаке, искаженное болезнью и горем, осунувшееся, посеревшее, хранило следы недавней красоты и нежности.
— Спокойной ночи, Джу-тян, — сказал Шунсуй, подтянул повыше ватное кимоно, чтобы накрыть плечи Укитаке. «Еще недавно этот футон был ложем любви», — подумал он. Сколько чудесных ночей они провели здесь. И возможно, еще проведут.
Еще раз взглянув на крепко спящего Укитаке, Шунсуй поднялся и покинул Угендо. Вечер встретил его прохладой. В зеленой воде поблескивали спины золотых карпов. Птица все кричала. Кионе и Сентаро стояли по другую сторону мостика, преклонив колени.
— Спит, — протянул Шунсуй, надвигая шляпу ниже, чтобы скрыть глаза. — Идите…
Офицеры почтительно опустили головы в знак того, что поняли. Они так и просидят несколько часов у седзи, не смея войти. А потом их сменит медбрат из госпиталя четвертого отряда.
Шунсуй спрятал руки в рукава и пошел по мостику к берегу. Камыш шумел и присвистывал, небо еще светлело, но сумерки уже опускались к ногам. В бамбуковой роще он, наконец, перешел в шунпо. Несколько мгновений — и вот Шунсуй приземлился на крыше. Обычно он коротал одинокие дни в комнатах над административным зданием. Иногда его тревожила Нанао, но не сегодня. Сегодня он хотел остаться один.
Устроившись на прогретой за день черепице, Шунсуй откупорил бутылку саке, первую за сегодняшний день, закрыл глаза. Сколько бутылок смогут погасить печаль? А сколько ревность? Сколько пробудят память?
Когда-то на этой самой крыше он проводил вечера с Лизой. Тогда она скрашивала их общее одиночество. Долгие месяцы бесконечных приступов Укитаке. Она бросала в него журналом, пила из его бутылки, хотя он не разрешал. Потом скидывала трусики. Как же хороша она была, эта Лиза: смелая, без просьб, без обязательств. Знала, что ему нужно.
Потом они, пьяные, лежали под ночным небом, накрывшись одним кимоно, а после Лиза уходила, молча натянув косоде и очки. А Шунсуй снова погружался в тоскливое созерцание.
Но Лиза пропала. И Кайена больше нет.
«Вот мы и снова вдвоем, мой дорогой друг», — подумал Шунсуй, улыбаясь бутылке. И легко признался себе, что радуется смерти молодого лейтенанта Шибы.
Название: Обещание
Автор: Umbridge
Бета: Becky Thatcher
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 390 слов
Пейринг/Персонажи: Ичимару Гин/Кира Изуру
Категория: преслэш
Жанр: романс
Рейтинг: от G до PG-13
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Будущее Киры предопределено, настала пора ему узнать об этом.
Никого не было — весь отряд занят в Руконгае, кроме Изуру — тот помогал лейтенанту Котецу отбирать и перевязывать травы для просушки и раньше всех вернулся в спальню.
Изуру вздохнул, провел ладонью по подушке. И не услышал шагов — Гин ступал бесшумно. Через тонкую бумагу перегородок пробивался мглистый, пасмурный свет, и на циновки не ложились тени. Гин сделал еще шаг, присел и положил руки на плечи Изуру. Тот вздрогнул и резко повернулся:
— Лейтенант Ичимару! — его нежное, тонкое лицо расцвело улыбкой.
— Приветик. Нехорошо быть таким беспечным! Сидишь и не чувствуешь, как я за тобой давно подсматриваю, — укорил Гин, затем протянул руку и зажал между пальцами прядь светлых, бледно-золотистых волос.
— Зачем вы здесь? — спросил Изуру, сияя, и тут же покраснел, но ничего не предпринимал, чтобы прекратить игры с волосами. Гин заметил румянец на его лице и обрадовался, потому что сам боялся и наслаждался теплом в груди, истомой, что проходили по пальцам прямо в его плоть.
— А почему ты такой грустный? — отозвался Гин, проигнорировав вопрос, накручивая прядь на палец, отчего Изуру немного наклонился вперед. — У тебя же день рождения.
— Ничего, ничего, правда, — тот отвел глаза и, помолчав, добавил. — Вы помните про мой день рождения…
— А вот тебе подарок. Хочешь быть моим лейтенантом? — спросил Гин, пока маленький офицер поджимал губы.
— Да! — воскликнул Изуру, глядя на него таким нежным, таким искренним взглядом, а потом с сомнением добавил. — Но вы еще не капитан…
— Это не твоя забота. Лучше будь начеку — никогда не знаешь, что пригодится, — велел ему Гин, оставляя волосы в покое. Он взглянул Изуру в глаза и взял его руку в свои. Мягкие теплые пальцы лежали между длинными, горячими ладонями, и Гин будто забыл о них. А Изуру потупился:
— Хорошо, лейтенант, — выдохнул он, но в голосе звучала решимость и даже самоуверенность.
— Молодец. Когда ты так говоришь — я даже немножко тебя люблю, — улыбнулся Гин. Сероватый свет гладил нежное лицо маленького офицера. Гин выпустил его руку.
— Не забывай — готовься усердно, — проговорил, отступая за ширму, прочь от ясного восторженного взгляда, от бледного света мартовского солнца.
Название: Краски
Автор: Umbridge
Бета: Becky Thatcher
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 633 слова
Пейринг/Персонажи: Ичимару Гин/Кира Изуру
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: от G до PG-13
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Капитан Унохана прописала Гину новый вид терапии.
Примечания: АУ
— Вам должно понравиться... Сейчас я зажгу все... А еще я купил масло для массажа и краски — вот такие, — порозовев, он продемонстрировал капитану коробочку, — мне сказали, что можно рисовать прямо на теле... Это очень полезно — ощущение от кисточки помогает расслабиться и... Ну, в общем, если вы захотите...
— Ооо... — Гин потер плечо. — Какие интересные штучки. Давай попробуем. Сначала я тебя раскрашу, потом ты меня... Будет занятно, — он выхватил у бывшего лейтенанта коробочку и принялся рассматривать.
— Капитан! Зачем меня?! — удивился Изуру. — Разве это не вам надо расслабляться? А потом — ими не надо раскрашивать — надо писать что-нибудь... Cтихи или просто слова...
— Ааа…. Ну тогда ты меня... Что надо делать? — с готовностью уточнил Гин.
— Сейчас я все уберу, — Изуру довольно улыбнулся, — а вы раздевайтесь и ложитесь.
Он унес посуду, потом зажег свечи и поставил рядом краски с кисточкой. Гин скинул новое юката, что купил ему бывший лейтенант, вытянулся на футоне, а Изуру все медлил. Словно гадал — наблюдает за ним капитан или зажмурился. Глаз Гина не было видно — их закрывала отросшая челка. В Руконгае, где он прятался, не нашлось достойного парикмахера. Усевшись рядом, Изуру вдохнул поглубже уже наполнивший комнату чуть сладковатый аромат и, обмакнув кисточку в одну из баночек, вывел на плече у капитана первый иероглиф.
Гин подсматривал за Изуру, спрятавшись за завесой волос, а когда кисточка коснулась кожи, вздрогнул. Это было так приятно. Он только сейчас понял, как соскучился по ласке.
— Ваше имя, — пояснил Кира, улыбнувшись. — Вам нравится?
Он дописал последнюю часть слова и, немного подумав, вывел на другом плече еще что-то.
— А сейчас? — потребовал ответа Гин.
— Мое имя, — отозвался Изуру. Он вновь обмакнул кисточку в краску и быстро начертал несколько иероглифов.
— А тут что написал, такое большое? — спросил Гин, вздрагивая от прикосновений кисточки. Они возбуждали, но не давали сосредоточиться на возбуждении, проходили как будто по самой кромке нервов.
— Мне мама в детстве прочитала... — тихо пояснил Изуру, прежде чем произнести эти строчки вслух, не глядя на бывшего капитана. — «Юным вельможей Оборотилась лисица... Весенний вечер».
— Ооо, красиво... — озадаченный и немного сконфуженный, пробормотал Гин. — Продолжай, не останавливайся. Читай мне все, что ты пишешь, Изуру.
Тот покивал, вновь принимаясь водить кисточкой, спускаясь все ниже. Он то писал хайку: о весне и начале лета, о тихих жарких вечерах и красоте, что видна во всем, то просто выводил аккуратные иероглифы: «сердце» — там, где сердце, «любовь» — совсем рядом с ним, «путь» — на крестце. Кажется, уже вся спина была покрыта письменами.
Гин чувствовал, что погружается в странное, новое ощущение, ему не хотелось, чтобы Изуру прекращал писать, хотя возбуждение мутило рассудок и сушило горло. Ему хотелось оставаться на грани и никогда не переходить за нее.
— Дальше, давай дальше... — прошептал он.
И Изуру писал еще и еще, а стихи становились слишком личными и вольными.
— Перевернитесь, капитан... — попросил он, — мне места уже не осталось...
Гин перевернулся, в голове у него стало совсем пусто, но разве не этого хотела Унохана? Взгляд Изуру скользнул вниз, на его бедра, краска залила лицо лейтенанта, кисть смазала черточку. Гин ухмыльнулся. Он лежал, расслабленный, и напрягался, только когда кисточка касалась кожи. «Можно ли так достичь самого пика?» — пронеслось в голове. — «Не касаясь себя?»
Кисточка словно сама двигалась по телу, выписывая теперь лишь отдельные иероглифы, потому что на стихи Изуру уже не хватало. «Ветер» — на левом плече, «грусть» — у ключицы, «бесконечность» — справа, «бессмертие» — левее, «верность» — в межреберье, «мечта» — на бедренной косточке. «Ожидание», «удача», «свобода» — один за другим слова занимали свои места.
И после «свободы» Гин понял, что не узнает сегодня, можно ли достичь всего самого-самого, ничего не делая. Он все-таки схватил Изуру за руку.
— Все, я расслабился, я так расслабился, что больше не могу расслабляться, Изуру. Ложись рядом… А потом я тоже напишу тебе и про любовь, и про все, про все.
Название: Вместе
Автор: Umbridge
Бета: Пухоспинка, Becky Thatcher
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 991 слово
Пейринг/Персонажи:Мадараме Иккаку/Аясегава Юмичика
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: от G до PG-13
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Юмичика больше не хочет молчать
Примечание: после битвы над Каракурой
И, задохнувшись от ужаса, резко сел. Понадобилось несколько секунд, чтобы сфокусировать взгляд — перед глазами все вертелось. «Зацепись за что-нибудь», — приказал он себе. Ему удалось сосредоточиться на обломке бетонного каркаса, Юмичика точно знал, что это именно обломок каркаса и ничто другое. «Стоп. Чертов шинтен. Я должен взять себя в руки», — приказал Юмичика своему мозгу и глазам. Обломок дрогнул еще раз и замер. Картина обрела четкость. Медленно поворачивая голову, Юмичика огляделся. Вокруг него в руинах лежал фальшивый город. Остовы домов, обожженные скелеты деревьев. Над головой расстилалось ярко-синее небо, в котором все еще шла битва. А рядом… Рядом сидел Иккаку, живой и невредимый. Жар прошел по телу и ударил в лицо.
— Иккаку, — выдохнул Юмичика и словно подавился именем — горло ужасно болело. Может быть, перед тем как отключиться, он кричал? Сразу стало холодно — дул неприятный промозглый ветер, и захотелось есть.
— А, очнулся, — констатировал Иккаку, не поворачивая головы. Он следил за черными фигурками, которые по-прежнему дрались в небе. — Какого хрена случилось? Мне казалось, что тебя там даже что-то рассмешило, когда ты дрался. Ну так?
Юмичика заморгал. Наконец-то к глазам подступили слезы, но вместе с ними пришел страх — Иккаку узнает, как Юмичика бросился защищать его или мстить за него вопреки законам Одиннадцатого отряда. Хоть бы Кира молчал!
— Все хорошо, Иккаку! Лучше не бывает! — пролепетал Юмичика, понимая, что ему плевать на все, раз Иккаку жив. — Ты... ты... твоя рейацу исчезла.
— А... это... — Иккаку отмахнулся. — Кажется, я вел себя как придурок... Но Иба-сан с капитаном Комамурой появились вовремя. Так что все в порядке. По крайней мере, мне повезло гораздо больше, чем остальным. Что там происходит? Ты упустил отвратительную хрень, пока валялся...
Иккаку снова замолчал, глядя в небо, но Юмичика прекрасно понимал, что затишье обманчиво. Он сидел рядом, прикусив губу, и рассматривал свои руки, сдерживая рвавшиеся из груди рыдания. Вопли. Может, он свихнулся? Ему хотелось броситься Иккаку на шею, и пусть все считают его одержимым, он такой и есть.
Спустя полчаса офицеры четвертого отряда перенесли лейтенантов, и Юмичика снова напрягся — Кира был среди них и мог разболтать. Капитан Унохана прохаживалась между раскрошенных стен, лечила раненых. «Зато Иккаку жив», — со свирепой радостью подумал Юмичика.
Иккаку поднялся, оправил ободранные хакама и направился прямиком к лейтенанту Кире. Юмичика следил за ним, предчувствуя скорую расправу.
Когда Иккаку заговорил с лейтенантом третьего, Юмичика незаметно пересел поближе, чтобы слышать разговор, но до него доносился только гул голосов и отдельные слова — недостойное поведение, истерика, Аясегава. «Настучал», — мрачно решил он.
Иккаку больше слушал. И когда Кира замолчал, встал на колени и поклонился ему, коснувшись лбом земли. На этот раз Юмичика расслышал ясно: «Спасибо, что спас ему жизнь…»
Кира даже оживился и ответил что-то вроде «Не надо благодарить…»
Юмичика вздохнул — Иккаку поднялся с колен и возвращался к нему.
— Не смей больше никогда так делать — понял?! — рявкнул Иккаку, когда снова сел рядом.
— Как? — пробормотал Юмичика, избегая смотреть ему в глаза. Чтобы тот ни сказал — Юмичика все равно поступил бы так же. Он вспомнил, как в момент, когда рейацу Иккаку исчезла, потерял голову. Что было дальше? Он не знал. Но решил, что в другой раз сделает все, чтобы попасть туда, где окажется Иккаку, и никакой Кира ему не помешает.
— Слушай-ка... — Иккаку хмурился. — Ты вот сейчас мне покиваешь, а сам будешь делать, как тебе в голову взбредет. Я знаю, что так и будет — не считай меня совсем уж дураком.
Он поднял руку, не давая себя прервать.
— Да, я был беспечен... возможно — я мог сегодня умереть из-за этой беспечности, — он вновь вскинул руку, когда Юмичика дернулся, собираясь возразить, и повысил голос. — Но я, черт дери, из ада найду твою душу, если ты только подумаешь мстить кому-то за мою смерть — понял меня?! И устрою тебе ад, где бы ты ни оказался! Ты что считаешь — мне бы легче стало от твоей мести?! Ты, придурок, хоть подумал, где бы ты сейчас был, если бы не Кира?! И что бы я делал?!
— Но я решил, что ты погиб! — возразил Юмичика, не в силах больше скрывать то, что думает на самом деле. — И хотя я помню, что мы не должны мешать друг другу драться, но это все ерунда, я в это не верю. Не могу смотреть, как тебя убивают, и не стану! Можешь презирать меня, если хочешь. — Он замолчал и отвернулся — слезы опять щипали глаза.
— Ты думал?! Думал?! — рявкнул Иккаку. — Если тебя, идиота, потянет поскорее помереть — хотя бы будь уверен, что я уже мертв! А не страдай фигней, то, мать твою, пытаясь похоронить меня заживо, то без разбору мчась на того, кто б тебя в лепешку с удара раскатал!
— Да, это было глупо, — немного отступил Юмичика, но тут же снова ринулся в атаку. — Но меня постоянно мучит мысль, что ты умрешь, что тебя убьют, и что ты хочешь — помереть! Вот и получается так! А мне это все не нужно! И служба твоя, и драки — все это мне до фени! И я нахрен сдохну, если ты сдохнешь, в ту же минуту, ясно?
— Тьфу ты, — сплюнул Иккаку, но больше не кричал, а задумчиво потер лоб — Юмичика украдкой взглянул на него и заметил это движение. — Как со стенкой... давай-ка так — я не собираюсь больше просто так лезть на рожон — мне тут, знаешь ли, тоже мозги прочистило... а ты прекращаешь думать о моей смерти... вот же идиот, все-таки... вмазать бы тебе по-хорошему за такое... думает он, что я помру...
— Ладно, — согласился Юмичика. Он хоть и злился, но тут же поверил Иккаку. — Значит, ты будешь осторожней? И больше не мечтаешь отдать жизнь за капитана Зараки?
— Мечтаю пожить подольше да подраться получше, — ухмыльнулся тот, потом крякнул и все-таки отвесил Юмичике оплеуху. — Еще одно слово о моей смерти — и отправишься валяться в лазарет.
Юмичика тряхнул головой, затем поймал руку Иккаку и быстро прижал к губам.
— Пусть, — прошептал он. Иккаку молчал, но руки не отдернул. Юмичика поднял глаза — друг смотрел на него, и казалось, наконец, понял.
Название: Эксперимент
Автор: Umbridge
Бета: Becky Thatcher
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 671 слово
Пейринг/Персонажи: Кучики Рукия / Куросаки Ичиго
Категория: гет
Жанр: PWP, юмор
Рейтинг: от NC-17(кинк!) до NC-21
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Краткое содержание: Ичиго любит Рукию любой, даже со страпоном на бедрах
Предупреждение: страпон
Рукия зловеще ухмыльнулась, Ичиго обернулся и успел заметить, как она качает бедрами. Страпон при этом угрожающе задрожал.
— Ну, ты же сам сказал, что тебе не слабо… Что «и ничего это не больно, все так делают, подумаешь», — она развела руками. Ичиго скривился. Несмотря на дурацкую позу, член у него стоял так, что ломило яйца. И Рукия, несмотря на страпон, пристегнутый к бедрам, была жуть как хороша. Ичиго перевел взгляд на ее трусики, разукрашенные розовыми кроликами, на резинку, давившую на кожу, на хорошо различимые под тканью губки и бугорок клитора, наверняка уже твердый, как камешек. Ичиго посмотрел выше, на гладкий живот, небольшие груди и темные кружки торчащих, покрытых пупырышками сосков. Лучше думать о них. Об обычных удовольствиях.
— Итак, я обещала, что сделаю это только после тебя, и я сдержу слово, — торжественно объявила Рукия, затем выдавила на пальцы побольше смазки. Ичиго отвернулся. Черт его за язык тянул. Но отступать поздно. В следующую секунду тонкие, нежные пальчики Рукии коснулись его между ягодиц, дотронулись до той самой дырки, к которой настоящие мужики никого не подпускают. Да уж, Ичиго не мужик — подкаблучник. Рукия погладила его, очень мягко, нерешительно, наверное, сама стеснялась и не знала, как подступиться. «Может, передумает?» — наивно понадеялся Ичиго, но в тот же момент пальчик Рукии вонзился в него, слегка царапнув заусенцем складки.
— Твою же мать! — возопил Ичиго.
— Расслабься… — посоветовала Рукия сзади и добавила: — Спросил бы у Ренджи, как это делается.
— Только про него не надо. А то у меня все упадет, — попросил Ичиго с досадой. Рукия сжалилась и продолжила. От смазки было прохладно в заднице, но Рукия ласкала его очень аккуратно, и стало даже приятно.
«Нормально ли это?» — подумал Ичиго, ощущая сладкие спазмы в паху. Член, кажется, стал еще больше. Невольно представились мокрые от выделений губки Рукии. Это, конечно, было не круто, называть их так — губки, но Рукия была такая маленькая, и все у нее было маленькое. Он вспомнил, как еще сегодня утром его головка скользила во влажное влагалище, раздвигая их. Рукия все еще краснела, разводя колени шире, но уже не стеснялась стонать. Он тоже уже не стеснялся.
От воспоминаний яйца подобрались сильнее, на кончике головки выступила смазка.
— Ну, давай уже, сделай что хотела, и покончим с этим!
Рукия тихо вздохнула. Ичиго почувствовал, как она пальцами разводит его ягодицы, потом ощутил прикосновение латекса к своей дырке и тут же заорал:
— Хватит, больно же!
Рукия отстранилась:
— Ага, больно! Я же говорила!
— Ничего ты не говорила! Давай на боку, Ренджи рассказывал, что так нормально в первый раз… — Ичиго запнулся. А Рукия не удержалась и рассмеялась:
— Какой позор!
— Ладно, проехали, — Ичиго лег на бок. — Все, я готов.
— Тогда расслабься, — Рукия еще раз покрыла головку страпона смазкой, потом стыдливо прошлась Ичиго между ягодиц. — Давай… представь себе, что ты… ходишь в туалет по-большому.
Ичиго вспыхнул:
— Да ну тебя, это вообще не возбуждает! Так, мне не больно. Это вообще приятно, и некоторым нравится. Давай, не бойся. Ты сама сдрейфила.
— Неправда! — Рукия легла рядом, Ичиго чувствовал ее горячее дыхание между лопаток. «Дурочка», — подумал он с нежностью. Рукия все пыхтела ему в спину, но теперь ее первое движение было еще осторожнее. Ичиго зажмурился, расслабился как мог, представив то, что она предложила. «Главное, она не узнает», — успокоил он себя. Гладкая головка скользнула внутрь. Потом еще глубже. Тут уж стало не до шуток, но Ичиго крепился. Главное, вытерпеть хоть немного, чтобы убедить Рукию, что в этом ничего такого нет.
Рукия замерла, и Ичиго сам подвинулся чуть назад, прижимая ее бедра к своим ягодицам, заставляя войти глубже. Она задышала жарче, а Ичиго вдруг стало даже приятно. Как будто внутри был какой-то маленький рычажок удовольствия, нажимая на который она посылала волны жара в простату. Ичиго даже был в курсе, где эта штука находится. Он невольно ахнул, и Рукия снова застыла.
— Ты как?
— Ничего, даже приятно, — выдавил он. — В общем, могло быть и хуже.
Внезапно Рукия отодвинулась, страпон выскользнул из задницы.
— Знаешь, хватит, я никогда еще не чувствовала себя большей дурой. Ты выиграл, я проиграла, — бормотала она, отстегивая орудие пытки. Потом легла на кровать и развела колени.
— Давай как всегда, — попросила она, и Ичиго согласился.
@темы: Аясегава Юмичика, слэш, драбблы, Абараи Ренджи, кроссовер, Ичимару Гин, Бьякурен, творчество, R - NC-17, Кераку Шунсуй, G - PG-13, Кучики Бьякуя, гет, Кучики Рукия, Фуллбрингеры, 8+13, Squalo, Кира Изуру, Куросаки Ичиго, Мадараме Иккаку, Reborn, Гинокиры, Кучики Хисана, Bleach, Укитаке Джууширо