Здесь и сейчас, Киеши/Рико

[DeUmbridge]

По заявкам телезрителей фичок по Куроку. Автор заранее извиняется за фактические ошибки, и вообще за все ошибки, фичок будет вычитан, но позже. Небольшая зарисовка на тему гетной понухи

Название: Здесь и сейчас
Пейринг: Киеши Теппей/Айдо Рико
Рейтинг: НЦ-17
Размер: 2160 слов
Саммари: Новая жизнь начнется здесь и сейчас

Ворнинг! Не бечено, авторские фаноны, могут быть косяки с фактажом

Маленькая Рико думает, что парни нужны только для спорта, отец поддерживает ее идею не встречаться ни с кем до выпуска — а лучше вообще никогда. В ее жизни все очень просто. Она — ребенок, погруженный в недетские заботы. Учеба, спорт. Рико уверена, что живет правильно, Рико всегда знает, как надо.

Но Киеши все равно знает лучше. И отчего-то она ему верит.

Непонятно, когда маленькая Рико вдруг становится большой. Что-то случается, может быть, погода меняется, может, сдвигается земная ось или небо падает на землю — никто не знает.

Скорее всего, начинается все с какой-то мелочи. Киеши предлагает подержать ее сумку, отдает лишний пончик, улыбается ей. Рико ловит его взгляд, за окнами как по заказу вспыхивает солнце, и комната заполняется светом до краев. Становится очень странно и весело. Кружится голова. Рико улыбается потом весь вечер, а на следующее утро просыпается больной. У нее болит внутри, в груди, сердце бьется так часто, что больно дышать.

Рико убеждает себя, что это глупость, что надо собраться, что надо думать об учебе. Когда Киеши заговаривает с ней, она злится, когда он касается ее руки, она отшатывается. Даже когда он провожает ее домой, не боясь, что отец узнает. Чуть прихрамывая, идет рядом, касается пальцами пальцев, и они оба делают вид, что не замечают этих прикосновений. Даже когда провожает в пятый раз, а на ней короткая юбка — ты ведь надела ее специально?— и Киеши смотрит ей в спину долги взглядом, и Рико чувствует, что он смотрит.

Даже тогда он запрещает себе чувствовать, все еще не понимает, что уже не маленькая Рико, не правильная девочка, а правильные девочки сначала думают о правильных вещах, - учебе и спорте - а потом о глупостях.

Но запреты, как это водится, не помогают. У Рико есть только один шанс остановиться. Прекратить, поставить точку. Всегда есть выбор — прыгнуть или отойти от края. Но новая Рико упускает шанс остаться маленькой — случайно или намеренно? — когда позволяет Киеши поцеловать себя. Они стоят в неромантичном месте — на пустой стоянке, в квадрате между домами. Серый асфальт, серые стены, окна высоко, если встать ближе к дому — спрячешься от взглядов из окон. И солнце садится, и небо бордовое, и желтое, и розовое. Киеши отдает Рико сумку, касается ее руки, и замолкает. Рико поднимает голову, смотрит на него, и не отстраняется, когда он наклоняется, а подставляет губы.

Поцелуи гадость — так думает маленькая Рико, но новая, взрослая, приоткрывает рот, когда Киеши кладет ладонь ей на затылок, а другую — между лопаток. И закрывает глаза, когда он гладит языком ее язык. Плавится, становится мягкой, как пластилиновая кукла, тепло захватывает ее, растекается от живота по ногам, по груди, и Рико впервые чувствует, что у нее есть грудь и есть живот, и есть тело, которое просыпается.

Может, тогда Рико и становится большой. В этот раз она отстраняется первая, крепче сжимает сумку, улыбается неловко и извиняется — дома ждет отец. Киеши смеется и отвечает ей, что отцу лучше не знать, что они тут делали. Шутит, конечно. Рико отчего-то точно знает, что он не боится отца, и вообще ничего. Она смотрит на него несколько секунд, словно загипнотизированная. А потом кивает и уходит.

Впервые она не может думать об уроках и команде. Впервые она думает совсем о другом. И даже не ругает себя за это.

Потом они целуются тысячи раз. Киеши умеет целоваться, у него нежные длинные губы, нежные, большие руки.

Когда он впервые касается ее груди через ткань, сжимает мягко и ласково, Рико, эта строгая суровая Рико, о да, она такая! Не мешает ему. Огонь обжигает щеки, и шею, и живот, когда Киеши скользит рукой под футболку, отодвигает край простенького детского лифчика — позорище! — и поглаживает пальцами сосок. Рико хочет только, чтобы это никогда не кончалось. Этот жар, пылающее солнце над ними.

Она ложится спиной на горячую крышу, Киеши ложится сверху, тискает ее груди, целует их, приспустив лифчик, а Рико подставляет губы, сражается с его языком и крепко сжимает бедрами его бедро. Напряжение наполняет ее, распирает, она вся наливается и плавится.

И никто их не видит, никто ни о чем не догадывается, даже отец, когда она приходит домой, пряча глаза, и убегает в свою комнату. Никто не замечает, что у нее опухшие алые губы и встрепанные волосы, и иногда юбка сдвинута набок. Никому даже в голову не пиходит, что правильная Рико на самом деле неправильная.

У них не так много времени для встреч, а они конечно начинают встречаться, как это обычно называют. Хотя сами ни в чем друг другу не признаются. Хочется ли Рико услышать признания? Наверное. Иногда, лежа в постели, она закрывает глаза и представляет в сотнях вариаций, как отреагирует на главные слова. Но это только мечты. А в действительности они никогда не говорят о том, что между ними происходит. Даже когда Киеши возвращается в команду, даже когда на горячих источниках Рико на секунду распахивает перед ним юкату, а потом уходит, оставив его улыбаться и краснеть. И сама краснеет и улыбается, когда от возбуждения все тело дрожит, как желе, и кожу колет иголками.

Они никак не определяют свои отношения. Даже когда после источников Киеши зовет ее в гости, посмотреть матчи противников. Рико конечно соглашается, дает себе слово не наряжаться, и все равно наряжается. Футболку на голое тело, юбку покороче, новую. Она чувствует себя потрясающей, и ей кажется, что не обернуться на нее невозможно. Наверное, так и есть, и на нее оборачиваются, когда она идет к Киеши. Она обещает себе, что на самом деле будет смотреть матчи. Но телевизор они даже не включают.

О маленькой Рико большая Рико больше не вспоминает. Она захлопывает пяткой дверь спальни Киеши, пока тот покрывает ее лицо и шею поцелуями. Он гораздо выше нее, он такой большой, что ей хочется накрыться им, завернуться в него. Киеши подхватывает ее, укладывает поперек кровати, трется губами о щеку, а Рико сама задирает юбку. В тот день он впервые касается ее по-настоящему. Несколько секунд или минут Киеши гладит ее, от груди до живота, не опуская руку слишком низко, и наконец она сама кладет ее между своих ног, чуть разведя бедра.

Киеши трогает ее через мокрые трусики, сначала очень осторожно. Рико не знает, был ли у него кто-то еще, в смысле… Вдруг он уже с кем-нибудь — что? Ей трудно даже подумать об этом. Отчего-то несказанно бесит любые мысли о «ком-то еще». Сейчас они вдруг обрушиваются на нее совсем некстати, тупые мысли — откуда он знает, что надо делать с женщиной.

— Рико, — шепчет на ухо Киеши, и она закрывает глаза и разводит пошире ноги. Плевать, она ведь может стать лучшей. Еще несколько секунд она сражается с выдуманными неизвестными бывшими женщинами, а потом последние мысли вылетают из головы.

Киеши отодвигает трусики, теребит и ласкает влажные складки, а другой рукой поглаживает сосок, и Рико взвивается, не в силах осмыслить свое состояние. Ей страшно, что он уберет руку, потому что убирать никак нельзя. Она просто не переживет. Рико забывает про осторожность, про стыдливость, она стискивает его руку, извивается, стонет, а потом вдруг взрывается, как воздушный шар.

После Киеши извиняется и уходит в туалет, а Рико с трудом садится на кровати и рассматривает белые капли на покрывале. Растирает их пальцем, подносит к губам и пробует кончиком языка. Киеши возвращается и замывает следы, а Рико улыбается, сама не зная чему.


Рико ждет признания, но в конце концов Киеши признается ей в любви совсем неожиданно. Когда Рико с отцом выбирает продукты в супермакете. Он просто пишет: «Я тебя люблю» смской. И добавляет смайл. Рико торопливо нажимает прочитать и несколько секунд просто смотрит на экран. Отец трогает ее за локоть — надо идти — и Рико идет, но в голове у нее звучат только что прочитанные слова. И их твердит ей голос Киеши. Она смеется, на нее оборачиваются. Рико бросает телефон в сумку, так и не ответив.

Но на следующий день снова приходит к Киеши в гости.

Киеши не подает виду, что писал ей. Он раздевает ее, целует пупок, ведет языком ниже и даже не вспоминает, в чем признался недавно. Рико стонет и зло стискивает его волосы, когда он приспускает тесные трусики и прижимается губами. Ей горячо, почти больно от возбуждения, бедра едва заметно дрожат, но Киеши не торопится. Приподнимается, ложится рядом с ней и Рико сама запускает руку за резинку его домашних штанов. Сжимает, чувствует какой он твердый, какая гладкая на ощупь головка. Выгибается, когда возбуждение накатывает новой волной, еще сильнее прежней, а Киеши кладет руку ей на голый зад и, ухмыляясь, бормочет: — Внимание, может случиться неприятность.

Рико вздрагивает от его шепота и тихо стонет ему в ухо. Киеши смеется, и его член дергается.

Все идет своим чередом — так любит говорить отец. Иногда они видятся у Киеши, иногда у Рико, когда отца нет, иногда они просто вдруг накидываются друг на друга во дворе за школой, или в темном тупичке у туалета. Все идет своим чередом.

Рико приезжает к Киеши вечером перед последним матчем, наврав что пошла к подруге. Хотя никаких подруг у нее нет. Киеши открывает, лохматый, в майке наизнанку, точно только что встал с кровати и не успел толком одеться. Рико входит и прижимается к нему всем телом. Киеши несколько секунд оценивает ситуацию — наверное, оценивает, потому что Рико не может залезть ему в голову. А потом хватает ее в охапку и несет к себе. Он кажется живет с бабушкой и дедушкой, но как-то так выходит, что когда Рико в гостях, бабушки и дедушки нет. Но сегодня они дома — так говорит Киеши — и потому зажимает ей рот, когда она вскрикивает от возбуждения. Где-то рядом его родственники — Рико и смешно и ужасно стыдно, но она не привыкла отступать. Она обещает Киеши — я тихо. И тянет его на себя. Трусики уже валяются на полу, и головка члена скользит между ног. Рико кусает губу до крови, разводит колени шире, вздергивает бедра. И так выходит, что сегодня она идет до конца. Вдруг понимает, что готова. Она читала, что первый раз больно, но у нее не так, если только немного. Но ей плевать на боль. В одной статье было написано, что первый раз хорошо не бывает. И снова вранье. Ей хорошо. Она даже не понимает, когда переходит черту и захлебывается криком, который так и остается внутри ее головы. Киеши выскальзывает из нее и кончает ей на живот, сперма прохладная, может потому, что кожа слишком горячая. Рико как сквозь туман слышит шепот Киеши, чувствует его руки, его плечи, широкие, огромные.

- Я никогда тебя не обижу, - говорит Киеши, и Рико ухмыляется, она почти готова признаться, но не признается. А Киеши не спрашивает, такой уж он. Они ложатся рядом, обнимаются, Рико шепчет — в другой раз надо купить сам знаешь что. Киеши извиняется и говорит, что ужасно сглупил. Рико хихикает ему в шею и закрывает глаза.

Наконец-то она накрывается им, забивается под него, и засыпает крепко-крепко. А потом просыпается среди ночи в чужом доме и со страхом вспоминает, что сделала. С волнение прислушивается к себе, пытается уловить изменения. В темноте вспыхивает и гаснет свет фар, слышен приглушенный окнами и стенами городской шум, и Рико чувтствует себя такой маленькой и беззащитной. Она поворачивается к Киеши, обнимает его и все снова становится на свои места.


Обратного пути нет, маленькая Рико исчезла навсегда, и взрослая Рико наконец-то хочет определенности. Она больше не хочет прятаться, и оказывается Киеши стремится к тому же.

Впервые он обнимает ее при всех, когда они отмечают победу, вдруг хватает обеими ручищами и отрывает от земли. Она слышит ликующие крики, вдыхает запах его свитера и туалетной воды, и чувствует себя совершенно счастливой.

Новая Рико спрашивает Киеши, когда они остаются вдвоем на пустой баскетбольной площадке, окутанные запахами прелых листьев, под небом, полным звезд, и недалеко слышится стук мяча об асфальт. — Был у тебя кто-нибудь до меня?

Она спрашивает этим своим тренерским голосом, потому что даже мысль о прошлом причиняет ей боль, как будто каждый раз кто-то бьет под дых.

Киеши смотрит в небо и мягко улыбается.

— Конечно, нет, — отвечает он, поворачиваясь к ней, и Рико краснеет и радуется, что румянца не видно в темноте.

— Что мы будем делать дальше? — спрашивает она снова. И в этот момент ей ужасно хочется, чтобы он ответил правильно. Что если она ошибалась в нем?

— Будем вместе, если захочешь конечно. Встречаться, глупое слово. У нас с тобой…

— Любовь? — то ли утверждает, то ли спрашивает Рико. Киеши пожимает плечами и по-прежнему улыбается. Рико неотрывно смотрит на него, любуется этой улыбкой. Прекрасной, самой доброй и самвй мягкой из улыбок.

— Ты меня любишь? Я если что от своих слов не отказываюсь.

Рико фыркает, поплотнее кутаясь в тоненькую курточку.

— Конечно. Идиот.

Киеши сдергивает через голову свитер, натягивает на нее, а потом прижимает Рико к себе. Она подтягивает свисающие рукава, устраивая голову на плече.

— Давай, у нас будет много детей? — говорит он то ли в шутку, то ли в серьез. — Хочешь, пятеро, или семеро...

Рико кивает, но думает о своем. Ей сейчас представляется их будущее, все, целиком, до самой смерти, и любить Киеши ей будет очень легко и умирать после такой жизни будет не страшно. Потому что новая Рико знает, что так и будет. С Киеши можно на самом деле быть и в горе, и в радости.

Она слышит голоса совсем близко — команда возвращается. Рико пытается по привычке отстраняеться, но Киеши удерживает ее. Пусть все узнают. Пусть познакомятся с новой Рико, которая может обнимать, а не раздавать подзатыльники. Пусть узнают взрослую Рико, которая умеет любить, и обязательно будет счастливой. Рико тихо смеется, прикрывая глаза. Ее новое будущее начинается прямо здесь и прямо сейчас.