Утащила у Скиви

Пишете 12 любимых персонажей, не подсматривая сразу под кат, что это означает.
12 любимых персов. (еле набрала, все же люблю не самих персов, а их историю, но да ладно...)

1. Бьякуя
2. Ренджи
3. Ясон
4. Франкенштейн
5. Ория
6. Сквало
7. Занзас
8. Ямамото
9. Соби
10. Микото
11. Мунаката
12. Драко




1 - это вы. нифига

2 - кто вы в глазах окружающих. а вот это походу в точку

3 - вы считаете себя именно таким/ой. йа??? даябыникагда Может, когда с ума сойду, типа - а я тамат

4 - ваша первая любовь. ах если бы

5 - ваша нынешняя любовь. быгыгы ничего общего

6 - вы в любви. а вот это да... что-то близко

7 - ваша идеальная любовь. гыыыы да ну нафиг

8 - ваша полная противоположность. неа, не на столько уж мы разные

9 - вы в детстве. нет таких слов

10 - вы в старости. а вот это прям в точку, такой и буду гыыы

11 - ваш лучший друг. а что, похоже, риали

12 - ваша судьба. ну да, как же

@темы: флешмоб

---

WTF. Просто приглянулось

Внезапно понравился баннер. А вообще буду читать, обязательно.

@темы: фесты

---

FGM WTF

@темы: фесты

---

Визитка WTF AnK

Посмотрела - понравилось. Почитала комменты.... ха ха Ну как обычно, фандом дружелюбен по самое небалуйся.

А вот и баннер, ых буду любоваться

@темы: WTF, пражизнь, фесты

---

Ярику год!

У нас сегодня праздник! Яричку, младшему сыночку, год!

@темы: пражизнь, праменя

---

Печалька

Вот вместо того, чтобы писать, я читаю чужое и рисую! Блеать... И вообще не по тому фандому, по которому надо, да и артер из меня... Ащщщщ

@темы: пражизнь, боль и всякое

---

Ai no Kusabi. Дорога в мой дом. Рецензия

Обычно не пишу отзывы на фики, да и не читаю почти ничего. Но последнее время со мной происходит много прекрасного, а именно попадаются просто отличные истории, в которых меня в кои-то веки все радует. Думаю написать про все, если хватит терпения и запала. Но для начала – фанфик по AnK «Дорога в мой дом», автор  /винни-пух/. Возможно, многие читали его, а я вот недавно добралась. Ну, собственно, я и до фандома добралась только сейчас.

Итак, прафик:

Предыстория.

Печальная, потому что найти нормальный фанфик по АнКу почти нереально. Или я придираюсь? Ну хз. Как водится, прониклась я каноном, пошла искать фичков почитать. Кругом пусто. Ничего не нашла, поужасалась над Sonne, поплевалась над парочкой других с монгрелами, блонди, брюнетами и блондинистыми сволочами в одном предложении. От отчаяния пошла на кусабиправду, а вдруг там между стебом посоветуют чего-нибудь путного. И о чудо, помогло! Наткнулась на знакомый ник, начала читать – и пропала. Давно искала вот такого, чтобы постДана Бан, чтобы обоснованное развитие характеров. В Дороге все это есть. Но, по порядку.

Собственно сама история.

Спойлеры, цитаты, 2200 слов, сирца и пони

Фанфик Дорога можно пронзить как продолжение известного Sonne, можно читать как совершено самостоятельное продолжение канона, как читала я, или даже как оридж. Совершенно не важно, знаком ли вам канон в деталях, любите вы его или так себе. Все равно Дорогу стоит читать. Потому что она не только о любви конкретного блонди и конкретного монгрела. Она много о чем. И нет, в ней нет ни секса бессмысленного и беспощадного, ни цепей и колец. Ничего такого. Оно и не нужно.

Что до меня, то автор в фике совместил все возможные мои кинки, предпочтения и фантазии, так что в моем случае это идеальный рецепт красоты. Путешествие, киберпанк, продуманный до мелочей мир пустыни: оружие, одежда, урбанистические пейзажи, пейзажи пустыни, климат – идеально. Плюс язык автора такой, как надо, на мой взгляд, без слащавости и напыщенности. Любовь – между строк.
Стиль автора безупречен. Речь персонажей заслуживает отдельного разбора. Каждая соц. категория разговаривает по своему, речь – отражение статуса. Сразу ясно, где разговаривает Крыса и главарь банды, «бугор», а где - блонди. «Живи, Черный», - по-моему, прекрасно, да!

Каждая мелочь в мире Дороги имеет значение. Оружие, сделанное при помощи скотча и такой-то матери, байки на воздушных подушках, одежда, города на рубежах песков, климатообразующие сооружения – абсолютно все придумано автором с нуля и настолько объемное, живое, что просится на рисунок. Скажем так, фанфик очень яркий, очень. Одно описание городской улицы чего стоит.

Есть у пустынников свои легенды, сказки. Например, легенда о Песчаной деве. Очень интересный метафорический образ, между прочим. Сила, которая может забрать, а может отпустить и дать шанс. Прямая параллель с судьбами героев, как мне кажется. И не только.
ИМХО о мире Дороги можно говорить и говорить, я б еще чего только не написала, но это будет уже слишком спойлерно. Так что ползу дальше.

Теперь о героях.

Нельзя просто взять и не начать с самого любимого из них, с Черного. Он появляется в самом начале фанфика, вот цитатка для затравки:

спойлер

«С внешнего периметра на улицу спрыгнул человек и неторопливо направился к загражденному остовом старого танка переулку. Выглядел он вполне обычно: длинный плащ из синт-кожи, продубленный песком и глиной так, что давно потерял не только цвет, но и фактуру, голова замотана черной тряпкой, до глаз лицо закрывает пропитанная гелем маска, выше – зеркальные очки-консервы. Обычный мужик, в общем. Охотника в нем выдавал не бурдюк за спиной, и даже не перчатки, хотя охотники всегда берегли пальцы – а походка и манера держать голову прямо». И еще:

спойлер

«Мужик никак не реагирует на «знаки почета», стягивает тряпку с лица и подымает на лоб очки. Ему не так уж много лет, как можно было ожидать, у него смуглая кожа и непроницаемо черные глаза, которые в каком-нибудь другом месте можно было бы назвать красивыми. С правой щеки на висок тянется след старого ожога, чудом минуя глаз и скрываясь под головным убором. Когда бы это не произошло, волосы охотника полностью восстановились – крыса носит косу до лопаток, заплетая в нее полезные для выживания мелочи». Спасибо, я кончил кхе кхе… Так, пришла в себя, пишу дальше.
Черный – Крыса, или Охотник. По-простому, меняла. Добывает ценное, меняет на что-то для себя или на продажу. Он – опытный, хитрый, умный, у него есть свои люди, он – уважаемый человек. Черный – внешне спокойный, рассудительный. Страсти до поры до времени спрятаны подальше. И при всем при том – он, как говорится, хороший человек. Благородный, добрый, из тех, кто не оставит умирать на обочине, для кого не существует двойной морали.
Несмотря на видимые уродства – хромоту, раны, следы, которые пустыня оставила на его лице, - он просто неотразим. Обаяния ему не занимать. Именно это и считают харизмой.

С другой стороны Черный – это понятное дело, никто иной, как Рики. Тот самый Рики Дарк, монгрел. Только эта часть личности Черного затолкана так глубоко, что попробуй отыщи. Почему? Да потому что Черный пытается забыть то, кем он был, отрицая саму идею внешней привлекательности и сексуальности как таковой. Он как будто действует по принципу – чем дальше от идеала внешнего, тем лучше. Но это все равно не мешает ему быть ужасно привлекательным, да.

Его образ – самый объемный и соблазнительный в фанфике. Это живой человек, с прошлым, в котором было много всего. Сломленный, сбежавший в пустыню, но по-прежнему привязанный к памяти об одном, конкретном чувстве. Он достиг предела своего падения, пережил своего рода катарсис, и вернулся, чтобы начать все заново в мире пустыни.
И все-таки Рики из него нет-нет да и выскочит. Когда он хохочет, или когда стесняется. Его чистота, импульсивность, практическая хватка, свойственная людям, привыкшим жить тяжело, шуточки, безрассудная смелость – все это есть, но на другом уровне.

Второй прекрасный герой пустынной эпопеи – блонди. Просто блонди. Ясон Минк после психокоррекции.

К слову сказать, герои не называют друг друга по именам. В первой части трилогии уж точно. Они – уже не до конца они прежние. Прошлое стерто, время начать заново и заново познакомиться.

Так вот – Ясон, или просто блонди. Он не помнит Рики, так как его память была стерта. Не помнит ни любви, ни страсти, история в Дана Бан подана ему совсем под другим соусом. Теперь он идеален и невозмутим. Хотя характер остается при нем, что и тянет его сначала в новые авантюры, а затем – к переосмыслению заданных жизненных установок. Может, он действительно слишком умен? Не как наделенная разумом машина, а как способный к развитию человек. И, давая ему такой умище в купе с шилом в одном месте, Юпитер просчитался? Вопрос – куда его понесло в начале фика, остается открытым. Может, он, сам того не понимая, искал кого-то в пустыне, может, снова обделывал какие-то делишки. Или я читала жопой. Что само по себе отличный повод перечитать.

Но, куда бы он не направлялся, в итоге гравиплан сбили, а самого пассажира взяла в плен пустынная банда. С этого и начинается приключение. Хотя нет, не с этого. А когда Черный помогает блонди сбежать из плена и берется помочь ему добраться до Танагуры.

С самого начала Ясон не понимает мотивов Черного. Но чем дальше, тем яснее для него – мотивы эти глубоко личные. Он сопоставляет, прикидывает и приходит к некоему выводу. Черный, изначально совершенно чуждый для него объект, годный только для сопровождения и обеспечения, начинает Ясону нравиться, несмотря на внешнюю непривлекательность с точки зрения Эоских канонов. Да, его тело уродливо, но Ясон думает, что оно прекрасно. Понимает, что способен оценить не внешнее, а внутреннее. Глядя на Черного, на его самоотверженность, чувствуя его внутреннюю боль, он задается вредными для идеального блонди вопросами – зачем он создан? Есть он для себя самого, или его существование – круговорот рутинных дел во служение Юпитер? Его восхищает человеческая жажда жизни ради самой жизни, он чувствует, что у блонди не хватает мотивации для выживания. Находит красоту в самых простых вещах, учится радоваться ради самой радости.

Но об отношениях между героями –ниже. А пока про блонди, прекрасного и удивительного. Он – талант на все руки. Внешне неотразим, сообразителен до невероятности, при том все такой же упрямый, самоуверенный Первый Консул. Легко и непринужденно плетет украшения из собственных волос, стреляет с двух рук, гоняет на байке. Я все-таки останусь при убеждении, что другой какой-нибудь товарищ из Синдиката на такое бы не решился.

Между тем Ясон – хладнокровный убийца, из той самой неумолимой жестокости, которая продиктована здравым смыслом. В первой части он еще лишен человеческого милосердия, которым, как мне кажется, проникается впоследствии. Он жесток как машина, но уже не как ребенок из романа Ёсихары, который впервые осознав способность любить, стремится залюбить выбранную игрушку до смерти. Как детки тискают котят, которым вовсе такая нежность не нравится. Чтобы перестать мучить, и начать любить, нужен духовный опыт, нужно вырасти, в первую очередь над собой, осознать других живых существ не как объекты, а как равных личностей. Что, опять же, приходит с опытом, а откуда он у блонди, созданного и живущего в вакууме? Так вот, путешествие через пустыню дает Ясону шанс стать взрослым. И он шансом пользуется на все 100%. К третьей части это уже зрелый человек, его чувство выросло вместе с ним.

Есть в фанфике другие герои. И их много. Через них и благодаря им показаны в том числе и отношения между главными героями. К примеру, Нептун, спасенный Черным и убитый потом Ясоном, замечает чувства Черного к спутнику. «Ты в него влюбился». Примерно так. Черный конечно все отрицает, но яснее ясного, что проницательный бывший гражданин Нептун прав.
Или Шарах, продающий Ясона Черному, замечает, что Крыса заинтересован в товаре.
В сражениях и взаимодействии с пустынной братией проявляется характер и навыки Черного, а еще способность данного конкретного блонди к адаптации. Беспомощный вначале, к концу Ясон вполне способен противостоять банде.

Отношения героев.

Отношения героев – еще одно прекрасное в фанфике. Тут вся соль в том, что Черный помнит блонди, а блонди Черного не помнит, и прошлого их совместного тоже не помнит. Блонди – чистый лист, и это просто отличный ход, потому что именно ему и не надо ничего помнить, чтобы в конце концов герои получили маленькую надежду на счастье. Ясон не воспринимает Рики как своего пэта. Ну вот совсем. Вся изначально гибельная предыстория стерта. Рики-пэта никогда не существовало в природе. Для Ясона есть Черный, и

спойлер

именно к нему рождается новое чувство, подкрепленное, как впоследствии выясняется, телесной совместимостью. Лично для меня – мегакинк. Любовь, которая каждый раз возникает заново, независимо от внешних условий. Дай только шанс, и все по-новой.

Но вернемся к истории. По ходу пьесы герои продвигаются к Танагуре намеченным курсом. Курс этот корректируется время от времени из-за разного рода непредвиденностей, в основном неприятных. Поначалу блонди Черному мешает, он обуза, бросается в глаза, да еще и спутник опасный. Зачем Черному с ним возиться? Черный объясняет свои причины вопросами безопасности своих людей, которые, к слову, уже находятся далеко от места действия, потому что Черный же их туда отправил. Блонди будут искать, а нафиг пустыне вооруженные силы Танагуры. Но как было сказано выше, блонди чувствует, что дело не только в этом. И он, конечно же, прав.
Он периодически пытается выяснить мотивы Черного и в итоге выясняет.
Черный же себя не обманывает, ну разве что отчасти. Старательно возбуждает в себе прежние обиды, злится и на себя, и на блонди, при том, что боль уже подзабылась, и ему иногда очень хочется расслабиться, дать волю чувствам, но… он боится.. Это и понятно. Ясон то его не помнит, и любовь ему не нужна, и чувства тоже. И когда контроль хоть немного ослабевает, – во сне, при изменении сознания, в полуобмороке - он видит в блонди то, что хочет – красоту, свет. Вот в подтверждение тому один из любимых моментов.

спойлер

Черный в дыму видит возвышающегося над ним Ясона. По этому поводу цитата: «Блонди, блядь. В ореоле не совсем угаснувших звездочек дивное лицо его спутника кажется каким-то удивительным солнцем, и на один толчок сердца окружающее исчезает перед красотой и неведомым теплом момента. За этот миг крыса успевает слепо и непонятно усмехнуться в это светлое лицо».
Да и как бы Черный не пытался делать вид, что ему на блонди наплевать, это конечно не так. Еще в начале хорошо видно, как ему не наплевать. Опять трогательные цитаты, из любимого:

спойлер

«К ним мужчина прикован за руки и за ноги, а его волосы прикручены узлом к цепи. Почему-то именно последнее выводит охотника из себя».
«Правое ухо мужчины наполовину срезано. Крыса невольно дергает себя за мочку вполне целого уха». А еще чудесная, как блонди плетет украшения, а Черным им любуется, ну цитат уже хватит, наверное. И таких сцен на самом деле много.

Что же до Ясона, тот, как уже было сказано выше, заинтересовался монгрелом, и постепенно проникается к нему. Признает в Черном и интеллект, и красоту, и характер. Наступает момент, когда блонди уже стремится доказать Черному, что может испытывать чувства, совсем как человек, просто не умеет их выразить. Для Ясона важно, чтобы Черный поверил. Тем более, что блонди не врет – он и правда обижается, сострадает, испытывает радость и восторг. И даже удовольствие и удовлетворение от физического контакта, когда согревает Черного своим телом.

Он не понимает причин ненависти и самопожертвования своего проводника. Но это не мешает восхищаться им.

Ясону важно выяснить настоящие мотивы Черного. Очень важно. И дело тут не в любопытстве, как мне кажется. Не только в нем. Он интуитивно знает – правда связана с его прошлым, которого Ясон не помнит. Правда нужна ему, чтобы стать самим собой.


Кульминация их взаимодействия – обстрел вертушки, буря и последние километры к Танагуре. Когда у Ясона начинают отказывать ноги. Да и все тело. И Черный тащит его на себе на пределе возможностей. Момент на грани психодела, бреда. Оба героя настолько истощены физически, но на таком подъеме духовном, что ими и восхищаешься, и сострадаешь. Оба они предстают с лучшей своей стороны, что дает надежду на благополучный исход.

Ну и эпилог.
Он пронзителен и прекрасен, без слез читать не могу, да я фиялка. Пересказывать его не хочется.

спойлер

Скажу только, что в нем Ясон выясняет, что «держал Рики для эпатажа и трахал для разрядки». Но понимает, что это полуправда. На самом деле у него сформировалась эмоциональная привязанность. Достаточно сильная, чтобы послужить поводом для тревоги за эффективность его работы и достаточно прочная, чтобы коррекция стала единственной альтернативой эвтаназии. (цитата своими словами) А Рики прощает Ясона, наконец-то. По крайней мере, мне так кажется.

Путешествие кончается, герои возвращаются на свои места. Черный – в пустыню, Ясон – в Эос. Но история только началась. Потому что оба совершенно точно друг друга больше не забудут.

У фика есть сиквел, а еще третья часть в отрывках. Так что – продолжение рецензии тоже следует

@темы: чужое, слэш, AnK

---

Шунпо

Закончилось Шунпо, я его радостно просрала, но не расстраиваюсь. Зато очень рада результатам. Вообще, весело и здорово было играть, я бы еще поиграла, даже если опять просру Ради движухи.

Пуха , Vitce и Пэмдар поздравляю! Молодцы. Новое начало

@темы: драбблы, фесты

---

Блич омегаверс

@темы: соо

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Шунпо

Пойду схожу чо уж

@темы: фесты

---

Корабли уходят в небо

Я просто должна это сделать, потому что прекрасное должно быть у каждого, не зависимо от пейрингов и проч.
Пересматриваю и любуюсь, да

20.01.2013 в 05:19

Пишет  Пухоспинка:

Корабли
Первую главу Кораблей зааппрувили больше пяти часов назад.
И все это время я сидела над открытым окном новой записи и думала, что же сказать.
Ладно, просто положу обложку.

Смотреть

А глава лежит здесь.

P.S. Sideburn004, ты космос.

P.P.S. CrazyJill перевела нам название, чудесная Кошка помогла оформить обложку, а Alivis придумала охренительный дизайн кораблей. Кто узнает, чей на последней странице шикай и банкай - тот молодец

@темы: чужое, слэш, додзя, Абараи Ренджи, Кучики Бьякуя, Bleach, Укитаке Джууширо

---

Флешмоб

16.01.2013 в 05:03

Пишет  Kyooka Suigetsu:

16.01.2013 в 00:16

Пишет  ~Джи~:

очередное мобло про отпшечки, лол
Пишете 10 своих самых-самых ОТП, не глядя в вопросы. Потом открываете кат и отвечаете на вопросы

1. ГП/ДМ (Гарри Поттер)
2. Бьякуя/Ренджи (Блич)
3. Мураки/Ория (Ями но Мацуи)
4. Иккаку/Юмичика (Блич)
5. Кроуфорд/Шульдих (WK)
6. Ясон/Рики (АнК)
7. Кераку/Укитаке (Блич)
8. Занзас/Сквало (Реборн)
9. Ямамото/Сквало (Реборн)
10. Нил/Крис (ПШБ РПС)

Q01: Помнишь ли ты серию/главу/сцену, после которой зашипперил(а) номер 6?
Зашиперил после клипа, блин, единственного годного у АнК ФБ. А потом после сцены в конце, где Рики говорит Катце, что несмотря на свое состояние, не хочет, чтобы все закончилось. Рыдать(((

Q02: Читал(а) ли ты когда-нибудь фанфикшн о номере 2?
Да, но мало. В основном это ужаснахи

Q03: Была ли когда-нибудь картинка с номером 4 у тебя на экране мобильного, в профайле, на тумблере?
Нет

Q04: Если бы номер 7 внезапно расстались вот прямо сейчас, как бы ты отреагировал(а)?
Не может быть! У них такой план, потом окажется, что они и не расставались. ИМХО если только один умрет, а так - не поверю

Q05: Почему номер 1 так важен?
Это первый пейринг, по которому я написала фик и выложила на всеобщее обозрение))

Q06: Номер 9 - пейринг юморной или серьезный?
И то, и другое

Q07: Из всех перечисленных, какой пейринг обладает наибольшей "химией"?
Крольдих, хотя... да все, наверное, иначе я бы их пейрингами не видела

Q08: Из всех перечисленных, у какого пейринга самая сильная связь?
Хм... Иккаку/Юмичика и Нил/Крис, конечно же

Q09: Сколько раз ты пересмотрел(а)/перечитал(а) канон номера 10?
Мильён раз, даже больше. До дыр, до стертой пленки. Все, что было, все что нашла

Q10: Какой из пейрингов ты шипперишь дольше всего?
10, уже лет мммм 18?

Q11: Сколько раз номер 6 расставались? ваще один, если считать, что они встречались

Q12: Если бы вдруг случился зомби-апокалипсис, какой из пейрингов выжил бы, 2 или 8?
Оба, конечно.

Q13: Номер 7 когда-нибудь был вынужден скрывать свои отношения? Жаль, вопрос не про 10 Нет, не думаю, если только 2000 лет назад

Q14: Номер 4 до сих пор вместе? Да, и только смерть разлучит их

Q15: Номер 10 - канон? Каноннейший канон Это жизнь чо

Q16: Если бы все десять пар попали на Голодные Игры, какая бы из них победила (при условии победы парами)? Мммм... сложный вопрос, если учесть, что некоторые из них - люди. Где им с шинигами и прочим реборном справиться? Подумала еще, поняла, что выиграет №10. Потому что если Крис захочет приз, то Нил всех победит - и шинигами, и Варию, и прочик сверхлюдей, но первое место будет его. А вот насчет шестерочки я как то меньше всего уверена

Q17: Пытался ли кто-нибудь когда-нибудь саботировать твое шипперство номера 5? Да есть одна особа, которая склоняла меня к Ран/Шульдих, но я все равно не отказалась от крольдиха

Q18: Который из пейрингов ты будешь защищать до самой смерти, а то и дальше? 10 гыыыы шутка. До смерти не буду

Q19: Бывает ли так, что ты тратишь часы на просмотр тега пейринга номер 3 на тумблере? на тумблер не хожу

Q20: Если бы перед тобой появилась ведьма, и сказала, что тебе нужно отказаться от одного пейринга, а иначе она разрушит их все, от которого ты бы отказалась? Отказалась бы от Мураки с Орией. Он меня увлекал меньше других.

@темы: флешмоб

---

Мой саундтрек-2

AnK


Я подумала его увидев несмотря на постоянный недосып
До чего же он хорош собою, до чего в себе уверен, этакий сукин сын.
Я подумала его увидев как же бесконечно он достал меня
Почему его я не убила до сих пор не понимаю, люди, ведь он маньяк.
Убежала бы куда-нибудь, да разве помогает перемена мест
Перемалывала десять раз, но снова понимала, что все-таки он the best
Накрывала меня с головою алая залатанная пелена
Летала с ним, а просыпалась одна.
Припев:
Мимолетное паденье и ни слова о дальнейшем
Никакого продолженья нет у поцелуя гейши
Все непросто в наших душах, белый с черным перемешан
Болью боль твою утешить сможет только антигейша
Мимолетное паденье и ни слова о дальнейшем
Никакого продолженья нет у поцелуя гейши
Волею боль твою утешить сможет только антигейша.
Я подумала его увидев, вынимая лезвие да из косы
До чего же он в себе уверен я ему еще устрою, этакий сукин сын
Накрывала меня с головою алая залатанная пелена
Летала с ним, а просыпалась одна

(c)ВИАГра - Антигейша

@темы: AnK, музыка

---

Подарки мне от Сант

Вот чудный, просто офигенный подарок мне от Реборно Санты *сирца и обнимашки автору*

Додзинси Вечность, автор: Revolver, эдитинг:  Benjiro Fudo, Реборн/Ламбо, R18

А это - от WK Санты омномном такая прелесть


"Сны", Кроуфорд, Шульдих, Фудзимия Ран, слэш, PG-13, романс, флафф. Автор -  Nejdana

@темы: чужое, фесты

---

Weiss Kreuz Secret Santa

Название: Электричество
Автор:  Umbridge
Бета: Hedonistka
Фэндом: Weiss Kreuz
Размер: мини, 1 715 слов
Пейринг/Персонажи: Брэд Кроуфорд/Ран Фудзимия
Категория: слэш
Жанр: драма, романс
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Саммари: Ран ждет сигнала
Примечания: АУ, киберпанк, упоминание смерти второстепенных персонажей
Предупреждения: Фанфик был написан на Weiss Kreuz Secret Santa для  Liolit

Электричество

Над районом номер три, над техбазой и бараками рабов Колбы — сломанный рекламный щит. На нем всегда одно и то же: девочка из старого мира протягивает всем желающим по ту сторону щита банку с газировкой под названием «Электричество». Энергетик. Ран крепче сжимает в руках винтовку. «Электричества» больше нет, девочки — тоже, и только ее призыв отпечатался во времени, освещенный огнями на смотровых вышках.

По проулку между бараками марширует патрульный отряд андроидов «ИксЗета». Оставшиеся вне куполов Колбы люди называют их зетерами. Ран отступает в тень — зетеры не чувствуют его. Все из-за снаряжения, которое достал Кроуфорд. Удобнее перехватывая винтовку, на автомате ощупывает плоский герметичный чемодан на ремне.

Зетеры проходят, не заметив незарегистрированный объект. Ран может двигаться дальше. По улицам, залитым медным светом солнца сквозь серые облака, между строениями к мертвым башням проекта Сод — бизнес-центра, построенного незадолго до провала проекта Центрифуга.

Ран перебегает широкий проспект. Фонари торчат палками, электричество в эту часть города подается ограниченно — света на улицах почти нет. Только горят огни на смотровых вышках, и светятся индикаторы на винтовках зетеров. Андроиды проходят по одному и тому же маршруту каждый день, их цель — устранение неучтенного биоматериала. Людей, не имеющих права на воздух.

Снова проверив чемодан, Ран включает фонарь на шлеме. Бледный свет выхватывает из серого полумрака темный провал — въезд в подземный гараж одной из башен. Здесь его пристанище вот уже пять лет. С тех пор, как Центрифуга взлетела на воздух и атмосфера изменилась. Кислорода больше нет.

Ран огибает опущенный шлагбаум, спускается по разбитой асфальтовой дороге в помещение гаража. Там — абсолютный мрак. Только пятно от фонаря ползет впереди. Ран сворачивает к двери аварийного хода, открывает ее, поднимается по лестнице на второй этаж. Здесь двери герметично задраены, потому что внутри круглосуточно работает вентиляция с встроенной системой очистки воздуха. Благодаря Кроуфорду и его дару внутри можно дышать без маски.

Ран распечатывает первую дверь, проходит в небольшой отсек. Раньше это была лестничная клетка, теперь — своеобразный буфер. Распечатывает следующую — тут уже можно раздеться. Воздух снаружи вреден не только для легких, но и для кожи. Потому Ран выходит из убежища в защитном костюме. Выходит, чтобы искать тех, кто не работает на Колбу.

Он снимает скафандр, снимает шлем и маску, затем стягивает термокостюм, плотно облегающий тело. Запирает все это в шкафчик. Проектировщики предполагали, что тут будут оставлять свои вещи рабочие центра.

Ран принимает душ в большой душевой на десять кабинок, потом проходит в комнату диспетчера. Там — кровать, стол, морозильная установка, резервные баллоны с кислородом, электрическая плитка и чайник. Катана, азалия в глиняном горшке. И книги. Книги повсюду. Кроуфорд приносит их каждые две недели.

Ран быстро одевается, оставив чемодан у стены. Затем проходит к лифту.

Прозрачные двери разъезжаются. Перед Раном — диджейский пульт, вертушки и усилители, за прозрачными стенами — лифтовые тросы и темная кишка проулка. Ран отпирает чемодан, достает ноутбук. Устаревшая модель — «Тошиба 220», называет себя «Ш33». Шульдих, тридцать три года. Именно столько было телепату, когда его убили. Но Шульдих надеется получить другое тело, когда они победят.

А пока его сознание живет в железной коробке. Что может быть абсурдней? Ран открывает серую крышку, нажимает на кнопку — выводит из спящего режима. Экран загорается, показывает ему сверкающий океан, пальмы и белый песок.

— О, мы уже дома, — откликается Шульдих изломанным электронным голосом.

— Сигнал есть?

Ран не реагирует на его болтовню. Слова — это все что осталось Шульдиху. И он пользуется ими вволю.

— Сигнала нет, — нарочито холодно отвечает Шульдих, изображая механическую систему оповещения, а потом добавляет: — Ну что, мы нашли кого-нибудь?

Ран молчит. Садится за пульт, надевает наушники, нажимает кнопку — двери лифта закрываются. Кабина начинает медленно подниматься. Все выше и выше, ползет до сотого этажа.

— Дискотека? Автопати не будет? — смеется Шульдих. На мониторе — танцпол какого-то клуба времен начала проекта Центрифуга. Ран бросает взгляд на картинку. Люди танцуют, не подозревая, что случится совсем скоро.

«Кроуфорд знал», — думает Ран. Кабина проползает восьмидесятый этаж. «Кроуфорд знал, и пытался спасти то, что мог. Мы все пытались». Сколько раз за пять лет Ран разговаривал сам с собой о катастрофе, о Колбе, о Кроуфорде и их команде? Еще до провала, до поломки они готовились. Кроуфорд стал своим человеком среди тех, кто готовил Колбы — герметичные колпаки, полные кислорода, где теперь цвели цветы, дышали и жили люди. Он один был способен играть за две команды. Остальные члены группы А: Вайс и Шварц собирали людей, тех, кто мог хоть чем-то пригодиться.

Вот только все пошло не так.

— Сигнал есть?

— Все еще нет, сколько можно доставать меня этой фигней! — ругается Шульдих и показывает ему желтую круглую рожу во весь экран. Сигнала нет вот уже пять лет.

Ш тридцать три — устаревшая модель. Но только он может уловить ответ обломков их группы, рассеявшейся после нападения зетеров и гибели телепата. Только он абсолютно неуязвим для сканирующих систем Колбы. «Ш33» отдал Рану Кроуфорд. В Колбе, где он жил, стало невозможно пользоваться ноутбуком.

Лифт замирает на сотом этаже. Ран смотрит вперед. Перед ним — панорама Нью-Йорка. Развалины старых домов, черные коробки бараков, склады кислородных систем. Огни на смотровых вышках тут и там, как красные ягоды на выжженной земле. Ран ставит пластинки на вертушки, переключает рычажки на пульте, в наушниках — музыка. Сегодня он играет Кошек. «Мемориз» разливается над погруженным во тьму городом. Зетеры не способны воспринимать музыку, в Колбу такие сигналы тоже не проникают. Частоты настроены так, чтобы сигнал добрался до Наги, Мамору и остальных.

— Лучше включи какой-нибудь трансец, — звучит голос в наушниках. Шульдих.

— Это ремикс. Сейчас поймешь, — объясняет Ран. И точно — музыка меняется, ускоряется, вступают басы.

— Вот теперь музон что надо. Молодец, Абиссинец! Вот тебе картинка, — Ран переводит взгляд на монитор — там цветущие вишневые сады Японии. Он водит пальцами по пластинкам, голос прерывается и снова возникает, рвется и опять звенит над городом и далеко за ним.

«Сигнала нет», — зеленые буквы в левом углу монитора. Картинка на рабочем столе — ночной Токио. Ран ускоряет движение пальцев.

Ежедневный сеанс длится час. Но сегодня Ран закончит раньше на пятнадцать минут. Когда часы ноутбука показывают без пятнадцати девять, Ран снимает наушники и выключает пульт. Пластинки останавливаются. Лифт с шумом ползет вниз.

— Сегодня мы быстро отыграли, — ворчит Шульдих. — Кроуфорд придет?

Ран не отвечает. Шульдих и сам найдет, к чему привязаться.

— Ритуальная ебля по расписанию? — ухмыляется механический голос. На мониторе картинка: голые тела, характерные движения. Ран закрывает ноутбук.

— Эй, так нечестно! Вы тут трахаетесь, а мне и посмотреть нельзя! — звук из динамиков приглушен, но Ран не может выключить громкость совсем — не хочет пропустить сигнал. Кабина спускается на второй этаж, лифт скрежещет, останавливаясь. Ран оставляет компьютер на столе в кабине, а сам выходит в комнату.

На панели горит индикатор присутствия. Ран слышит, как поворачивается рычаг, отпирающий дверь в раздевалку. Потом звуки стихают, а затем в комнату входит Кроуфорд. Без защитного костюма — тот оставлен в шкафу. Брюки, пуловер, очки. Каждый раз, когда Ран видит Кроуфорда, ему не по себе. Словно ничего не изменилось. Словно никогда не было проекта Центрифуга. И жизнь нормальна. Как и сам Кроуфорд.

— Как дела, Абиссинец? — тот по старой привычке называет Рана не по имени. Ран садится на кровать:

— Сигнала нет.

— Я уже понял. Слышал твой концерт сегодня, на мой вкус уж слишком быстро. Классика была бы предпочтительнее.

Ран пожимает плечами, следит за тем, как Кроуфорд выносит ему железные герметичные контейнеры. В них еда, вода, медикаменты. Невольно отмечает, как Кроуфорд двигается. Невольно представляет себе, что будет, когда они закончат с делами.

— Значит, сигнала нет. Как Шульдих?

— Работает.

— Как обычно весел? — Кроуфорд расставляет контейнеры у стены, поворачивается к Рану. — Где он?

Ран кивает на двери лифта. Кроуфорд ухмыляется:

— Хорошо.

Подходит, садится на кровать. Красивое, насмешливое лицо совсем близко. Глаза светло-карие — очки Кроуфорд снял, — волосы темные, щеки и подбородок гладко выбриты. Кладет руку ему на затылок. Ран подается вперед. Он ждет две недели, чтобы получить свою порцию тепла. Пять лет он не прикасается ни к чему живому, кроме Кроуфорда, и уверен — у того дела обстоят также. Они единственные друг для друга в самом непосредственном, физическом смысле.

Они всегда сначала целуются — это ритуал, Шульдих прав. Поцелуи заставляют чувствовать жизнь, жар тела, извращенное подобие нежности. Поцелуи запускают механизм возбуждения. Очень скоро желание становится непереносимым — встречи происходят не так часто, как хотелось бы.

Ран отстраняется, позволяет Кроуфорду раздеть себя. Наблюдает, как тот раздевается сам. Потом встает на колени. Он не видит Кроуфорда, но чувствует его пальцы между ягодиц: тот ласкает медленно и продуманно. Кроуфорд никогда не теряет самообладание. Именно поэтому в Колбе он, а не Мамору или Кен. А вот Ран легко утрачивает контроль, когда Кроуфорд входит в него. Больно — но чувство наполненности компенсирует боль.

Подчиняясь нарастающему темпу движений, он подается назад, снова и снова. Забывается, стонет сквозь стиснутые зубы и кончает слишком быстро. Почти сразу.

Пот щиплет глаза, волосы липнут ко лбу. Во рту — сухо. Кроуфорд гладит его по спине, ведет руками к ягодицам. Наваливается, и Ран падает на живот. Тесно прижатые друг к другу, они лежат, не двигаясь, долю секунды. Затем — снова поцелуи. Кроуфорд касается губами шеи, волос. Знает, что Рану нужно совсем немного времени, и все повторится. Он прав. Скоро член снова твердеет, Ран тянет руку к паху, сжимает, дрочит себе, прогибаясь в пояснице. Кроуфорд помогает, поддерживая за бедра. Второй раз — размеренно-мучительный. Второй раз — последний. Ран знает, что дольше Кроуфорд остаться не может.

Голова как в тумане. Он ничего не соображает. Удовольствие на грани боли длится и длится. Кроуфорд не хочет отпускать, хочет потянуть время. Ран не против.

Какое-то время нет ничего, кроме них двоих, скрипа старой кровати, мерного жужжания электричества в сети.

Потом все кончается.

Кроуфорд вытирается влажными салфетками, тщательно, изводит целую упаковку. Не спеша одевается. Так — каждый раз. Ран отворачивается. Скоро Кроуфорд уйдет. В такие минуты Рана настигает иррациональный страх — что встреча последняя. Увидятся ли они вообще. Ран заставляет себя не думать о таком исходе. Все решено — если Кроуфорда не будет дольше двух месяцев, Ран взорвет небоскреб Сод, а сам уберется из города.

Он быстро застегивает штаны, натягивает футболку. И вздрагивает, когда рука Кроуфорда ложится ему на плечо. Тепло растекается между лопаток, заставляя опустить голову.

— Скоро увидимся, — говорит тот. Ран оборачивается, удивленный. Никогда раньше они не позволяли друг другу говорить такое. Но Кроуфорд уже запечатывает вход в комнату. Оставшись один, Ран вспоминает — надо заняться контейнерами.

Первым делом — учет. Ран пересчитывает их. В металлических емкостях продовольствия на два-три дня. Ран проверяет снова — это не ошибка. Внезапная догадка приходит как озарение.

Он бросает взгляд на дверь, затем возвращается в кабину лифта. Ноутбук на столе, там, где Ран его оставил.

— Шульдих, — зовет он, открывая крышку с надписью «Тошиба», — сигнал есть?

Шульдих не отвечает — монитор погас. Минуту. Он любит вот так зависать, особенно когда Ран встречается с Кроуфордом.

— Шульдих, — Ран нажимает ввод, водит пальцами по тачпаду. И тут экран просыпается. На мониторе — окно сообщения.

— Сигнал есть, — сообщает механический голос.

@темы: слэш, Weiss Kreuz, творчество, Фудзимия Ран, R - NC-17, мини, Кроуфорд, фесты

---

Bleach Secret Santa

Название: Новый год
Автор:  Umbridge
Бета: Hedonistka
Фэндом: Bleach
Размер: драббл, 659 слов
Пейринг/Персонажи: Генрюсай Шигекуни Ямамото, Сасакибе Чоджиро, Кераку Шунсуй, Укитаке Джууширо
Категория: джен
Жанр: общий
Рейтинг: G
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Саммари: Наступает время начать все с начала
Примечания: предканон
Предупреждения: Фанфик был написан на Декабрьский фестиваль для  Пэмдар

Новый год

Снег падает крупными хлопьями на ветви сосен, на бурые кленовые листья. Покрывает тонким кружевом соломенные крыши казарм, песок дорожки. Ямамото оставляет на нем темные следы. Не может оценить холодную, странную красоту припорошенного снегом мира, но верит Чоджиро на слово. Чоджиро шагает следом — Ямамото слышит его дыхание, слышит похрустывание замерзшей листвы под ногами.

— Погодите!

Ямамото не останавливается, сворачивает с дорожки в кусты:

— Давай, быстрее!

Они пробираются через заросли рододендронов, осыпая снежные хлопья себе на плечи, загребая снег пальцами. Ямамото не чувствует холода. Так всегда когда он зол, когда охотится.

— Это дети, Эйджисай-доно, мы вот сейчас гоняемся за детьми! — подает голос Чоджиро. Ямамото раздраженно дергает ветку, и она выстреливает назад, видимо, попав в цель.

— Ай!

— Молчать! Это не дети, а парочка засранцев! Надо научить их держаться подальше от моего дома!

Он резко останавливается и раздвигает широкие ветки ивы. Перед ним его дом, терраса, искусно расписанные седзи. На бумаге — соловьи и кукушки, камыши и лилии, в озере отражается солнце. У приоткрытых створок — двое мальчиков. Один — седой, как маленький старичок, ростом помельче. Он уже наполовину в комнате, видно только макушку, одну ногу в теплом таби и узкую спину. Второй, темноволосый, высокий, стоит чуть позади, рассеянно оглядывает окрестности. В руках — перетянутая белыми бумажными лентами охапка рисовой соломы. Символ очищения, обновления.

— Кто ж так на стреме стоит? — сквозь зубы цедит Ямамото, но не спешит вывести мальчишек на чистую воду. Он слушает.

— Укитаке, — доносится до него голос темноволосого, Шунсуя, — он меня теперь точно убьет! С чего ты взял, что ему наш подарок понравится?

Первый, Джууширо, высовывает лохматую головенку из-за седзи и улыбается — вверху нету двух зубов.

— Конечно, понравится, давай сюда!

Ямамото ухмыляется. Он удивлен. До чего же они наглые, эти двое, наглые и мелкие. Ямамото мог бы придушить каждого из них, сомкнув на тонких шеях пальцы — большой и указательный, но он просто наблюдает. Потому что они принесли ему подарок на Новый год.

— Ну, и долго мы так будем стоять? Между прочим, холодно.

— Ты еще… Поговори, — цыкает на Чоджиро Ямамото. Но не зло. Задумчиво. Он смотрит на мальчишек, что топчут свежий снежок на досках террасы, стараясь незаметно пробраться в комнату. И видит лица офицеров, видит кровь и черные облака. Все, что было когда-то, все, что он считал правильным, сегодня он осуждает. Как будто белый снег, дети и запах холода и хвои что-то меняют в нем.

Нет, нелепо думать, что он переменился в одночасье. Это мир изменился вместе с ним.

— Прошу вас, давайте ловить их или уже уходить. Я замерз!

Ямамото поднимает руку, заставляя Чоджиро замолчать. Несколько секунд мальчишки хозяйничают у него в комнате, потом появляются на террасе довольные. Мелкий, Джууширо, улыбается восторженно. Круглые темные глаза горят.

— Ну вот, он теперь точно обрадуется, — зачем-то шепчет Джууширо, потом смеется, уже громко и стряхивает снег с ватного кимоно своего приятеля. Шунсуй совсем по-взрослому поднимает брови:

— И убьет меня!

Джууширо отмахивается и семенит к лестнице. Его макушка едва ли выше перил. Шунсуй, озираясь, бредет следом. Чует, поганец, что за ним наблюдают.

Ямамото ухмыляется. Дети…

— Ясно. Значит, можно возвращаться?

Ямамото не отвечает. Он думает о перспективах, об обновлении. Думает о снеге, закрывшем пепелище белым покровом. Думает о новом начале для всех. Для него, для Уноханы, для Чоджиро. И для двоих этих мальчишек. Он не раз вел вперед офицеров, чтобы убивать. А смог бы он вести, чтобы сохранить?

— Как думаешь, Чоджиро… — Ямамото поворачивается к подчиненному. У того красные щеки, синие губы. Он переминается с ноги на ногу и выдыхает белые облачка пара.

— Как думаешь, хороший ли из меня учитель?

Чоджиро криво улыбается:

— Да, если б вы пореже орали. А так — почему нет? Вы доступно объясняете.

Ямамото упирает руки в боки и хохочет. Холод бодрит, а слова Чоджиро греют получше огня Рюджин Джакка.

— На том и порешим, — отсмеявшись, он тянется и хлопает Чоджиро по плечу. — А теперь — в источники! Когда снежок идет, там вообще… Как ты говоришь? Красота! Давай, морду не криви, греться будем.

Чоджиро грустно глядит из-под нахмуренных бровей, а Ямамото весело. Он раздвигает ветви, направляется по тропинке назад, где пока еще всего пара казарм, да баня. Но это ненадолго. Скоро все поменяется.

@темы: драбблы, творчество, G - PG-13, фесты, джен, Bleach

---

Reborn Secret Santa

Название: Перемены
Автор:  Umbridge
Бета: Hedonistka
Фэндом: KHR
Размер: мини, 1 016 слов
Пейринг/Персонажи: Гамма/Генкиши
Категория: слэш
Жанр: драма/романс/PWP
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: на не мое, да и ни к чему мне
Саммари: сегодня Генкиши верит, что все будет хорошо
Предупреждения: фанфик написан на Reborn Secret Santa в подарок для  Пухоспинка по заявке:
Хочу:
а) Авторский фик или перевод.
б) Гамма/Генкиши
в) Высокий рейтинг, драма/романс/PWP с ХЭ для заявленной пары, можно
милые безобидные кинки вроде афродизиаков, даб-кона, игрушек и т.д. Не
против посторонних пейрингов при условии ХЭ для заявленной пары.
г) Не хочу: фем (гендерсвитч), дарк, флафф, ангст, юмор, глобальные
АУ, десфики, кроссоверы

Перемены

Над бильярдным столом горят круглые лампы, свет падает на зеленое сукно. Остальная комната — в полумраке. Гамма кладет на стол кий, крутит в руках красный шар с цифрой один — Генкиши следит за его пальцами, длинными, белыми.

— Ты пьян? — спрашивает Генкиши. Подходит бесшумно, выскальзывает из тени и, коснувшись пальцев Гаммы, забирает шар. Гамма усмехается — сейчас он так близко. В усмешке нет горечи, во взгляде — воспоминаний, как раньше. Его дыхание обжигает лицо.

— Да нет, выпил немного, чтобы лучше спалось.

Генкиши смотрит на него снизу вверх — Гамма выше ростом. Смотрит на волосы, в свете лампы отливающие золотом, на мягкие, красиво очерченные губы. Смотрит так, как будто пьет воду в жаркий день, жадно, впрок. Все тело горит. Кажется, что шар в ладони растает, если сжать пальцы сильнее.

— Не беспокойся, Генкиши, я правда в порядке, — голос Гаммы, низкий, бархатный, заставляет его вздрогнуть. Шар падает на сукно с глухим стуком, катится и ударяется о борт. В горле сухо, от затылка вниз, между лопаток к пояснице проходит горячая волна.

— Я понял, — Генкиши с трудом заставляет себя произносить слова. Кровь оглушительно стучит в висках, болезненное напряжение в паху, пустота в голове.

Гамма словно чувствует его, читает мысли , осторожно берет лицо Генкиши в ладони. Кожа на них шершавая, жесткая.

— Спасибо тебе, — говорит тихо. Генкиши поднимает на него глаза, смотрит в упор. Ладони царапают кожу, Гамма проводит ими от скул по голой шее под ткань расстегнутого воротника. — Ты… — он не заканчивает фразу, но от его слов в груди разливается тепло, сладкое, одуряющее. Генкиши приоткрывает губы, и Гамма целует его. Как и много раз до этого, но совершенно по-новому. Сегодня впервые Гамма почти трезв.

Генкиши часто вспоминает первую близость. Тогда Гамма напился, и пришлось помочь ему добраться до спальни. Немного слез, немного слов о драгоценной и абсолютно мертвой Арии. Так банально и просто. Объятия, потом нечаянный поцелуй, потом — Генкиши стоит на коленях, упираясь лбом в руку, а другой дрочит себе, пока Гамма трахает его.

Пусть хотя бы так. Генкиши рад и этому.

Но сегодня впервые — все по-другому. Сейчас Гамма не рыдает, не старается перебить боль наслаждением. Он просто целует Генкиши. Трогает языком язык, губами ласкает губы, потом прижимает бедрами к борту бильярдного стола, стискивая пальцами шею.

Генкиши не выдерживает, закрывает глаза. Гамма подсаживает его, расстегивает до конца молнию комбинезона. Генкиши откидывается назад, позволяя стащить с себя сапоги. Теперь на нем — ничего, нет даже белья. Гамма стоит, полностью одетый, и рассматривает его тело. От пристального взгляда твердеют соски, поджимаются яички, кровь пульсирует в паху, член, выставленный на обозрение, почти касается красной головкой живота. Генкиши хочется подрочить, прямо сейчас, для Гаммы, но он лишь улыбается.

Гамма все смотрит. Ожидание — мука, Генкиши закидывает руки за голову, трогает пальцами кий, оставленный у борта. Гамма смеется, потом наклоняется — прижимает Генкиши к столу всем телом, берет кий, и снова отстраняется. Генкиши стонет.

— Сейчас, у нас еще вся ночь впереди, — утешает его Гамма. В его голосе — нежность, он проводит гладкой рукояткой кия по скуле Генкиши, по его груди, к животу. Потом касается паха. Генкиши сильнее разводит колени — он весь на виду. Он готов, он ждет этого каждый день. Где угодно, когда угодно. От одного утешения к другому.

Гамма чуть надавливает кием между ягодиц, водит, ласкает. Хочется кричать, но Генкиши только прикусывает губу и сжимает пальцами соски. Он много раз представлял, что такое происходит на самом деле, когда насаживался на собственные пальцы в своей спальне. Покрывало скользило под пятками, пот застилал глаза. И после — было так больно. Но только не сейчас. Сейчас во взгляде Гаммы — желание.

Генкиши двигается ближе к краю — голой кожей по сукну, поясницей на жесткий борт стола. В паху ноет от возбуждения, боль мешается с наслаждением. Гамма откладывает кий в сторону, наклоняется. Прижимается губами к шее, проходится по ней языком до ключиц, убирает его руки и сам целует и прикусывает соски. Генкиши пытается не закричать, стискивает зубы.

Гамма смеется, мягко, ласково, трется щекой о его живот, целует бритый лобок, потом раздвигает ягодицы. Генкиши не выдерживает и выгибается, когда Гамма касается его там. Губами, языком. Возбуждение такое, что кружится голова. Генкиши снова теребит соски, сильнее подается вперед. Потом опускает руку — проводит пальцами по члену, еще и еще, пока может удерживаться. На головке выступает капля смазки — Генкиши размазывает ее по коже, стискивает член у основания. Нет сил терпеть. Но он хочет дойти до точки невозврата вместе с Гаммой. Потому что сегодня все не так, как всегда.

Раньше он был только утешением, а сегодня он — наслаждение.

— Тише, тише, — Гамма отстраняется, поглаживает влажный от слюны вход пальцами. — Смазка..?

Приподнявшись на локтях, Генкиши мотает головой. Тогда Гамма расстегивает брюки.

— Хорошо, — говорит он. А Генкиши не может не смотреть на его член. Налитой, твердый, он стоит почти вертикально. Генкиши подается вперед, сжимает, направляет в себя. Гамма подчиняется на удивление легко. Давление, мгновение боли, и сладкое чувство наполненности. Генкиши закидывает ноги ему на плечи — только бы раскрыться сильнее, впустить его полностью.

Гамма двигается, сначала осторожно, потом все быстрее. Генкиши уже ничего не понимает, он мотает головой, стонет, вскрикивает. Ему кажется — вот-вот, сейчас! Когда Гамма рвет его бедра на себя, Генкиши уже не в силах кричать. Его трясет, выгибает дугой. Он просит, умоляет не тянуть. Гамма вдруг слушается.

Сжимает его член, ласкает, быстро, жестко, в ритме движений. Еще и еще. Генкиши кажется, что воздуха больше нет. Что эта мука никогда не кончится. И вдруг внезапно напряжение распрямляется внутри горячей спиралью, взрывается. Отдает сладкой судорогой внутри, когда Гамма кончает в него.

Несколько мгновений, или минут, или целую вечность нет ничего, кроме Гаммы, его тела, его тяжести. Генкиши сжимает его волосы, отпускает, гладит, снова сжимает. Они ничего не говорят друг другу, но ясно без слов. Теперь все будет иначе. Генкиши опять улыбается.

— Улыбка тебе идет. Улыбайся мне почаще, — Гамма смотрит на него сверху, отстранившись. Убирает со лба влажную челку, проходится пальцами по векам, по скулам, по губам, затем помогает Генкиши подняться.

Они одеваются. Генкиши натягивает комбинезон и сапоги. Тело липкое от пота, между ягодиц мокро. Но это сейчас волнует меньше всего. Гамма смотрит на стол потом на него.

— Скучно спать одному? — произносит с ухмылкой. — Можно, приду к тебе сегодня ночью?

Генкиши кивает. Прежней боли нет. На душе легко и ясно. Он расчесывает пальцами густые, мягкие волосы Гаммы, поправляет лацканы мятого пиджака.

— Конечно. Приходи. И не пей больше, — слова даются сейчас так просто.

@темы: слэш, творчество, R - NC-17, мини, фесты, Reborn

---

Опять нытье

унылота

Ну вот что это такое? Все валится из рук, делать ничего не охота. Я как овощ, на автомате выполняю необходимые телодвижения, а так... Хочется лежать весь день и тупо бороздить просторы интернетика или читать(( А мне сейчас вообще никак нельзя расслабляться. Вот вечно я так(( После ФБ вроде откопала себя, как ту стюардессу, а сейчас чую, опять закапываюсь. Футакойбыть.

Еще Кусаби мрзг жрет. Прочитала Фик Кояни Sonne, весь вечер ходила как пришибленная. Охрененно тяжелый фик, просто блин. Есси б знала, не читала бы, не смотря на сомнительный ХЭ. Теперь хочу развидеть вместе со всем фендомом и каноном в придачу. Тьфу блин. Пойду заем Реборном и Бличом.

@темы: пражизнь, праменя, боль и всякое

---

Мой саундтрек

AnK

Давай вот так просидим до утра.
"Не уходи, погоди!", но "Мне пора".
И если выход один впереди,
То почему мы, то холод то жара?

Раскладывать по местам я устал.
И поворачивать вспять, ну вот опять.
Прикосновения плавили мой метал.
Ты элемент номер пять - ни дать ни взять.

Идёт к финалу игра в этот раз
А ты всё так же молчишь, я говорю.
Минут пятнадцать осталось до утра,
Не вызывай так словлю и свалю.

Попробуем всё подшить, не ворошить.
Мобильные номера постирать.
А уходить не спросив - нету сил!
Давай попробуем заново всё собрать.

(c)Бумбокс - Вахтерам

So there I go, I'm leavin' you alone
What will you do, now all your fears
Came true
You had my heart, you had my soul
You had it all- didn't you
'Cause I'm sick of tryin' I'm goin' home
Back to Philly where I come from
And you can stay here and spend your
Whole life running, but baby it's
Time to move on
You didn't wanna work it out, no
You just wanted the easy route

(c) Walk away - Pink

@темы: AnK, музыка