You make a ninja wanna fuck, bitch
Для архива - мойпервыйфик))) Даже немного грустно вспоминать, как я его писала))
Название: Блондинка на миллион
Автор: Umbridge
Бета: Arv
Фэндом: ГП
Размер: макси, 20 298 слов
Пейринг: ГП/ДМ
Рейтинг: NC-17
Жанр: Humor/Romance, АУ
Дисклеймер: на персонажей не претендую. Все принадлежит Сами-Знаете-Кому.
Краткое содержание: Через несколько лет после победы над Волдемортом Гарри обнаруживает на пороге небольшой сюрприз…
Примечание: Ретелинг фильма "Босиком по мостовой". Спасибо его создателям за идею.
Состояние: Закончен
Глава 1. Настоящий Малфой.Глава 1. Настоящий Малфой.
За приоткрытым окном сгущались сумерки, начинался летний вечер. Было слышно, как шумят деревья, каркают вороны, лает где-то собака. Свежий, отдававший грустью, ветер легко трепал занавески. Гарри налил в стакан немного коньяку. Потом подумал, виновато посмотрел на Хедвиг, и долил еще чуть-чуть. Он уже собрался выпить, как вдруг в дверь постучали. Гарри удивился. Никто не должен был придти так рано. Гермиона обещала заглянуть после девяти, расспросить о посещении больницы Св. Мунго. Может, послышалось? Но нет, стук повторился, и гриффиндорец нехотя вылез из-за стола и распахнул дверь. На пороге стоял Драко Малфой.
Гарри опешил. Его брови неуклонно поползли на лоб. Последний раз он видел своего школьного недруга бегущим прочь от стен Хогвартса. С тех пор о слизеринском хорьке никто ничего не слышал. Да и не до него было. И вот, спустя два года Драко Малфой, бывший префект, Мальчик-Который-Собирался-Но-Так-и-Не-Смог-Убить-Дамблдора, стоял на пороге дома Гарри Поттера. Гарри изумленно хлопал глазами за стеклами очков. Малфой же глазами не хлопал. Он смиренно глядел на хозяина дома, с выражением покорности на бледном, худом лице. Его волосы были забраны в неаккуратный хвост, одежда представляла собой старый растянутые свитер, видавшие виды брюки и штиблеты на босу ногу. Гарри выдохнул. Малфой сделал маленький шаг вперед и уверенно сказал:
— Впусти меня.
— Ээээ…— Гарри не сдвинулся с места, — Малфой?
— Мое имя — Драко. А Малфой — моя фамилия, — без улыбки пояснил тот.
— Хм… Очень приятно, — Гарри попытался улыбнуться, — откуда ты? С чемоданом… — он только сейчас заметил, что Малфой держал в руке небольшой бежевый чемодан.
— Я из больницы. Мне там не нравится. Я поживу у тебя. Дай же мне войти, — Малфой сделал еще шаг и, настойчиво оттеснив гриффиндорца, внедрился в прихожую.
— Из больницы? — переспросил все еще пораженный Гарри, быстро прикидывая что к чему, и стоило ли достать палочку. Хотя скорее следовало вызвать санитаров, Малфой вел себя очень странно. Гарри решил действовать аккуратно.
— Конечно! Я же только что сказал, — слизеринец недовольно поморщился, потом с любопытством оглядел маленькую прихожую, — а у тебя мило.
— Спасибо… То есть… Постой! Малфой, ты сказал, что собираешься пожить у меня?
— Мое имя Драко, а называть других людей по фамилии не очень-то вежливо. Так говорит доктор, — назидательно сообщил Малфой, хмурясь.
— Малфой, послушай, я не понимаю…
— Если называешь человека по фамилии, то он может обидеться, потому что это звучит грубо…
— Ну, хорошо, — Гарри примирительно махнул рукой, — Драко… Послушай, Драко, я не слышал о тебе ничего целых два года… Ты — последний, кого я ожидал увидеть. И вот ты приходишь и хочешь остаться у меня на какое-то время. Это очень странная просьба! Прошу тебя, сядь и объясни мне, что с тобой случилось.
Малфой послушно присел на стул в прихожей:
— Вот. Я сижу. Довольно приятно, потому что я устал, пока шел за тобой. Ты очень быстро ходишь.
Гарри виновато улыбнулся, но тут же опомнился. Тысяча вопросов роились в его голове, но он решил начать с самого простого:
— Итак, откуда ты знаешь, где я живу?
— Но я только что сказал тебе — я шел за тобой.
— Шел за мной? Откуда?
— Ты был в больнице сегодня. Сначала я увидел в окно, как ты заходишь в ворота. Потом случайно заметил тебя в коридоре. Я ждал, когда ты пойдешь обратно. Я взял свой чемодан и просто следовал за тобой по пятам.
— Так-так… Следовал за мной, — Гарри задумчиво покрутил пуговицу на рубашке, потом посмотрел Малфою в глаза. Они выражали настороженность, — но почему за мной?
Потом Гарри внезапно поразила одна мысль:
— Ты хоть помнишь, кто я? — спросил он, удивляясь, как раньше не спросил об этом.
— Ты — очень симпатичный парень. Я тебя откуда-то знаю. Может быть, ты мой хороший знакомый… Думаю, да, хотя я не уверен… И еще я помню, что тебя зовут Поттер, — серьезно сказал гость.
Гарри вздохнул. Судя по всему, Малфой не много помнит, ну если, конечно, это не какой-то глупый спектакль, направленный на… на что-нибудь. Гарри пока не удалось придумать, в чем состоит тайный план Драко Малфоя.
— В больницу заходят множество людей… Так почему же ты пошел именно за мной? — поинтересовался он осторожно.
Юноша только пожал плечами.
— Ладно… — Гарри сделал паузу, поправил очки, — ну а как ты попал в больницу? Что ты делал два года? Где ты был?
— Я всегда жил в больнице… И я не понимаю, почему ты все время говоришь про какие-то два года… Что-то случилось два года назад? Что-то важное? — Малфой подался вперед. Серые глаза беспокойно заблестели.
— Хм… Ничего особенного… Ладно, — сменил тему Гарри, — почему же ты ушел?
— Ты все время спрашиваешь одно и тоже. Или невнимательно слушаешь. Я же сказал — мне там не понравилось, — слизеринец упрямо поджал губы.
— Ну, хорошо, — Гарри тяжело вздохнул, захлопнул дверь и встал напротив Малфоя. Тот повернул голову, покорно следя за ним взглядом.
— Имей в виду, Драко, если это какая-то провокация, какая-то игра, если ты обманываешь меня…
— Обманывать нехорошо, — безапелляционным тоном произнес бывший слизеринский префект, потом вдруг воровато улыбнулся, — но один раз я спрятал свою таблетку, чтобы поменяться с соседом на другую, а врачу сказал, что выпил ее. У нас такая игра. А еще один раз я изобразил обморок, чтобы меня освободили от процедур…
— Малфой… То есть Драко, — быстро поправился Гарри, безнадежно разводя руками, — не надо рассказывать мне историю твоего падения… Я знаю о твоем актерском мастерстве все…
— Так ты все-таки знаешь меня? Как интересно, Поттер.
— Меня зовут Гарри, кстати, а Поттер — это моя фамилия, как у тебя — Малфой.
— Понятно. Очень приятно, Гарри. Мне нравится твое имя, между прочим.
Гарри улыбнулся как можно более приветливо, про себя решив дождаться Гермиону, и спросить у нее про Малфоя. Возможно, она знает, что произошло с ним, почему он оказался в Св. Мунго, и был ли он там на самом деле. Кто знает… Ведь с таким же успехом он мог сбежать из Азкабана. «Прецеденты уже были», — с грустью подумал Гарри, вспомнив Сириуса.
— Гарри, — прервал его размышления Малфой, — мне пора ужинать. Я должен поесть в восемь часов тридцать минут. А потом выпить зелье.
Гарри замер в замешательстве. Но буквально на секунду.
— Ну что ж, раз так, тогда тебя надо покормить. Поставь чемодан здесь и проходи в комнату, а я посмотрю, что у меня есть.
Малфой послушно оставил свои пожитки в коридоре, и с энтузиазмом улыбнулся:
— Сегодня вторник. По вторникам на ужин дают картофельное пюре, куриные котлеты, три редиски и тыквенный сок.
— О! Тыквенный сок, — Гарри засмеялся, — прямо как в Хогвартсе.
— Где? — Малфой снова нахмурился.
— Да так, — Гарри махнул рукой, — одно хорошее место. Проходи в гостиную…
Сказав это, гриффиндорец вышел. На кухне он пошарил по кастрюлям, порылся в ящиках и корзинках. После тщательного обыска в одной из них обнаружились яблоки и пироги, а в погребе мороженое и две сардельки. Эти находки не повергли Гарри в уныние. Он жизнерадостно решил, что этого вполне достаточно, чтобы покормить одного психа, и одного простого человека, то есть его самого. Посмеиваясь, Гарри повернулся к выходу в коридор, и обнаружил замершего в дверном проеме Малфоя. Тот смирно стоял, с любопытством глядя на стол.
— Драко, — Гарри с досадой покачал головой, — почему ты не пошел в комнату? Я же тебя попросил…
— Я буду рядом с тобой. Мне так больше нравится, — уверенно сказал Малфой, и криво улыбнулся. Гриффиндорец рассеянно отметил, что именно улыбка, а не ухмылка и не усмешка осветила его острое лицо. Просто, казалось, что Малфой не часто улыбался кому-то, и это давалось ему с трудом. Но, похоже, он вполне искренне старался быть… Гарри попытался подобрать слово, и, наконец, нашел. Малфой старался быть вежливым.
Через десять минут стол был накрыт. Гриффиндорец усадил гостя и поставил перед ним тарелку с пирогом и стакан тыквенного сока. Юноша не пошевелился. Он просто смотрел на блюдо с самым недоверчивым выражением лица, и лишь спустя минуту поднял на Гарри полные сомнения серые глаза.
— Гарри, я не уверен, что это можно есть. Это не похоже на картофельное пюре, куриные котлеты, и это точно не редис. Это не бобы, не рис, не соя, и не гречка. Это не капуста и не отбивная, — произнес он тихо.
— Драко, — сказал Гарри, стараясь успокоить гостя, — это пирог. Просто тесто с начинкой внутри. Сверху хлеб, внутри — картошка и грибы. Все то же самое, что ты привык есть, только перемешанное.
— Я не знаю, можно ли смешивать еду. Тем более во вторник, когда мы едим совсем другое.
— Прости, пожалуйста, но ничего другого нет, — немного раздраженно ответил Гарри, но потом устыдился своего тона и уже мягко произнес, — хорошо, давай так. Я съем свой кусок пирога, ты поймешь, что это неопасно и съешь свой. Договорились?
Малфой кивнул и с облегчением улыбнулся. Гриффиндорец откусил кусок. Прожевал, запил соком.
— Ну, видишь, со мной все нормально. Ешь теперь ты.
Юноша послушно начал запихивать в рот ужин. Гарри сидел напротив и со странным чувством гордости наблюдал за Малфоем. Он был рад, что убедил того есть что нашлось.
Примерно та же история повторилась с сардельками и яблоками. Когда Гарри демонстрировал слизеринцу мороженое, в дверь снова постучали. Гарри вскочил из-за стола, бросившись открывать. На этот раз на пороге стояла вполне ожидаемая Гермиона и не очень ожидаемый, но очень желанный Рон.
— Ребята! — воскликнул Гарри, — Вы даже не представляете, что со мной приключилось!
Гермиона и Рон переглянулись, потом девушка покачала головой:
— Это просто невероятно, как ты умудряешься найти неприятности. Это как-то связано с посещением клиники Святого Мунго?
— И да, и нет, — неопределенно пожал плечами Гарри, — заходите и сами увидите.
— Кто там у тебя? Садовый гном? Тролль? Эльф? — хихикал друг, скидывая ботинки. Вслед за Гарри парочка вошла в гостиную, но увиденное заставило их застыть на месте. После секундного замешательства Рон рванул из кармана палочку:
— Гарри, здесь пожиратели! Быстро, все…. — он не успел договорить. Гарри схватил его за руку.
— Рон, подожди, — тихо сказала ему на ухо Гермиона, обнимая за плечи, после чего повернулась к Гарри, — откуда он здесь? Разве он не в больнице?
Гарри вздохнул, все еще сдерживая изумленного друга.
— Как видишь, он здесь. Ужинает, — сказал он обреченно, и они с Гермионой уставились на Малфоя, который с любопытством смотрел на них.
— Как давно он тут? — спросила девушка.
— Добрый день. Хорошая погода сегодня, — вдруг сказал слизеринец, и улыбнулся вежливо.
— Ого! Он еще и издевается! — выкрикнул Рон агрессивно.
— Нет, Рон, — прошипела ему на ухо Гермиона, — он просто поздоровался.
— Да, я поздоровался. Доктор объяснил, что когда видишь кого-то первый раз за день, надо сказать: добрый день или здравствуйте, и потом поговорить о погоде.
— Да, все правильно. Здравствуй, Малфой!
— Меня зовут Драко…
— То есть Драко…
— Ему нравится, когда его называют по имени… Врач им говорил…
— Ты что, уже знаешь вкусы и пристрастия этого хорька?!
Гермиона и Гарри удивленно воззрились на красного Рона. Потом Гарри потянул девушку за рукав:
— Могу я поговорить с тобой? Это очень важно.
— Да, конечно, Гарри.
— Пойдем на кухню?
— Эй, а я? — Рон обиженно запыхтел.
— Рон, ну, конечно, ты само собой пойдешь с нами.
Все трое, как по команде развернулись и вышли на кухню. Малфой поднялся из-за стола и последовал за ними.
— Драко, прошу тебя, посиди здесь. Мы будем на кухне.
— Нет, — слизеринец упрямо помотал головой.
Гарри решил отвести его в гостиную, для этого крепко взял за плечи и хотел уже развернуть, но неожиданно Малфой дернулся:
— Ты меня трогаешь! Меня никто не должен трогать, — быстро и взволнованно забормотал он, — меня можно трогать только за руку, если я первый подам ее, и еще за ноги, когда доктор стрижет мне ногти…
Гарри отдернул руки. Глубоко вздохнув, он раздраженно сказал:
— Ладно, я тебя не трогаю! Но ты подождешь нас здесь!
— Нет!
— Да! — Гарри строго посмотрел на Малфоя, — либо так, либо ты сейчас же пойдешь на улицу.
— Ладно, — неохотно отступил тот, — но можно я постою на этом месте. Я не перейду через порог, обещаю.
— Хорошо, — все еще злясь, ответил Гарри, — стой, если хочешь, — и с этими словами вернулся к друзьям.
— После победы я, выполняя задание Аврората, занималась сбором информации о выживших Пожирателях смерти. Таким образом, сегодня мне есть, что рассказать тебе, Гарри. Насколько я знаю, два года назад, когда Малфой провалил задание Волдеморта, тот сильно наказал его. Этим Темный Лорд, как Пожиратели Смерти называли его, проучил и Люциуса, допустившего непростительную ошибку в Министерстве. Не знаю точно, я не нашла этого ни в книгах, ни в периодической литературе, но кажется, Волдеморт сделал с Драко то же, что и с родителями Невилла. Он применял к нему Круцио. Однако тело и мозг Малфоя оказались на редкость устойчивыми. Поэтому он пребывает сейчас в гораздо более нормальном состоянии, чем Лонгботтомы, — деловито излагала Гермиона Грейнджер, а друзья внимательно слушали, — но все же ущерб, нанесенный его разуму, остается огромным…
— Но! — воскликнул Гарри, — он, кажется, ничего не помнит!
— Не перебивай, — девушка строго посмотрела на друга, — да, он ничего не помнит, и мало что умеет. Насколько я знаю, он делает только простейшие вещи, например, ест ложкой, одевается без посторонней помощи. Но, к примеру, колдовать, или даже расплатится в магазине, он не сумеет…
— Ха-ха, Малфой сошел с ума… А он опасен для общества? — спросил Рон сердито.
— Нет, совершенно не опасен. Поверьте, в Хогвартсе с ним было гораздо больше проблем. Но должна предупредить — он боится резких прикосновений. Он не нуждается в каком-то специальном лечении, так как шансы на восстановление его навыков и памяти очень малы, почти ничтожны.
— Слушай… — Гарри помялся, но в итоге решился, — он сказал, что помнит меня, он знал мою фамилию.
— Забавно, — Гермиона ласково улыбнулась ему, — похоже, ты единственный, кого он помнит. Не представляю почему.
Гарри неожиданно покраснел. Он понятия не имел, с чего бы вдруг, но эти слова его смутили.
— Вот она — сила ненависти, — неубедительно пошутил гриффиндорец, пытаясь скрыть неловкость.
— Видимо, ты был самым хорошим и сильным воспоминанием в его жизни, если его память оставила тебя. В любом случае, его отец в Азкабане, а мать умерла. Он никому не нужен. Возможно, ему лучше вернуться в клинику.
— Гермиона, — Гарри рассердился на себя за смущение, и поэтому его слова прозвучали немного раздраженно, — он говорит, что ему там не нравится. Знаешь, им даже не дают яблоки, и мороженое, и пироги…
— Господи! — Гермиона покачала головой, — никому не нравится больница. Но в реальном мире о нем некому заботиться. Не вздумай идти на поводу у своей жалости, сегодня же вызови санитаров.
— Хорошо, — честно глядя в глаза подруге, заверил Гарри.
— А теперь расскажи, как там Луна.
Около часа ребята просидели на кухне. Когда Рон и Гермиона ушли, Малфой все еще стоял на том самом месте, где обещал. Попрощавшись с друзьями, Гарри вернулся в гостиную. Он уговорил незваного гостя лечь в кровать. Тот разделся, оставшись в майке и трусах. Отчего-то гриффиндорца задело то, каким худым был Драко. Он разозлился на врачей и санитаров Святого Мунго, сам не зная почему.
— Хоть я и сплю обычно в другой кровати, но твоя мне тоже нравится. Она мягкая, и, похоже, в ней приятно будет лежать, — сказал Малфой, забираясь под одеяло.
— Нокс! — сказал Гарри раздраженно.
— Что?
— Ничего. Спи, Малфой.
— Драко…
— Извини, Драко, — обреченно поправился гостеприимный хозяин.
— Спокойной ночи, Гарри.
Потом, ворочаясь на диване, победитель Сами-Знаете-Кого слушал храп и бормотание Малфоя, и думал, что завтра обязательно, с самого утра, свяжется через камин с медицинским персоналом клиники Святого Мунго.
Однако Гарри ждало неожиданное пробуждение. Пристально рассматривающий его Малфой был первым, кого он увидел перед собой, открыв глаза.
— Мерлин! — Гарри надел очки и нехотя сел на кровати. Слизеринец немного отступил. — Что случилось?
— Гарри, у меня отросли ногти на ногах. Их надо подстричь, иначе я не смогу ходит в моих ботинках, — произнес Малфой серьезно.
— Ну, так подстриги! — кинул Гарри, думая снова вернуться ко сну.
— Нет, мне нельзя стричь их самому, потому что я не умею, — сказал юноша, и виновато улыбнулся. Гарри застонал:
— Ты это серьезно?
— Почему ты спрашиваешь? Ты думаешь, я врун? — обиженно засопел Малфой.
— Ох, нет, — Гарри почувствовал себя виноватым, — ну хорошо, я сделаю это.
Лицо слизеринца озарила счастливая улыбка. Гарри посмотрел на него, и, неожиданно для себя отметил, какое интересное у Малфоя лицо. Сейчас его можно было назвать почти… прекрасным. Гарри тряхнул головой.
— Садись на стул, — скомандовал он, — не хочу тебя обнадеживать, будто я лучшая в мире педикюрша. Не особенно люблю стричь ногти себе, а кому-то другому и подавно. Хотя я еще никогда этого не делал, — Гарри невольно захихикал, — а вдруг да мне понравится.
Малфой послушно устроился на стуле. Гарри присел перед ним на колени и взял одну узкую ступню в руку. Она была очень холодной и изящной. Тонкая щиколотка, круглая пятка и удивительно аккуратные пальцы. Гриффиндорец невольно сжал их ладонями, чтобы согреть. Малфой дернулся:
— Ты меня трогаешь, опять, — неуверенно сказал он. Гарри опомнился, взял ножницы и принялся за дело. Процесс оказался довольно нудным, но чувство ответственности не позволяло ему халтурить. А пока Гарри делал своему гостю педикюр, тот рассказывал ему про его же темную макушку, которая, по словам Малфоя, выглядела симпатичной.
Закончив, гриффиндорец выпрямился и с трогательной гордостью осмотрел результаты своего труда. Ногти были усердно и очень коротко подстрижены.
— У тебя такие приятные, теплые руки, Гарри. Я буду с нетерпением ждать, когда мои ногти снова отрастут, — сказал Малфой.
Взглянул на него, Гарри понял, что слизеринец улыбается, и улыбнулся в ответ. Отчего-то на душе сразу стало легко и тепло, словно случилось нечто очень хорошее.
— Не надо ждать, пока они станут очень длинными, Драко, — сказал Гарри мягко.
— Хорошо, — кивнул Малфой серьезно.
— Ну что ж. Тогда одевайся и будем завтракать, — Гарри хотел было выйти, но заметил, что Малфой стоит в нерешительности рядом с кроватью.
— Что? — Гриффиндорец остановился и воззрился на него поверх очков.
— Гарри. Я должен почистить зубы, умыться и причесаться, а еще сделать другие вещи для личной гигиены.
— Пожалуйста, Драко, ванная там, рядом с туалетом, ты мыл там руки вчера.
— Спасибо. Я просто сказал тебе, чтобы ты знал, где я нахожусь. Мы всегда так делали в больнице.
Гарри ободряюще улыбнулся и пошел на поиски припасов. Но и на этот раз ему не удалось заняться завтраком вплотную. В дверь, как это не смешно, снова постучали. Гарри швырнул в корзинку остатки вчерашнего пирога и, задев бедром стул в прихожей, стремительно распахнул дверь.
На пороге стоял невысокий человек в очках, с седой бородкой клинышком и профессиональной улыбкой на тонких губах. Он кашлянул, затем вкрадчиво произнес:
— Молодой человек, доброе утро. Простите за беспокойство, но если я не ошибаюсь, то вы — Гарри Поттер?
— Да, вполне вероятно, — Гарри очень хотелось вернуться на кухню, но интуиция подсказывала, что так уж скоро этого не произойдет.
— Очень приятно, я — Лактус Прит, врач из больницы Святого Мунго.
— Здравствуйте.
— Могу ли я войти?
— Да, входите, — Гарри посторонился, уже понимая, по чью душу прибыл доктор. Благообразный эскулап тем временем оказался в коридоре. С интересом оглядев прихожую, с улыбкой уставился на Гарри.
— Уважаемый, дражайший мистер Поттер, если магические системы слежения, и мои собственные выводы меня не обманывают, то в вашем доме сейчас находится пациент моего отделения Драко Люциус Малфой.
От такого резкого перехода прямо к делу Гарри несколько опешил. Он замялся и, краснея, кивнул:
— Да, он здесь.
— В таком случае спешу принести вам, мистер Поттер, глубочайшие извинения от имени клиники и себя лично за доставленные неудобства. Мы вернем мистера Малфоя в его палату сегодня же, — доброжелательно заверил доктор Прит.
— О! На самом деле он совсем не доставлял мне таких уж неудобств, — пробормотал Гарри, внезапно ощутив потребность встать на защиту Малфоя. Вместе с облегчением от мысли об освобождении от незваного гостя, он с изумлением обнаружил едва уловимую грусть и разочарование, что все так быстро закончилось. Повернувшись лицом к гостиной, Гарри чуть было не подпрыгнул.
— Доктор, а вот и больной собственной персоной, — сообщил он, указывая на Малфоя, появившегося из ванной в брюках, свитере и с чемоданом. — Драко, за тобой приехал твой врач. Собирайся… Хотя я вижу, ты уже готов…
Врач доброжелательно поднял брови:
— Здравствуйте, мистер Малфой! Очень рад видеть вас снова. Пожалуйста, собирайтесь не спеша…
— Нет, — ответил юноша, опуская чемодан на пол. Серые глаза стали бесцветными. Губы — белыми.
Прит мягко увещевал:
— Я понимаю, что вам нравится здесь, но вы в тягость мистеру Поттеру.
Гарри недовольно покосился на врача, открыл рот сказать какую-нибудь дерзость, но был перебит упрямым голосом слизеринца:
— Нет.
— Нет… Значит, вы не пойдете? Но это необходимо.
Гарри виновато поглядел на Малфоя, но тот вдруг сжал пальцы в кулаки и заорал:
— Нет, нет, нет, нет, нет, нет! Ни за чтоооооооооооооооооооооооо! АААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!
Из его глаз полились слезы, он забился в конвульсиях и упал на пол. Свалившись, Малфой трясся на старом паркете, скручиваясь в немыслимые узлы, колотя ногами по полу и душераздирающе визжа:
— Нет, нет, нетнетнетнетнетнееееееееееееееееееееееееет!
Гарри, едва ли успев подумать, кинулся к нему, падая рядом на колени, и беспомощно размахивая руками в воздухе, быстро заговорил:
— Малф… Драко, Драко, успокойся, успокойся, прошу тебя, все будет хорошо, ты не поедешь никуда.
Малфой всхлипнул еще несколько раз и отключился. Гарри замер. Он хотел было схватить юношу, потрясти, привести в чувство как-нибудь, но испугался и с мольбой в глазах уставился на доктора Прита:
— Доктор, у него припадок, он в обмороке! Надо что-то делать!
Неожиданно врач раздраженно сложил руки на груди, сверху вниз глядя на худенькое тело юноши:
— Мистер Малфой, придумайте в другой раз что-нибудь новое. Ваши обмороки уже всем приелись. Немедленно вставайте!
И, к немалому удивлению Гарри, тот, полежав еще несколько секунд без движения, открыл глаза и медленно сел, впившись упрямым взглядом в пол.
— Как вам не стыдно, Драко! Вы хотите, чтобы мистеру Поттеру было тяжело с вами? Как нехорошо.
— Я нравлюсь Гарри, и я ему не мешаю. По-моему, мы мило ладим, — повысил голос Малфой, не поднимая глаз на Прита.
Тяжело вздохнув, с пола встал Гарри Поттер, и, решив своим волевым решением прервать избиение младенца, твердо сказал:
— Доктор Прит, можно вас на секундочку?
Врач кивнул, и они скрылись в кухне. Малфой направился за ними, но был остановлен у порога убедительным, строгим взглядом Гарри. Оказавшись наедине с Поттером, Прит принялся извиняться.
— Простите, мистер Поттер, за этот спектакль. Драко любит представления, — он печально покачал головой. Гарри нетерпеливо прервал его:
— Нет, ничего. Я хотел вот о чем вас спросить… Может быть, хм, если Малфой так не хочет уходить, я мог бы оставить его у себя? Если это не повредит его лечению, конечно… И постараться со временем убедить его вернуться в клинику…
Доктор задумался, потом медленно произнес:
— Не скрою, соблазн весьма и весьма велик. После войны в нашу больницу поступают и поступают по-настоящему страдающие маги. Мы делаем все, от нас зависящее, но рук не хватает, еды тоже, больные спят в коридоре, дожидаясь места в палате. Если бы мистер Малфой побыл у вас какое-то, пусть очень недолгое время, мы были бы очень признательны…
— Это не проблема, — Гарри почувствовал, как его лицо растягивается в стороны от широкой, радостной улыбки. Поражаясь сам себе, он продолжил:
— Я постараюсь уговорить Драко продолжить лечение, со временем, а пока он побудет у меня.
— Хорошо… Только имейте в виду: он должен пить свое зелье, которое вы можете брать в больнице. Оно успокаивает нервы. Он почти ничего не делает самостоятельно, боится резких прикосновений. И… — колдомедик задумчиво взглянул на Гарри, — вы действительно так великодушны, как о вас говорят.
Сказав все это, он вышел в коридор, а гриффиндорец, смутившийся до крайности, последовал за ним.
— Что ж, Драко, надеюсь, ты переменишь свое мнение, ну а пока оставайся здесь, — сказал Прит Малфою, стоявшему у порога гостиной, — до свидания.
— До свидания, доктор, — ответил Малфой, удовлетворенно улыбаясь.
Закрыв за собой дверь, Гарри вздохнул:
— Ну что, Малфой, остаешься у меня. Располагайся, будь как дома. Я надеюсь, ты помылся, — он окинул своего подопечного быстрым взглядом, — советую одеть носки, у тебя и так очень холодные ноги…
— Гарри, ты опять назвал меня по фамилии, — насупился Малфой, — мое имя Драко, как я, кажется, говорил…
— Ох, да, — Гарри виновато улыбнулся, — Драко, иди, надень носки, а я пойду все-таки найду что-нибудь на завтрак.
— Сегодня среда, и поэтому мы едим…
— Все равно у меня нет ничего из того, что вы ели, — засмеялся Гарри легко, — не трудись перечислять. Никаких редисок у меня не водится.
— Почему ты смеешься? — Малфой порозовел и нахмурился, — я смешной?
— Да нет, — Гарри тут же почувствовал себя виноватым, — извини, у меня просто хорошее настроение.
С этими словами он снова отправился на поиски пищи.
Когда Гарри, вытащив в гостиную найденные припасы, наконец, накрывал на стол, вдруг заработал камин. Очам гриффиндорца предстала голова Невилла Лонгботтома. Тут до Мальчика-Который-Выжил дошло, что он совсем забыл про приглашение друга на свадьбу с Парвати Патил.
— Привет, Гарри! — Невилл явно был счастлив.
— Эммм… Привет, Невилл! Как дела? — расплылся в широкой невинной улыбке Гарри.
— Ты еще не забыл о свадьбе? Готовься. Мы ждем тебя завтра вечером.
— Ой, нет, я, конечно же, помню, — заверил Гарри, округлив для убедительности глаза.
— А подарок приготовил? — подмигнул жених.
— Ну, конечно же! — сказав это, гриффиндорец вдруг подумал о том, что произойдет, если он явится на праздник с Драко Малфоем под ручку? Ведь гриффиндорец не мог оставить своего подопечного одного. Насколько сильна ненависть Невилла к Малфою? Дабы выяснить это, Гарри как бы задумавшись, поинтересовался:
— Невилл, а ты в курсе, что Гермиона занимается сбором информации о выживших Пожирателях?
— Эм… Нет, вообще-то… А что? — Невилл был сбит с толку резкой сменой темы.
— Пока не забыл, она спрашивала, не слышал ли ты чего про Нотта, Гойла и Малфоя?
Невилл моментально покраснел. В его глазах плескалась ярость.
— Если бы я знал — где они, я бы убил их, особенно белобрысого хорька. Он всегда проходился по поводу моих родителей.
Гарри поблагодарил бога, что Малфой сидит в туалете.
— Ладно, эмммм… Невилл, давай не будем об этом. Я так и передам Гермионе — Невилл не в курсе, — сказал он, раздумывая — как теперь быть. И вдруг, внезапно, как все в последние два дня, голову юношу посетила великолепная идея.
— Лучше скажи мне, могу ли я взять с собой свою подружку? — спросил Гарри, чистыми, невинными большими глазами глядя на голову приятеля в камине.
— О! — Невилл перестал злиться и ласково улыбнулся, — бери, будет очень приятно познакомиться с ней.
— Ну и прекрасно! — Гарри поспешил прервать разговор, услышав характерные звуки спускаемой воды. — Я должен бежать, опаздываю на свидание с моей… девушкой.
— Скажи хоть, как ее зовут!
— О нет, пусть это будет сюрпризом, — с этими словами Гарри разорвал связь, и голова исчезла. Очень вовремя, так как именно в этот момент в комнате появился Малфой. Гриффиндорец бодро рассмеялся, приглашая того позавтракать, а про себя с обреченностью сочинял способы заставить Малфоя надеть женскую одежду.
Глава 2. Гермиона Грейнджер спешит на помощь.Глава 2. Гермиона Грейнджер спешит на помощь.
— Гермиона! Ты единственная, кто может мне помочь, — пробормотал Гарри, опуская глаза. Девушка сидела на стуле напротив, закинув ногу на ногу, и строго смотрела на друга.
— Гарри, что-то случилось? Немедленно рассказывай в самых мельчайших деталях. Подробности могут быть важны.
— Гермиона! — Гриффиндорец с мольбой взглянул на нее. — Мне надо сделать из Малфоя девушку, чтобы взять его с собой к Невиллу, так как тот против любых белобрысых хорьков в принципе, а я решил, что Драко поживет у меня какое-то время, — герой перевел дух.
— Что????
— Именно поэтому я просил тебя не брать с собой Рона, — вздохнул Гарри, — мне нужно, чтобы сегодня к вечеру из моего дома вышла девица, а не Драко-чертов-Малфой.
— Мерлин, — Гермиона подняла брови, — всего ничего! Сделать из девятнадцатилетнего парня девчонку! Ну что может быть проще!
— Может быть, ты просто знаешь какое-то заклинание или что-то вроде того, — Гарри потупился.
— Нет! Ради бога, нет! Малфой болен! К нему нельзя применять никакие заклинания вроде этого. Единственный выход — просто причесать, переодеть и накрасить его.
— Пожалуйста! Я не могу оставить его тут, да он и сам не согласится.
— Но зачем ты его оставил? Почему не вызвал санитаров?
— Приходил один врач, — объяснил Гарри уклончиво, — но Драко упал в обморок, ну и мне стало… очень жаль его….
— Ох, — Гермиона подперла щечку рукой, — ну зови его.
— Драко! — крикнул Гарри, и буквально через мгновение на кухне нарисовался Малфой, видимо стоявший на своем любимом месте, на пороге гостиной.
— Гарри, — сказала Гермиона, пристально оглядев бывшего слизеринского префекта, — для начала ему необходимо помыться.
— Хм…, — Гарри повернулся к Малфою, — Малф… Драко! Тебе нужно срочно принять ванну!
Драко порозовел:
— Хорошо. А мы будем мыть голову?
Гарри подумал секунду, потом кивнул. Малфой помялся:
— Но голову я никогда не мою сам. Мне ее моет медсестра. Она говорит мне, что мои волосы очень мягкие. Их надо мыть особым шампунем. А еще надо крепко зажмуривать глаза, что бы не попала мыльная вода.
Гарри несчастно взглянул на Гермиону. Та сурово кивнула.
— Ладно, хорошо. Мне можно будет к тебе прикасаться? — промямлил герой.
— Да, к моей голове, по правде говоря.
— Ну вот, а я пока аппарирую за одним из своих платьев, косметикой и… ну и прочим…
Закрывшись с Малфоем в ванной, гриффиндорец скомандовал:
— Раздевайся!
Тот безропотно подчинился. Гарри стоял и смотрел, как Малфой стягивает через голову слишком большой свитер, снимает висевшие на бедрах штаны, за ними белье.
— Забирайся в ванну, — попросил он. Против воли его взгляд все время возвращался к слизеринцу, его выпирающим ключицам, острым локтям, костлявым коленям, тонким бледным пальцам. Отчего-то Гарри отметил, как Малфой прикусил губы, с усердием залезая в ванну. «Он такой худой, но задница довольно-таки… хм… не худая», — подумал наш герой, рассматривая бедра и ягодицы юноши.
— Я сел, но поверхность холодная. Мне сидеть дальше? — привел его в чувство голос Малфоя. Гарри дернулся и тут же покраснел от стыда. Как можно думать такое про больного парня?
— Прости! — воскликнул он, бросаясь к крану и включая холодную и горячую воду, — сейчас, сейчас будет тепло! Хочешь, я сделаю тебе пену?
Малфой водил руками в воде, поливая ей замерзшие ноги, и серьезно смотрел на суетящегося гриффиндорца:
— Что это значит — сделаю пену? Ты ее наколдуешь? Это не больно?
— Нет, Драко, даже приятно, — мягко улыбнулся Гарри, выливая в ванну жидкость из бутылочки. Потом нагнулся и взбил ее рукой, чтобы появились мыльные пузыри.
— Ну, как, тебе нравится? — спросил юноша, выпрямляясь и с какой-то странной нежностью глядя на бывшего врага. Тот поднял на него полные восторга серые глаза и захихикал:
— Ух ты, какие пузырьки! Какие симпатичные. А их можно трогать? Они появились из бутылки?
— Да, именно оттуда они и появились, — сказал Гарри. Затем взял ковшик, шампунь и встал у Малфоя за спиной.
— Закрой глаза, — произнес гриффиндорец тихо.
— Я знаю, что это нужно делать, — Малфой послушно зажмурился, — а это правильный шампунь для моих мягких волос?
— Да, совершенно правильный, уж поверь.
— Я тебе верю. Ты похож на честного человека.
Гарри набрал воды и полил юноше на голову. Потом вылил немного волшебного травяного шампуня. Проделав все это, Гарри запустил пальцы в темные от воды волосы Драко, и начал медленно промывать их. Как только кожа его рук коснулась кожи под прядями, бывший Гриффиндорец подумал, что на свете нет ничего приятней прикосновения к другому человеку, и вспомнил, сколько долгих месяцев или даже лет ни до кого не дотрагивался.
Неизвестно, что было тому виной: горячий пар, мягкие волосы, гладкая горячая шея, но Гарри ощутил непреодолимое желание наклониться и поцеловать Малфоя. Но конечно не сделал этого, укоряя себя за чересчур распалившиеся мысли. Он хорошенько полил голову слизеринца водой.
— Ну что ж, — вздохнул глубоко, — вставай. Вытираться ты сам умеешь?
— Да, умею. Мне нужно полотенце, — ответил довольным тоном Малфой, вставая в ванной во весь рост и широко улыбаясь.
Когда они, наконец, вышли, он высушил своему подопечному волосы заклинанием, удивившись, как они мягкими волнами упали тому на плечи. Он всегда прежде видел их зализанными назад.
В комнате уже ждала Гермиона. Она расположилась на диване в окружении немыслимого количества вещей.
— Герми, — воскликнул Гарри, — как ты объяснила Рону необходимость взять все это с собой?
— Я рассказала ему все, и взяла клятву на свадьбе ничему не удивляться и вести себя сдержанно, ради тебя и меня. А теперь, мальчики, посидите еще несколько минут, я должна продумать наряд. Потом в любом случае надо будет сходить в магазин, и купить что-то еще, так как я все-таки брюнетка, и цвета моей одежды не совсем подходят для нашей блондинки.
— Блондинки? — удивленный Малфой посмотрел на Гарри. Тот отвел глаза в сторону.
— Гарри, — окликнул слизеринец, — давай нарисуем Гермиону. У меня в чемодане есть карандаши и альбом.
— Давай, — радостно согласился юноша, стремясь отложить объяснения.
Они сели за стол, разложили принадлежности и принялись изображать Гермиону.
— А у меня получается лучше, чем у тебя, — произнес Малфой. Гарри был уверен, что в его голосе звучало самодовольство. Подняв на глаза на слизеринца, хозяин дома нахмурился:
— Ну да? Дай-ка посмотреть.
— Не дам, — Малфой упрямо поджал губы.
— Хорошо же, — Гарри решил уделать бывшего врага, с утроенным усердием принявшись за дело.
Не прошло и минуты, как слизеринец снова засунул свой острый нос в его листок.
— Все равно у меня лучше, — сказал белобрысый юноша. Гарри посмотрел на него угрожающе и молниеносным движением выдернул его рисунок.
— Не вижу особенной разницы, — усмехнулся Гарри, рассматривая изображенную на нем довольно аляповатую фигуру.
— Значит, ты считаешь, что я плохо рисую?
Злой, обиженный тон заставил гриффиндорца поднять голову. Увиденное сразу вернуло его в годы учебы в школе волшебства. Глаза Малфоя сузились, лицо порозовело. Гарри решил не будить спящего зверя (хотя в данном случае это был всего лишь хорек). Мало ли, ведь он все же нездоров.
— О, ну что ты! Конечно, нет, — Гарри примирительно заулыбался, — ты прекрасно рисуешь. Я просто в восторге!
Малфой горделиво задрал подбородок. Похвала явно придала ему уверенности:
— Правильно! Я очень хорошо рисую. Мои рисунки очень красивые. Из меня выйдет настоящий художник. А из тебя не выйдет художника.
Гарри закрыл глаза рукой:
— Ну, все, я сейчас расплачусь.
Малфой несколько секунд в замешательстве смотрел на него. А Гарри сделал вид, что вытирает слезы тыльной стороной ладони:
— Похоже на то, что ты отнял у меня последнюю надежду.
— Зато ты хорошо стрижешь ногти на ногах, — немного сконфуженно произнес слизеринец, затем добавил, подумав. — Не плачь, Гарри. Я могу, возможно, научить тебя рисовать.
Гарри взглянул на Малфоя, на лице которого отразилась борьба раскаяния и самодовольства. Гриффиндорцу снова стало стыдно. Как можно общаться с этим человеком, который все воспринимает так серьезно?
— Драко, послушай, — вздохнул он, — я совершенно не расстроен. Я просто немного пошутил. Прости, если обидел тебя. Все иногда шутят.
— Я люблю хорошие шутки, — Малфой неожиданно улыбнулся, — значит, ты не будешь плакать?
— Нет, не буду, — Гарри улыбнулся в ответ.
— Мальчики, — окликнула их Гермиона. Оба посмотрели на нее. Девушка переводила взгляд с одного на другого:
— Давайте начнем. У меня все готово.
Гарри вылез из-за стола, подошел к Малфою. Тот глядел на него снизу вверх.
— Вот что, Драко, сейчас тебе надо будет надеть одежду, которую носят девочки. А еще Гермиона накрасит тебе лицо.
— Накрасит лицо? — Глаза сероглазого юноши округлились от изумления. — Как это?
— Хм… Ну так, сейчас увидишь. Это не больно, наверное, раз все девочки так делают.
— Но если я надену девчачью одежду, я буду выглядеть смешно. Ведь я мальчик!
Гарри, борясь со смехом, серьезно кивнул:
— Да, но знаешь, это что-то вроде театра, представления. Тебе надо будет играть такую роль. Роль девушки. Ты же очень талантливый актер.
— Зачем мне играть роль? Я буду выступать в театре? — осведомился Малфой.
— Не совсем. Просто скоро мы поедем к моим друзьям, и ты будешь притворяться перед ними, что ты девушка, вот и все.
— Но обманывать нехорошо, — слизеринец упрямо потупился.
— Драко, — Гарри осторожно коснулся его волос, — это не обман. Это необходимость. Иначе я не смогу взять тебя с собой, и мне придется отправить тебя в больницу.
— Нет! — Юноша испуганно дернулся. — Я хочу остаться с тобой.
— Тогда тебе придется изображать девушку.
— Хорошо. Только пусть я буду очаровательной девушкой, а не какой-то страшной, — попросил Малфой, робко взглянув на Гарри и улыбаясь.
— Конечно, Драко, — вставила Гермиона, — ты будешь просто красавицей.
Следующие двадцать минут девушка одевала и красила бывшего врага грязнокровок, а тот вел себя примерно, послушно выполняя все ее просьбы. Гриффиндорец же сел у окна, глядя на дорогу, проходившую рядом с калиткой, на деревья, в листьях которых сияло прохладное августовское солнце, на небо, пронзительно голубое, уже дышавшее осенью, и думал, что за последние несколько дней отвлекся от всех своих проблем, как никогда прежде. Как никогда прежде ему было легко, и в груди появилось такое трепетное чувство заботы и ответственности. Конечно, ситуация казалась довольно странной: Драко Малфой, Пожиратель смерти, враг детства, псих, сбежавший из Св. Мунго, живет с ним в доме, спит в его кровати, а он, Гарри Поттер, ухаживает за ним, кормит, моет ему голову и стрижет ногти на ногах. Но именно абсурдность положения и делала все необычным, неожиданным и освежающим. Жизнь Мальчика-Который-Пока-Не-Знал-Что-Делать-Дальше вдруг обрела новый смысл.
— Посмотри, — позвала Гермиона, — что получилось.
Гарри повернулся и пораженно замер. Он бы никогда не подумал, что из слизеринского хорька получится НАСТОЛЬКО симпатичная девчонка. На самом деле эту девчонку можно было назвать просто красавицей.
— Ну, как тебе? Я решила одеть на него серую водолазку, черную юбку средней длины. Благо, наши коленки это позволяют. И кофточку накинули. Может, будет жарковато, но уродливый шрам на предплечье лучше не демонстрировать, — довольно улыбалась Гермиона, — зато смотри, как заиграли глаза. Конечно, Джинни бы справилась лучше…
— Ох, избавьте, — выдохнул Гарри, все еще не отрывая глаз от разглаживавшего юбку Малфоя, — ты отлично справилась, Герми, ты просто молодец!
— Драко, — сказала подруга, и Малфой, встрепенувшись, поднял голову, — посмотри на себя в зеркало.
Тот послушно обернулся. После нескольких секунд разглядывания, он вдруг заржал. Пораженные диким хохотом «девицы», Гарри и Гермиона переглянулись.
— Знаешь, — тихо произнес Поттер, — девушки не должны так гоготать.
— Нда…, — задумчиво откликнулась Гермиона, — Драко. Что тебя так рассмешило?
— Я очень смешно выгляжу в юбке, — переводя дыхание, ответил он. Гарри пожал плечами, потом чуть смущенно сказал:
— Драко, с этого момента ты — женщина, и ты не должен так смеяться.
— Почему? — лицо Малфоя вытянулось.
— Потому что женщины смеются… по-другому.
— Да, а еще пройдись-ка, — вставила девушка, деловито складывая руки на груди.
Спустя полтора часа Гермиона и Гарри чувствовали себя Пигмалионами. Их творение вышло удачным, и теперь по гостиной грациозно дефилировала стройная блондинка с длинными ногами, гордой осанкой, тонким породистым лицом. Она считала до десяти высоким пронзительным голосом, кокетливо хихикая при этом. Невольно глядя на то, как красиво облегает круглые упругие ягодицы черная юбка, Гарри думал, что, пожалуй, такая девушка произведет фурор на любом празднике.
— Ну а теперь отправляемся в магазин. Надо купить что-то более праздничное. Ему подойдет светло-голубой, розовый, белый…, — постановила Гермиона.
— В магазин? — Малфой смотрел на них с интересом. — Что это — магазин?
— Увидишь, — улыбнулся Гарри загадочно.
Глава 3. Шоппинг.Глава 3. Шоппинг.
Все трое апарировали на Диагон-аллею. Гарри крепко держал Малфоя за руку, а тот другой рукой вцепился в свой чемодан. Только оказавшись на месте, гриффиндорец удивился, что его спутник не дергается и не возмущается по этому поводу. Малфой же с восхищением и волнением озирался вокруг, сжимая тонкими пальцами ладонь своего спутника.
— Хочешь конфет, Драко? — с улыбкой предложила Гермиона, когда они проходили мимо магазина сладостей.
— Конфет? — Малфой поднял брови. Гарри засмеялся:
— Это очень вкусно, поверь. Идем.
— А я пока присмотрю что-нибудь из одежды, — пробормотала Гермиона и исчезла.
Молодые люди зашли в сладко пахнущий павильон.
— Выбирай, — предложил Гарри. Он думал, что Малфой просто назовет понравившееся угощение, но тот быстро пошел за прилавок.
— Эй! Сюда нельзя, девушка! — воскликнула продавщица и схватила юношу за руку. Тот странно задергался, и Гарри, осознав свою ошибку, подлетел к ним, отводя Малфоя в сторону. Слизеринец вздрогнул и вдруг прижался к нему всем телом.
— Простите, моя подружка первый раз в магазине, — пролепетал сконфуженный и пораженный Гарри, поглаживая по спине «блондинку», уткнувшуюся носом ему в шею.
— Ничего, — недоверчиво покосилась на них продавщица, — что будете брать?
— О! Шоколадных лягушек и всевкусные леденцы Берти Боттс, и еще…
— Гарри, — четко произнес Малфой, отлепляясь от своего защитника и благодетеля, — мы пойдем в другой магазин.
— Что? — Гарри в недоумении уставился на него. — Почему?
Продавщица тоже посмотрела на «девицу», а та, как ни в чем не бывало, капризным тоном продолжала:
— Меня нельзя трогать. Она меня трогала, и я испугался. Мне не нравится, когда я пугаюсь.
Гарри ощутил, как густой румянец заливает щеки:
— Драко…Эм… Драко, — пробормотал он «подружке» на ухо, — ничего страшного не случилось. Произошло недоразумение. Я не объяснил тебе, что нужно делать. Это моя вина, а не продавщицы.
— Да? — Драко на секунду задумался, но потом твердо сказал, — нет, это ее вина. И мне не надо конфет из этого магазина.
Продавщица фыркнула. Гарри покраснел еще сильнее, хоть это и казалось нереальным:
— Драко, так нельзя говорить, ведь ты можешь обидеть продавщицу.
— Ничего страшного, — Малфой положил руку ему на плечо и кивнул, — она обидела меня первой.
Герой волшебного мира виновато повернулся к продавщице:
— Простите, ради бога, прошу вас. В другой раз мы обязательно зайдем.
— Хм… Не утруждайтесь, — сердито ответила женщина, отворачиваясь, а Гарри с Малфоем вышли из магазина. Не успели они сделать и пары шагов, как «блондинка» потянула своего спутника в сторону яркой витрины:
— Я хочу пирогов. Там много таких пирогов, которых у тебя не было.
— Мерлин, — вздохнул Гарри. Ему сильно хотелось отказать Малфою в качестве наказания, но он вспомнил свое детство, когда ему не позволяли съесть лишний кусок, не говоря о вкусностях, и коротко буркнул, — идем.
В магазине слизеринец хватал все, попадавшееся ему под руку и начинал пробовать прямо не отходя от прилавка. Стоит ли говорить, что многое ему не нравилось и отправлялось обратно. За все это Гарри заплатил. Когда они снова оказались на Диагон-аллее, Малфой уговорил его зайти в другой магазин сладостей. Там он тоже нахватал неописуемую кучу ерунды, но добрый гриффиндорец оплатил и это.
Дальше были магазин «Для художника», книжный магазин, магазин товаров для дома, где Малфой попросил у Гарри кофейную ступку. Тот попытался вразумить «подружку», что ступка ему ни к чему, так как он не имеет никакого понятия о том, что такое кофе, но тот самым капризным и самым трогательным своим тоном ответил:
— Я просто уверен, что она мне очень нужна.
В магазине, где продавались метлы, Гарри купил своему подопечному метлу, тут же уменьшил ее и спрятал подальше, дав себе слово убедить Малфоя вернутся в больницу до вечера. «Блондинка» же, вцепившись в его локоть, с гордостью говорила продавцу:
— Гарри назвал меня своей подружкой. Я теперь его подружка.
Когда их, наконец, нашла Гермиона, ее гриффиндорский друг был порядком измотан и разбит.
— Все в порядке? — поинтересовалась девушка, изучая кучи пакетов, окружавших Гарри. Малфой же стоял со своим чемоданом, широко и сладко улыбаясь.
— Да, — кивнул Гарри раздраженно, — как видишь.
— Отлично, — не обратив внимания на его тон, серьезно ответила подруга, — а теперь идемте за нарядами. И, Гарри, уменьши все эти покупки. Кстати, у нашей блондинки должно быть имя.
— Давай назовем ее Смертью гриффиндорца? — предложил молодой человек с недоброй усмешкой.
— Гарри… А может Дэбора? Дэбора Банни. Как тебе, Драко?
— Мне бы понравилось нежное имя. Это слишком противное. Фамилия похожа на фамилию какого-то кролика, — Малфой захихикал.
— Ну ладно, тогда Беллатрикс Лестранж, как тебе? — спросил Гарри невинно.
— Нет, я совсем другая девушка, это имя недоброе, мне не нравится.
Гермиона кинула на друга недовольный взгляд:
— Давай Дани Хоук.
— Давай, — согласился Малфой, — меня зовут Дани. Достаточно нежное имя для меня.
Решив дилемму с именем для новоявленной «блондинки», троица, наконец, отправилась покупать необходимые для «девицы» вещи. Повернув из Диагон-аллеи налево, они зашли в большой магазин волшебного платья. Гарри застыл на пороге, пораженный, а слизеринец стоял рядом, сжимая его руку и озираясь. Торговый зал уходил вверх высоким куполом, и вниз спускались ряды сверкающих и переливающихся, крепдешиновых и бархатных, парчовых и шелковых нарядов. Симпатичная продавщица вышла к ним из-за примерочных, любезно улыбаясь.
— Чем могу вам помочь?
— Нам необходимо подобрать несколько костюмов и платьев для вот этой девушки, а также, если это будет необходимо, и нижнее белье, — по-деловому подошла к вопросу Гермиона.
— О, конечно! — продавщица заулыбалась еще шире, — меня зовут Ламура. Я помогу вам. Хочу заранее предупредить — когда дама одевает наше платье, она приобретает макияж и прическу, подходящие именно для него…
— Отлично! — воскликнул Гарри. Все посмотрели на него, кроме Малфоя, который все еще пялился на свод, открыв рот.
— Ну, ей же не придется самой красится и причесываться, ведь так? — пожал он плечами.
— Совершенно верно, — снисходительно кивнула Ламура.
— Жаль, что ваши платья сами не моют девушке голову и не стригут ногти, — проворчал порядком утомленный шоппингом Гарри. Гермиона и продавщица снова удивленно уставились на молодого человека. Тот покраснел и нарочито бодрым тоном произнес:
— Давайте же приступим.
Обе девушки и, наконец, оторвавший взор от потолка Малфой вздохнули, и началась примерка. Платья порхали, будто бабочки по торговому залу, подлетали и падали на руки покупателям, кружили, сияя серебром и черным бархатом. В примерочной слизеринец находился один, но Гарри заглядывал к нему время от времени, дабы проследить, все ли в порядке, не потерялась ли наколдованная Гермионой грудь. С нарядами же не было никаких проблем, они одевались сами, расправляясь и разглаживаясь в соответствии с покроем. Юноше только оставалось поднимать руки, позволяя вещам облегать тело. Гермиона подобрала белье, продумала фасон юбок, чтобы они скрывали пол «блондинки». Гарри, засовывая лицо за шторку кабинки, только восхищенно округлял глаза, наблюдая за волшебным преображением Малфоя. Платинового оттенка волосы то рассыпались по плечам, серебрясь на голубом шелке, то собирались в узел, удерживаемые на затылке невиданными чарами и атласными заколками со сверкающими камнями. Такие привычные бесцветные глаза то окрашивались нежной синевой, то отливали металлом. Гарри ощущал трепет. С удивительным волнением он глубоко вздыхал, приоткрывая каждый раз завесу примерочной.
Когда было отобрано последнее платье, Малфой вышел в зал. Все в восторженном молчании улыбались ему. Слизеринец оглядел зрителей. Его взгляд скользнул по Ламуре и Гермионе, и замер на Гарри, который вдруг ощутил, как внезапная волна нежности и тепла тяжело окатила сердце. Это казалось таким нереальным, что Мальчик-Который-Никогда-Раньше-Не-Чувствовал-Ничего-Подобного очутился в растерянности и даже не заметил, что глаза Драко Малфоя смотрели совсем не так невинно, как пару минут назад. Но прежде чем Гарри Поттер успел очнуться, серебряный принц Слизерина моргнул, и, будто занавес упал.
— Ну вот, мы все и купили, — первой нарушила молчание Гермиона.
— Сейчас вам все упакуют, — звонко засмеялась продавщица. Ее смех колокольчиками прозвенел под куполом Торгового зала.
Спустя пятнадцать минут троица покинула магазин волшебного платья.
— Гарри, — сказала Гермиона, шагая по левую руку от Гарри по булыжной мостовой, — нам ведь нужно еще купить подарок Невиллу.
— Ах, точно! — воскликнул Гарри, нахмурившись.
— Я устал, — сказал Малфой таким тоном, словно собирался лечь прямо на камни. В следующую секунду Гарри и Гермиона вынуждены были остановился, так как слизеринец со словами: «Я дальше не пойду», замер как вкопанный у скамейки.
Друзья переглянулись. Гарри откашлялся, приобнял Малфоя за талию:
— Драко, послушай, нам нужно купить подарок Невиллу…
— Зачем?
— Потому что на свадьбу нельзя идти без подарка.
— Я не хочу покупать подарок, — упрямо твердил Малфой.
Тогда Гарри подвел его к лавке. Затем, заботливо усадив свою «подружку», он поставил к его ногам чемодан и сказал терпеливо:
— Драко, если я попрошу тебя посидеть здесь и никуда не уходить, ты выполнишь мою просьбу?
— Я пойду с тобой.
— Прошу тебя, посиди всего десять минут. Обещаю, я вернусь очень быстро, так быстро, что ты не успеешь даже сосчитать до ста, — сказал Гарри, нежно улыбаясь. Неожиданно он поднял руку и коснулся пальцами волос Малфоя:
— Обещаю.
Тот вдруг успокоился и серьезно ответил:
— Хорошо, я тебе верю. Я не умею считать до ста, но я буду считать до двадцати трех и ты должен вернуться.
Гарри кивнул, почувствовав, как предательский румянец загорается на щеках.
— Ну, мы пошли, — дернула его за рукав подруга.
И он последовал за ней, стараясь подавить беспокойство за сидевшего в одиночестве Малфоя. Однако выбор подарка немного отвлек его. Когда они с Гермионой уже оплачивали покупку, на улице кто-то истошно закричал. Гарри выронил галлеоны на прилавок. За долю секунды он осознал, чей голос он слышит. Мысли тут же покинули его, и он ощутил себя несущимся к скамейке, отталкивающим обалдевшего подвыпившего волшебника от колотящегося в ознобе и орущего Малфоя. Молнией в голове пронеслась мысль об успокаивающем зелье. Гарри распахнул чемодан, выхватил пузырек. Обнял юношу и влил ему в рот фиолетовую жидкость. Тот тут же перестал кричать. Глаза закрылись, и белобрысая голова склонилась гриффиндорцу на плечо. Только тогда сознание вернулось, и Гарри понял, что сидит на лавке, тяжело дыша, и прижимает к себе сопящую «блондинку». Пьяный мужик, виновный в припадке Малфоя, уже ретировался, на красном августовском небе гас летний день, а прохладный вечерний ветерок трепал и без того взъерошенные волосы юноши. Мимо проходили маги, не обращая никакого внимания на парочку.
Тут подоспела Гермиона. Она выхватила у Гарри пузырек с зельем, запечатала и убрала обратно в чемодан.
— Мерлин, что тут произошло? Вы в порядке?
Гриффиндорец устало посмотрел на нее.
— Да все нормально. Просто Драко боится, когда к нему прикасаются… все, кроме… меня, — сказал он и коснулся губами белобрысой макушки, — ну ты знаешь… Но пока он сидел, видимо, какой-то пьяный идиот решил с ним познакомиться, может быть, обнял его за плечи, или еще что-нибудь похуже, вот и случился приступ.
Грейнджер удивленно нахмурилась, задумчиво помолчала, но затем произнесла:
— Гарри Поттер, вам нужно переночевать в гостинице. Наша Дани, похоже, выбилась из сил.
Глава 4. Давай потанцуем.Глава 4. Давай потанцуем.
За приоткрытым окном гостиничного номера горела ночными огнями Диагон-аллея. Прохладный ветерок чуть касался легких занавесок. Какие-то пьяные распевали гимны Мерлина в трактире напротив. Положив растрепанную голову на руки, Гарри сидел на подоконнике, подтянув колени к груди и задумчиво смотрел вниз, на мостовую. Его душа была в смятении. Нечто трепетное, едва уловимое, волнующее не давало юноше спать. Ему как никогда раньше хотелось любить и быть счастливым. Перед глазами стоял Малфой, такой, каким он видел его последние дни. Ранимый, хрупкий, капризный, самоуверенный, неунывающий. В чужом старом свитере или бархатном черном платье. Гарри говорил себе, что не думает о нем. Но Драко-Невыносимый-Хорек улыбался ему в его мыслях.
— Гарри!
Тихий голос Малфоя заставил его вздрогнуть и повернуться. Белокурый юноша стоял рядом, внимательно глядя на гриффиндорца.
— Почему ты не спишь? Ночью надо спать, так говорит доктор. Сидеть на подоконнике нельзя. Можно упасть в окно.
Гарри невольно улыбнулся:
— Я думаю о свадьбе. Ведь там нужно будет танцевать, а я совсем не умею.
— Да? Никогда не надо расстраиваться, если чего-то не умеешь. Это я так считаю, и доктор согласен. Вот я всегда думаю, что умею все. Ну… не считая стрижки ногтей на ногах и мытья головы. Вставай, я объясню тебе, так и быть, как надо танцевать.
— А ты помнишь? — удивился Гарри.
— Я просто знаю и все, понятно, — мотнул головой Малфой, — иди сюда, — и потянул его с подоконника. Гарри встал напротив.
— Положи руки мне на пояс, — приказал слизеринец. Гарри подчинился. Малфой опустил ладони ему на плечи.
— Теперь надо просто переступать ногами. Жаль, нет музыки. В больнице доктор делал мне музыку…
Гарри достал палочку, взмахнул, и из ниоткуда полилась нежная мелодия.
— Хорошо. Начали. Я буду считать — раз, два, три, — сказал Малфой и громко, с самым серьезным видом проговорил:
— Раз, два, три, раз, два, три…
Гриффиндорец едва касался вспотевшими пальцами талии партнера, увлекшись изучением его лица, наступил Малфою на ногу.
— Ай, — тот отстранился и капризно стукнул кулаками по бедрам. — На ноги мне наступать не надо. Это больно, разве ты не знаешь? И совсем не имеет отношения к танцевальным движениям!
— Прости, прости, — залепетал в сто первый раз покрасневший Гарри, — ты ведь не объяснил мне, как именно ставить ноги….
— Хорошо, — недоверчиво качая головой, все-таки сжалился Малфой, — давай попробуем еще раз. Раз я играю роль девушки, то ты ведешь. Значит, левую ногу ставишь вперед, правую вправо, левую приставляешь. А потом то же самое с другой ноги. Мы делали так в больнице. И никто не говорил, что это неправильно.
— Не спорю, — согласился Гарри.
И они снова неуклюже закружили по комнате. На этот раз все вышло более успешно. Так они танцевали еще какое-то время. Музыка зазвучала веселая, и Малфой хохотал, как безумный, когда Гарри сжимал его ребра ладонями.
— Щекотно! Я же сказал — руки на пояс!
Потом они разделись и залезли под одеяло. Малфой положил голову Гарри на плечо.
— Гарри, так здорово, что я теперь твоя подружка, — улыбнулся он сквозь сон.
— Да, — ответил гриффиндорец, глядя в окно.
Гарри проснулся. Бодрое летнее солнце светило ему в глаза из-за незашторенного окна. Комнату заполнял шум городской улицы. В теплой кровати, положив всклокоченную голову на его плечо, спал Драко Малфой, а Гарри обнимал его, прижимая ладонь к горячей спине. Как странно было чувствовать влажную щеку бывшего врага у себя на груди, а худое бедро между своих бедер. Гриффиндорец закрыл глаза, чувствуя, что возбужден, но стараясь не двигаться и не думать об этом. За окном пели птицы, звенел чей-то смех. В душе рождалось предчувствие радости. В паху разливалось тянущее напряжение. Молодой человек приоткрыл глаза и взглянул на Малфоя. Тот тихо сопел. Тогда Гарри вздохнул и попытался встать, но цепкие пальцы не желали отпускать его. Слизеринец недовольно заворчал, резко притягивая его к себе. Гарри покачал головой, отлепляя требовательную руку «блондинки». Вырвавшись, наконец, на свободу, он еще раз взглянул на Малфоя, недовольно нахмурившегося во сне, и пошел в ванную.
Когда Гарри вернулся, Малфой уже проснулся и сидел на кровати, терпеливо дожидаясь своей очереди мыться.
— Доброе утро! — улыбнулся ему Гарри. Он не испытывал особенного стеснения перед Малфоем, так как тот вряд ли что-нибудь чувствовал в отношении голых мужчин, (или вообще кого бы то ни было), поэтому бросил полотенце на кровать и в чем мать родила начал копаться в своем белье. Гарри просто хотел найти чистые трусы. Он не видел, как взгляд слизеринца, сверлящий загорелую гриффиндорскую спину, стал странно тяжелым и жадным.
— Доброе утро, Гарри. Я иду умываться, беру полотенце, зубную щетку, мочалку, мыло, зубную пасту, расческу и одно из моих нарядных платьев, — ответил бывший слизеринский принц.
— Хорошо, — Гарри повернулся к нему и рассмеялся. Глаза Малфоя снова отражали покой и слабоумие.
— Конечно, иди.
Малфой кивнул с видом ученика, отмеченного учителем, и скрылся в ванной. Гарри уже надел костюм, купленный специально по случаю торжества Невилла, и даже успел причесаться по возможности (непокорные волосы не желали слушаться), когда в спальне появился Малфой. Гриффиндорец увидел его в зеркало и… восхищенно уставился. Увиденное настолько потрясло молодого человека, что он просто не мог подобрать слов. Если бы пять лет назад кто-нибудь заикнулся ему о том, что он захочет провести жизнь, глядя на отражение Врага-Номер-Один-Хорька-Малфоя, Гарри бы не поверил, но сейчас дело обстояло именно так. Малфой был одет в бархатное зеленое платье, его мягкие белые волосы были собраны сзади и приподняты. Впрочем, Гарри не вникал в подробности. Просто весь облик Малфоя, его резкие черты, серые глаза, все в нем светилось волшебством, каким-то пронзительным отчаянным обаянием.
Гарри с трудом заставил себя повернуться. Малфой развел руки в стороны, покрутился на месте:
— Тебе нравится? Я симпатичный?
— Да, Драко, ты очень красивый, — только и произнес Гарри, не зная, как скрыть свои чувства.
— Я похож на девочку? — спросил Малфой серьезно.
— Да, — ответил гриффиндорец, и с горечью подумал, что Драко болен, и это навсегда, а значит, нельзя чувствовать к больному человеку то, что чувствовал Гарри, встречая его прямой взгляд. Понимая, что это не настоящий Малфой сейчас стоит перед ним. Настоящий Малфой никогда бы не смотрел на Поттера так нежно. Гарри вздохнул:
— Ладно, Драко, нам пора, мы встречаемся с Гермионой через пять минут.
— Я понимаю. Опаздывать не хорошо. Человек будет ждать и волноваться. А доктор говорит, что нельзя заставлять кого-то волноваться о тебе. Так поступать не вежливо, — деловито говорил Малфой, запихивая старые вещи в свой чемодан.
— Точно. И помни — мы знакомы месяц. Ты — колдомедик Дани Хоук, мы случайно познакомились, когда я навещал друзей в Святого Мунго.
Слизеринец кивнул:
— Я все выучил. Я — Дани Хоук. Я — доктор.
Наконец, молодые люди собрались и покинули гостиницу.
Когда они аппарировали к магазину мадам Малкин, где была назначена встреча, Герми уже ждала их. И не одна. С ней рядом стоял Рон Уизли. Друзья бросились к Гарри, рассказывая наперебой о впечатлениях, планах и пожеланиях.
Никто не заметил, как Малфой изучает витрину магазина мантий, и в его глазах вспыхивает горько-сладкий огонь воспоминаний.
Название: Блондинка на миллион
Автор: Umbridge
Бета: Arv
Фэндом: ГП
Размер: макси, 20 298 слов
Пейринг: ГП/ДМ
Рейтинг: NC-17
Жанр: Humor/Romance, АУ
Дисклеймер: на персонажей не претендую. Все принадлежит Сами-Знаете-Кому.
Краткое содержание: Через несколько лет после победы над Волдемортом Гарри обнаруживает на пороге небольшой сюрприз…
Примечание: Ретелинг фильма "Босиком по мостовой". Спасибо его создателям за идею.
Состояние: Закончен
Глава 1. Настоящий Малфой.Глава 1. Настоящий Малфой.
За приоткрытым окном сгущались сумерки, начинался летний вечер. Было слышно, как шумят деревья, каркают вороны, лает где-то собака. Свежий, отдававший грустью, ветер легко трепал занавески. Гарри налил в стакан немного коньяку. Потом подумал, виновато посмотрел на Хедвиг, и долил еще чуть-чуть. Он уже собрался выпить, как вдруг в дверь постучали. Гарри удивился. Никто не должен был придти так рано. Гермиона обещала заглянуть после девяти, расспросить о посещении больницы Св. Мунго. Может, послышалось? Но нет, стук повторился, и гриффиндорец нехотя вылез из-за стола и распахнул дверь. На пороге стоял Драко Малфой.
Гарри опешил. Его брови неуклонно поползли на лоб. Последний раз он видел своего школьного недруга бегущим прочь от стен Хогвартса. С тех пор о слизеринском хорьке никто ничего не слышал. Да и не до него было. И вот, спустя два года Драко Малфой, бывший префект, Мальчик-Который-Собирался-Но-Так-и-Не-Смог-Убить-Дамблдора, стоял на пороге дома Гарри Поттера. Гарри изумленно хлопал глазами за стеклами очков. Малфой же глазами не хлопал. Он смиренно глядел на хозяина дома, с выражением покорности на бледном, худом лице. Его волосы были забраны в неаккуратный хвост, одежда представляла собой старый растянутые свитер, видавшие виды брюки и штиблеты на босу ногу. Гарри выдохнул. Малфой сделал маленький шаг вперед и уверенно сказал:
— Впусти меня.
— Ээээ…— Гарри не сдвинулся с места, — Малфой?
— Мое имя — Драко. А Малфой — моя фамилия, — без улыбки пояснил тот.
— Хм… Очень приятно, — Гарри попытался улыбнуться, — откуда ты? С чемоданом… — он только сейчас заметил, что Малфой держал в руке небольшой бежевый чемодан.
— Я из больницы. Мне там не нравится. Я поживу у тебя. Дай же мне войти, — Малфой сделал еще шаг и, настойчиво оттеснив гриффиндорца, внедрился в прихожую.
— Из больницы? — переспросил все еще пораженный Гарри, быстро прикидывая что к чему, и стоило ли достать палочку. Хотя скорее следовало вызвать санитаров, Малфой вел себя очень странно. Гарри решил действовать аккуратно.
— Конечно! Я же только что сказал, — слизеринец недовольно поморщился, потом с любопытством оглядел маленькую прихожую, — а у тебя мило.
— Спасибо… То есть… Постой! Малфой, ты сказал, что собираешься пожить у меня?
— Мое имя Драко, а называть других людей по фамилии не очень-то вежливо. Так говорит доктор, — назидательно сообщил Малфой, хмурясь.
— Малфой, послушай, я не понимаю…
— Если называешь человека по фамилии, то он может обидеться, потому что это звучит грубо…
— Ну, хорошо, — Гарри примирительно махнул рукой, — Драко… Послушай, Драко, я не слышал о тебе ничего целых два года… Ты — последний, кого я ожидал увидеть. И вот ты приходишь и хочешь остаться у меня на какое-то время. Это очень странная просьба! Прошу тебя, сядь и объясни мне, что с тобой случилось.
Малфой послушно присел на стул в прихожей:
— Вот. Я сижу. Довольно приятно, потому что я устал, пока шел за тобой. Ты очень быстро ходишь.
Гарри виновато улыбнулся, но тут же опомнился. Тысяча вопросов роились в его голове, но он решил начать с самого простого:
— Итак, откуда ты знаешь, где я живу?
— Но я только что сказал тебе — я шел за тобой.
— Шел за мной? Откуда?
— Ты был в больнице сегодня. Сначала я увидел в окно, как ты заходишь в ворота. Потом случайно заметил тебя в коридоре. Я ждал, когда ты пойдешь обратно. Я взял свой чемодан и просто следовал за тобой по пятам.
— Так-так… Следовал за мной, — Гарри задумчиво покрутил пуговицу на рубашке, потом посмотрел Малфою в глаза. Они выражали настороженность, — но почему за мной?
Потом Гарри внезапно поразила одна мысль:
— Ты хоть помнишь, кто я? — спросил он, удивляясь, как раньше не спросил об этом.
— Ты — очень симпатичный парень. Я тебя откуда-то знаю. Может быть, ты мой хороший знакомый… Думаю, да, хотя я не уверен… И еще я помню, что тебя зовут Поттер, — серьезно сказал гость.
Гарри вздохнул. Судя по всему, Малфой не много помнит, ну если, конечно, это не какой-то глупый спектакль, направленный на… на что-нибудь. Гарри пока не удалось придумать, в чем состоит тайный план Драко Малфоя.
— В больницу заходят множество людей… Так почему же ты пошел именно за мной? — поинтересовался он осторожно.
Юноша только пожал плечами.
— Ладно… — Гарри сделал паузу, поправил очки, — ну а как ты попал в больницу? Что ты делал два года? Где ты был?
— Я всегда жил в больнице… И я не понимаю, почему ты все время говоришь про какие-то два года… Что-то случилось два года назад? Что-то важное? — Малфой подался вперед. Серые глаза беспокойно заблестели.
— Хм… Ничего особенного… Ладно, — сменил тему Гарри, — почему же ты ушел?
— Ты все время спрашиваешь одно и тоже. Или невнимательно слушаешь. Я же сказал — мне там не понравилось, — слизеринец упрямо поджал губы.
— Ну, хорошо, — Гарри тяжело вздохнул, захлопнул дверь и встал напротив Малфоя. Тот повернул голову, покорно следя за ним взглядом.
— Имей в виду, Драко, если это какая-то провокация, какая-то игра, если ты обманываешь меня…
— Обманывать нехорошо, — безапелляционным тоном произнес бывший слизеринский префект, потом вдруг воровато улыбнулся, — но один раз я спрятал свою таблетку, чтобы поменяться с соседом на другую, а врачу сказал, что выпил ее. У нас такая игра. А еще один раз я изобразил обморок, чтобы меня освободили от процедур…
— Малфой… То есть Драко, — быстро поправился Гарри, безнадежно разводя руками, — не надо рассказывать мне историю твоего падения… Я знаю о твоем актерском мастерстве все…
— Так ты все-таки знаешь меня? Как интересно, Поттер.
— Меня зовут Гарри, кстати, а Поттер — это моя фамилия, как у тебя — Малфой.
— Понятно. Очень приятно, Гарри. Мне нравится твое имя, между прочим.
Гарри улыбнулся как можно более приветливо, про себя решив дождаться Гермиону, и спросить у нее про Малфоя. Возможно, она знает, что произошло с ним, почему он оказался в Св. Мунго, и был ли он там на самом деле. Кто знает… Ведь с таким же успехом он мог сбежать из Азкабана. «Прецеденты уже были», — с грустью подумал Гарри, вспомнив Сириуса.
— Гарри, — прервал его размышления Малфой, — мне пора ужинать. Я должен поесть в восемь часов тридцать минут. А потом выпить зелье.
Гарри замер в замешательстве. Но буквально на секунду.
— Ну что ж, раз так, тогда тебя надо покормить. Поставь чемодан здесь и проходи в комнату, а я посмотрю, что у меня есть.
Малфой послушно оставил свои пожитки в коридоре, и с энтузиазмом улыбнулся:
— Сегодня вторник. По вторникам на ужин дают картофельное пюре, куриные котлеты, три редиски и тыквенный сок.
— О! Тыквенный сок, — Гарри засмеялся, — прямо как в Хогвартсе.
— Где? — Малфой снова нахмурился.
— Да так, — Гарри махнул рукой, — одно хорошее место. Проходи в гостиную…
Сказав это, гриффиндорец вышел. На кухне он пошарил по кастрюлям, порылся в ящиках и корзинках. После тщательного обыска в одной из них обнаружились яблоки и пироги, а в погребе мороженое и две сардельки. Эти находки не повергли Гарри в уныние. Он жизнерадостно решил, что этого вполне достаточно, чтобы покормить одного психа, и одного простого человека, то есть его самого. Посмеиваясь, Гарри повернулся к выходу в коридор, и обнаружил замершего в дверном проеме Малфоя. Тот смирно стоял, с любопытством глядя на стол.
— Драко, — Гарри с досадой покачал головой, — почему ты не пошел в комнату? Я же тебя попросил…
— Я буду рядом с тобой. Мне так больше нравится, — уверенно сказал Малфой, и криво улыбнулся. Гриффиндорец рассеянно отметил, что именно улыбка, а не ухмылка и не усмешка осветила его острое лицо. Просто, казалось, что Малфой не часто улыбался кому-то, и это давалось ему с трудом. Но, похоже, он вполне искренне старался быть… Гарри попытался подобрать слово, и, наконец, нашел. Малфой старался быть вежливым.
Через десять минут стол был накрыт. Гриффиндорец усадил гостя и поставил перед ним тарелку с пирогом и стакан тыквенного сока. Юноша не пошевелился. Он просто смотрел на блюдо с самым недоверчивым выражением лица, и лишь спустя минуту поднял на Гарри полные сомнения серые глаза.
— Гарри, я не уверен, что это можно есть. Это не похоже на картофельное пюре, куриные котлеты, и это точно не редис. Это не бобы, не рис, не соя, и не гречка. Это не капуста и не отбивная, — произнес он тихо.
— Драко, — сказал Гарри, стараясь успокоить гостя, — это пирог. Просто тесто с начинкой внутри. Сверху хлеб, внутри — картошка и грибы. Все то же самое, что ты привык есть, только перемешанное.
— Я не знаю, можно ли смешивать еду. Тем более во вторник, когда мы едим совсем другое.
— Прости, пожалуйста, но ничего другого нет, — немного раздраженно ответил Гарри, но потом устыдился своего тона и уже мягко произнес, — хорошо, давай так. Я съем свой кусок пирога, ты поймешь, что это неопасно и съешь свой. Договорились?
Малфой кивнул и с облегчением улыбнулся. Гриффиндорец откусил кусок. Прожевал, запил соком.
— Ну, видишь, со мной все нормально. Ешь теперь ты.
Юноша послушно начал запихивать в рот ужин. Гарри сидел напротив и со странным чувством гордости наблюдал за Малфоем. Он был рад, что убедил того есть что нашлось.
Примерно та же история повторилась с сардельками и яблоками. Когда Гарри демонстрировал слизеринцу мороженое, в дверь снова постучали. Гарри вскочил из-за стола, бросившись открывать. На этот раз на пороге стояла вполне ожидаемая Гермиона и не очень ожидаемый, но очень желанный Рон.
— Ребята! — воскликнул Гарри, — Вы даже не представляете, что со мной приключилось!
Гермиона и Рон переглянулись, потом девушка покачала головой:
— Это просто невероятно, как ты умудряешься найти неприятности. Это как-то связано с посещением клиники Святого Мунго?
— И да, и нет, — неопределенно пожал плечами Гарри, — заходите и сами увидите.
— Кто там у тебя? Садовый гном? Тролль? Эльф? — хихикал друг, скидывая ботинки. Вслед за Гарри парочка вошла в гостиную, но увиденное заставило их застыть на месте. После секундного замешательства Рон рванул из кармана палочку:
— Гарри, здесь пожиратели! Быстро, все…. — он не успел договорить. Гарри схватил его за руку.
— Рон, подожди, — тихо сказала ему на ухо Гермиона, обнимая за плечи, после чего повернулась к Гарри, — откуда он здесь? Разве он не в больнице?
Гарри вздохнул, все еще сдерживая изумленного друга.
— Как видишь, он здесь. Ужинает, — сказал он обреченно, и они с Гермионой уставились на Малфоя, который с любопытством смотрел на них.
— Как давно он тут? — спросила девушка.
— Добрый день. Хорошая погода сегодня, — вдруг сказал слизеринец, и улыбнулся вежливо.
— Ого! Он еще и издевается! — выкрикнул Рон агрессивно.
— Нет, Рон, — прошипела ему на ухо Гермиона, — он просто поздоровался.
— Да, я поздоровался. Доктор объяснил, что когда видишь кого-то первый раз за день, надо сказать: добрый день или здравствуйте, и потом поговорить о погоде.
— Да, все правильно. Здравствуй, Малфой!
— Меня зовут Драко…
— То есть Драко…
— Ему нравится, когда его называют по имени… Врач им говорил…
— Ты что, уже знаешь вкусы и пристрастия этого хорька?!
Гермиона и Гарри удивленно воззрились на красного Рона. Потом Гарри потянул девушку за рукав:
— Могу я поговорить с тобой? Это очень важно.
— Да, конечно, Гарри.
— Пойдем на кухню?
— Эй, а я? — Рон обиженно запыхтел.
— Рон, ну, конечно, ты само собой пойдешь с нами.
Все трое, как по команде развернулись и вышли на кухню. Малфой поднялся из-за стола и последовал за ними.
— Драко, прошу тебя, посиди здесь. Мы будем на кухне.
— Нет, — слизеринец упрямо помотал головой.
Гарри решил отвести его в гостиную, для этого крепко взял за плечи и хотел уже развернуть, но неожиданно Малфой дернулся:
— Ты меня трогаешь! Меня никто не должен трогать, — быстро и взволнованно забормотал он, — меня можно трогать только за руку, если я первый подам ее, и еще за ноги, когда доктор стрижет мне ногти…
Гарри отдернул руки. Глубоко вздохнув, он раздраженно сказал:
— Ладно, я тебя не трогаю! Но ты подождешь нас здесь!
— Нет!
— Да! — Гарри строго посмотрел на Малфоя, — либо так, либо ты сейчас же пойдешь на улицу.
— Ладно, — неохотно отступил тот, — но можно я постою на этом месте. Я не перейду через порог, обещаю.
— Хорошо, — все еще злясь, ответил Гарри, — стой, если хочешь, — и с этими словами вернулся к друзьям.
— После победы я, выполняя задание Аврората, занималась сбором информации о выживших Пожирателях смерти. Таким образом, сегодня мне есть, что рассказать тебе, Гарри. Насколько я знаю, два года назад, когда Малфой провалил задание Волдеморта, тот сильно наказал его. Этим Темный Лорд, как Пожиратели Смерти называли его, проучил и Люциуса, допустившего непростительную ошибку в Министерстве. Не знаю точно, я не нашла этого ни в книгах, ни в периодической литературе, но кажется, Волдеморт сделал с Драко то же, что и с родителями Невилла. Он применял к нему Круцио. Однако тело и мозг Малфоя оказались на редкость устойчивыми. Поэтому он пребывает сейчас в гораздо более нормальном состоянии, чем Лонгботтомы, — деловито излагала Гермиона Грейнджер, а друзья внимательно слушали, — но все же ущерб, нанесенный его разуму, остается огромным…
— Но! — воскликнул Гарри, — он, кажется, ничего не помнит!
— Не перебивай, — девушка строго посмотрела на друга, — да, он ничего не помнит, и мало что умеет. Насколько я знаю, он делает только простейшие вещи, например, ест ложкой, одевается без посторонней помощи. Но, к примеру, колдовать, или даже расплатится в магазине, он не сумеет…
— Ха-ха, Малфой сошел с ума… А он опасен для общества? — спросил Рон сердито.
— Нет, совершенно не опасен. Поверьте, в Хогвартсе с ним было гораздо больше проблем. Но должна предупредить — он боится резких прикосновений. Он не нуждается в каком-то специальном лечении, так как шансы на восстановление его навыков и памяти очень малы, почти ничтожны.
— Слушай… — Гарри помялся, но в итоге решился, — он сказал, что помнит меня, он знал мою фамилию.
— Забавно, — Гермиона ласково улыбнулась ему, — похоже, ты единственный, кого он помнит. Не представляю почему.
Гарри неожиданно покраснел. Он понятия не имел, с чего бы вдруг, но эти слова его смутили.
— Вот она — сила ненависти, — неубедительно пошутил гриффиндорец, пытаясь скрыть неловкость.
— Видимо, ты был самым хорошим и сильным воспоминанием в его жизни, если его память оставила тебя. В любом случае, его отец в Азкабане, а мать умерла. Он никому не нужен. Возможно, ему лучше вернуться в клинику.
— Гермиона, — Гарри рассердился на себя за смущение, и поэтому его слова прозвучали немного раздраженно, — он говорит, что ему там не нравится. Знаешь, им даже не дают яблоки, и мороженое, и пироги…
— Господи! — Гермиона покачала головой, — никому не нравится больница. Но в реальном мире о нем некому заботиться. Не вздумай идти на поводу у своей жалости, сегодня же вызови санитаров.
— Хорошо, — честно глядя в глаза подруге, заверил Гарри.
— А теперь расскажи, как там Луна.
Около часа ребята просидели на кухне. Когда Рон и Гермиона ушли, Малфой все еще стоял на том самом месте, где обещал. Попрощавшись с друзьями, Гарри вернулся в гостиную. Он уговорил незваного гостя лечь в кровать. Тот разделся, оставшись в майке и трусах. Отчего-то гриффиндорца задело то, каким худым был Драко. Он разозлился на врачей и санитаров Святого Мунго, сам не зная почему.
— Хоть я и сплю обычно в другой кровати, но твоя мне тоже нравится. Она мягкая, и, похоже, в ней приятно будет лежать, — сказал Малфой, забираясь под одеяло.
— Нокс! — сказал Гарри раздраженно.
— Что?
— Ничего. Спи, Малфой.
— Драко…
— Извини, Драко, — обреченно поправился гостеприимный хозяин.
— Спокойной ночи, Гарри.
Потом, ворочаясь на диване, победитель Сами-Знаете-Кого слушал храп и бормотание Малфоя, и думал, что завтра обязательно, с самого утра, свяжется через камин с медицинским персоналом клиники Святого Мунго.
Однако Гарри ждало неожиданное пробуждение. Пристально рассматривающий его Малфой был первым, кого он увидел перед собой, открыв глаза.
— Мерлин! — Гарри надел очки и нехотя сел на кровати. Слизеринец немного отступил. — Что случилось?
— Гарри, у меня отросли ногти на ногах. Их надо подстричь, иначе я не смогу ходит в моих ботинках, — произнес Малфой серьезно.
— Ну, так подстриги! — кинул Гарри, думая снова вернуться ко сну.
— Нет, мне нельзя стричь их самому, потому что я не умею, — сказал юноша, и виновато улыбнулся. Гарри застонал:
— Ты это серьезно?
— Почему ты спрашиваешь? Ты думаешь, я врун? — обиженно засопел Малфой.
— Ох, нет, — Гарри почувствовал себя виноватым, — ну хорошо, я сделаю это.
Лицо слизеринца озарила счастливая улыбка. Гарри посмотрел на него, и, неожиданно для себя отметил, какое интересное у Малфоя лицо. Сейчас его можно было назвать почти… прекрасным. Гарри тряхнул головой.
— Садись на стул, — скомандовал он, — не хочу тебя обнадеживать, будто я лучшая в мире педикюрша. Не особенно люблю стричь ногти себе, а кому-то другому и подавно. Хотя я еще никогда этого не делал, — Гарри невольно захихикал, — а вдруг да мне понравится.
Малфой послушно устроился на стуле. Гарри присел перед ним на колени и взял одну узкую ступню в руку. Она была очень холодной и изящной. Тонкая щиколотка, круглая пятка и удивительно аккуратные пальцы. Гриффиндорец невольно сжал их ладонями, чтобы согреть. Малфой дернулся:
— Ты меня трогаешь, опять, — неуверенно сказал он. Гарри опомнился, взял ножницы и принялся за дело. Процесс оказался довольно нудным, но чувство ответственности не позволяло ему халтурить. А пока Гарри делал своему гостю педикюр, тот рассказывал ему про его же темную макушку, которая, по словам Малфоя, выглядела симпатичной.
Закончив, гриффиндорец выпрямился и с трогательной гордостью осмотрел результаты своего труда. Ногти были усердно и очень коротко подстрижены.
— У тебя такие приятные, теплые руки, Гарри. Я буду с нетерпением ждать, когда мои ногти снова отрастут, — сказал Малфой.
Взглянул на него, Гарри понял, что слизеринец улыбается, и улыбнулся в ответ. Отчего-то на душе сразу стало легко и тепло, словно случилось нечто очень хорошее.
— Не надо ждать, пока они станут очень длинными, Драко, — сказал Гарри мягко.
— Хорошо, — кивнул Малфой серьезно.
— Ну что ж. Тогда одевайся и будем завтракать, — Гарри хотел было выйти, но заметил, что Малфой стоит в нерешительности рядом с кроватью.
— Что? — Гриффиндорец остановился и воззрился на него поверх очков.
— Гарри. Я должен почистить зубы, умыться и причесаться, а еще сделать другие вещи для личной гигиены.
— Пожалуйста, Драко, ванная там, рядом с туалетом, ты мыл там руки вчера.
— Спасибо. Я просто сказал тебе, чтобы ты знал, где я нахожусь. Мы всегда так делали в больнице.
Гарри ободряюще улыбнулся и пошел на поиски припасов. Но и на этот раз ему не удалось заняться завтраком вплотную. В дверь, как это не смешно, снова постучали. Гарри швырнул в корзинку остатки вчерашнего пирога и, задев бедром стул в прихожей, стремительно распахнул дверь.
На пороге стоял невысокий человек в очках, с седой бородкой клинышком и профессиональной улыбкой на тонких губах. Он кашлянул, затем вкрадчиво произнес:
— Молодой человек, доброе утро. Простите за беспокойство, но если я не ошибаюсь, то вы — Гарри Поттер?
— Да, вполне вероятно, — Гарри очень хотелось вернуться на кухню, но интуиция подсказывала, что так уж скоро этого не произойдет.
— Очень приятно, я — Лактус Прит, врач из больницы Святого Мунго.
— Здравствуйте.
— Могу ли я войти?
— Да, входите, — Гарри посторонился, уже понимая, по чью душу прибыл доктор. Благообразный эскулап тем временем оказался в коридоре. С интересом оглядев прихожую, с улыбкой уставился на Гарри.
— Уважаемый, дражайший мистер Поттер, если магические системы слежения, и мои собственные выводы меня не обманывают, то в вашем доме сейчас находится пациент моего отделения Драко Люциус Малфой.
От такого резкого перехода прямо к делу Гарри несколько опешил. Он замялся и, краснея, кивнул:
— Да, он здесь.
— В таком случае спешу принести вам, мистер Поттер, глубочайшие извинения от имени клиники и себя лично за доставленные неудобства. Мы вернем мистера Малфоя в его палату сегодня же, — доброжелательно заверил доктор Прит.
— О! На самом деле он совсем не доставлял мне таких уж неудобств, — пробормотал Гарри, внезапно ощутив потребность встать на защиту Малфоя. Вместе с облегчением от мысли об освобождении от незваного гостя, он с изумлением обнаружил едва уловимую грусть и разочарование, что все так быстро закончилось. Повернувшись лицом к гостиной, Гарри чуть было не подпрыгнул.
— Доктор, а вот и больной собственной персоной, — сообщил он, указывая на Малфоя, появившегося из ванной в брюках, свитере и с чемоданом. — Драко, за тобой приехал твой врач. Собирайся… Хотя я вижу, ты уже готов…
Врач доброжелательно поднял брови:
— Здравствуйте, мистер Малфой! Очень рад видеть вас снова. Пожалуйста, собирайтесь не спеша…
— Нет, — ответил юноша, опуская чемодан на пол. Серые глаза стали бесцветными. Губы — белыми.
Прит мягко увещевал:
— Я понимаю, что вам нравится здесь, но вы в тягость мистеру Поттеру.
Гарри недовольно покосился на врача, открыл рот сказать какую-нибудь дерзость, но был перебит упрямым голосом слизеринца:
— Нет.
— Нет… Значит, вы не пойдете? Но это необходимо.
Гарри виновато поглядел на Малфоя, но тот вдруг сжал пальцы в кулаки и заорал:
— Нет, нет, нет, нет, нет, нет! Ни за чтоооооооооооооооооооооооо! АААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!
Из его глаз полились слезы, он забился в конвульсиях и упал на пол. Свалившись, Малфой трясся на старом паркете, скручиваясь в немыслимые узлы, колотя ногами по полу и душераздирающе визжа:
— Нет, нет, нетнетнетнетнетнееееееееееееееееееееееееет!
Гарри, едва ли успев подумать, кинулся к нему, падая рядом на колени, и беспомощно размахивая руками в воздухе, быстро заговорил:
— Малф… Драко, Драко, успокойся, успокойся, прошу тебя, все будет хорошо, ты не поедешь никуда.
Малфой всхлипнул еще несколько раз и отключился. Гарри замер. Он хотел было схватить юношу, потрясти, привести в чувство как-нибудь, но испугался и с мольбой в глазах уставился на доктора Прита:
— Доктор, у него припадок, он в обмороке! Надо что-то делать!
Неожиданно врач раздраженно сложил руки на груди, сверху вниз глядя на худенькое тело юноши:
— Мистер Малфой, придумайте в другой раз что-нибудь новое. Ваши обмороки уже всем приелись. Немедленно вставайте!
И, к немалому удивлению Гарри, тот, полежав еще несколько секунд без движения, открыл глаза и медленно сел, впившись упрямым взглядом в пол.
— Как вам не стыдно, Драко! Вы хотите, чтобы мистеру Поттеру было тяжело с вами? Как нехорошо.
— Я нравлюсь Гарри, и я ему не мешаю. По-моему, мы мило ладим, — повысил голос Малфой, не поднимая глаз на Прита.
Тяжело вздохнув, с пола встал Гарри Поттер, и, решив своим волевым решением прервать избиение младенца, твердо сказал:
— Доктор Прит, можно вас на секундочку?
Врач кивнул, и они скрылись в кухне. Малфой направился за ними, но был остановлен у порога убедительным, строгим взглядом Гарри. Оказавшись наедине с Поттером, Прит принялся извиняться.
— Простите, мистер Поттер, за этот спектакль. Драко любит представления, — он печально покачал головой. Гарри нетерпеливо прервал его:
— Нет, ничего. Я хотел вот о чем вас спросить… Может быть, хм, если Малфой так не хочет уходить, я мог бы оставить его у себя? Если это не повредит его лечению, конечно… И постараться со временем убедить его вернуться в клинику…
Доктор задумался, потом медленно произнес:
— Не скрою, соблазн весьма и весьма велик. После войны в нашу больницу поступают и поступают по-настоящему страдающие маги. Мы делаем все, от нас зависящее, но рук не хватает, еды тоже, больные спят в коридоре, дожидаясь места в палате. Если бы мистер Малфой побыл у вас какое-то, пусть очень недолгое время, мы были бы очень признательны…
— Это не проблема, — Гарри почувствовал, как его лицо растягивается в стороны от широкой, радостной улыбки. Поражаясь сам себе, он продолжил:
— Я постараюсь уговорить Драко продолжить лечение, со временем, а пока он побудет у меня.
— Хорошо… Только имейте в виду: он должен пить свое зелье, которое вы можете брать в больнице. Оно успокаивает нервы. Он почти ничего не делает самостоятельно, боится резких прикосновений. И… — колдомедик задумчиво взглянул на Гарри, — вы действительно так великодушны, как о вас говорят.
Сказав все это, он вышел в коридор, а гриффиндорец, смутившийся до крайности, последовал за ним.
— Что ж, Драко, надеюсь, ты переменишь свое мнение, ну а пока оставайся здесь, — сказал Прит Малфою, стоявшему у порога гостиной, — до свидания.
— До свидания, доктор, — ответил Малфой, удовлетворенно улыбаясь.
Закрыв за собой дверь, Гарри вздохнул:
— Ну что, Малфой, остаешься у меня. Располагайся, будь как дома. Я надеюсь, ты помылся, — он окинул своего подопечного быстрым взглядом, — советую одеть носки, у тебя и так очень холодные ноги…
— Гарри, ты опять назвал меня по фамилии, — насупился Малфой, — мое имя Драко, как я, кажется, говорил…
— Ох, да, — Гарри виновато улыбнулся, — Драко, иди, надень носки, а я пойду все-таки найду что-нибудь на завтрак.
— Сегодня среда, и поэтому мы едим…
— Все равно у меня нет ничего из того, что вы ели, — засмеялся Гарри легко, — не трудись перечислять. Никаких редисок у меня не водится.
— Почему ты смеешься? — Малфой порозовел и нахмурился, — я смешной?
— Да нет, — Гарри тут же почувствовал себя виноватым, — извини, у меня просто хорошее настроение.
С этими словами он снова отправился на поиски пищи.
Когда Гарри, вытащив в гостиную найденные припасы, наконец, накрывал на стол, вдруг заработал камин. Очам гриффиндорца предстала голова Невилла Лонгботтома. Тут до Мальчика-Который-Выжил дошло, что он совсем забыл про приглашение друга на свадьбу с Парвати Патил.
— Привет, Гарри! — Невилл явно был счастлив.
— Эммм… Привет, Невилл! Как дела? — расплылся в широкой невинной улыбке Гарри.
— Ты еще не забыл о свадьбе? Готовься. Мы ждем тебя завтра вечером.
— Ой, нет, я, конечно же, помню, — заверил Гарри, округлив для убедительности глаза.
— А подарок приготовил? — подмигнул жених.
— Ну, конечно же! — сказав это, гриффиндорец вдруг подумал о том, что произойдет, если он явится на праздник с Драко Малфоем под ручку? Ведь гриффиндорец не мог оставить своего подопечного одного. Насколько сильна ненависть Невилла к Малфою? Дабы выяснить это, Гарри как бы задумавшись, поинтересовался:
— Невилл, а ты в курсе, что Гермиона занимается сбором информации о выживших Пожирателях?
— Эм… Нет, вообще-то… А что? — Невилл был сбит с толку резкой сменой темы.
— Пока не забыл, она спрашивала, не слышал ли ты чего про Нотта, Гойла и Малфоя?
Невилл моментально покраснел. В его глазах плескалась ярость.
— Если бы я знал — где они, я бы убил их, особенно белобрысого хорька. Он всегда проходился по поводу моих родителей.
Гарри поблагодарил бога, что Малфой сидит в туалете.
— Ладно, эмммм… Невилл, давай не будем об этом. Я так и передам Гермионе — Невилл не в курсе, — сказал он, раздумывая — как теперь быть. И вдруг, внезапно, как все в последние два дня, голову юношу посетила великолепная идея.
— Лучше скажи мне, могу ли я взять с собой свою подружку? — спросил Гарри, чистыми, невинными большими глазами глядя на голову приятеля в камине.
— О! — Невилл перестал злиться и ласково улыбнулся, — бери, будет очень приятно познакомиться с ней.
— Ну и прекрасно! — Гарри поспешил прервать разговор, услышав характерные звуки спускаемой воды. — Я должен бежать, опаздываю на свидание с моей… девушкой.
— Скажи хоть, как ее зовут!
— О нет, пусть это будет сюрпризом, — с этими словами Гарри разорвал связь, и голова исчезла. Очень вовремя, так как именно в этот момент в комнате появился Малфой. Гриффиндорец бодро рассмеялся, приглашая того позавтракать, а про себя с обреченностью сочинял способы заставить Малфоя надеть женскую одежду.
Глава 2. Гермиона Грейнджер спешит на помощь.Глава 2. Гермиона Грейнджер спешит на помощь.
— Гермиона! Ты единственная, кто может мне помочь, — пробормотал Гарри, опуская глаза. Девушка сидела на стуле напротив, закинув ногу на ногу, и строго смотрела на друга.
— Гарри, что-то случилось? Немедленно рассказывай в самых мельчайших деталях. Подробности могут быть важны.
— Гермиона! — Гриффиндорец с мольбой взглянул на нее. — Мне надо сделать из Малфоя девушку, чтобы взять его с собой к Невиллу, так как тот против любых белобрысых хорьков в принципе, а я решил, что Драко поживет у меня какое-то время, — герой перевел дух.
— Что????
— Именно поэтому я просил тебя не брать с собой Рона, — вздохнул Гарри, — мне нужно, чтобы сегодня к вечеру из моего дома вышла девица, а не Драко-чертов-Малфой.
— Мерлин, — Гермиона подняла брови, — всего ничего! Сделать из девятнадцатилетнего парня девчонку! Ну что может быть проще!
— Может быть, ты просто знаешь какое-то заклинание или что-то вроде того, — Гарри потупился.
— Нет! Ради бога, нет! Малфой болен! К нему нельзя применять никакие заклинания вроде этого. Единственный выход — просто причесать, переодеть и накрасить его.
— Пожалуйста! Я не могу оставить его тут, да он и сам не согласится.
— Но зачем ты его оставил? Почему не вызвал санитаров?
— Приходил один врач, — объяснил Гарри уклончиво, — но Драко упал в обморок, ну и мне стало… очень жаль его….
— Ох, — Гермиона подперла щечку рукой, — ну зови его.
— Драко! — крикнул Гарри, и буквально через мгновение на кухне нарисовался Малфой, видимо стоявший на своем любимом месте, на пороге гостиной.
— Гарри, — сказала Гермиона, пристально оглядев бывшего слизеринского префекта, — для начала ему необходимо помыться.
— Хм…, — Гарри повернулся к Малфою, — Малф… Драко! Тебе нужно срочно принять ванну!
Драко порозовел:
— Хорошо. А мы будем мыть голову?
Гарри подумал секунду, потом кивнул. Малфой помялся:
— Но голову я никогда не мою сам. Мне ее моет медсестра. Она говорит мне, что мои волосы очень мягкие. Их надо мыть особым шампунем. А еще надо крепко зажмуривать глаза, что бы не попала мыльная вода.
Гарри несчастно взглянул на Гермиону. Та сурово кивнула.
— Ладно, хорошо. Мне можно будет к тебе прикасаться? — промямлил герой.
— Да, к моей голове, по правде говоря.
— Ну вот, а я пока аппарирую за одним из своих платьев, косметикой и… ну и прочим…
Закрывшись с Малфоем в ванной, гриффиндорец скомандовал:
— Раздевайся!
Тот безропотно подчинился. Гарри стоял и смотрел, как Малфой стягивает через голову слишком большой свитер, снимает висевшие на бедрах штаны, за ними белье.
— Забирайся в ванну, — попросил он. Против воли его взгляд все время возвращался к слизеринцу, его выпирающим ключицам, острым локтям, костлявым коленям, тонким бледным пальцам. Отчего-то Гарри отметил, как Малфой прикусил губы, с усердием залезая в ванну. «Он такой худой, но задница довольно-таки… хм… не худая», — подумал наш герой, рассматривая бедра и ягодицы юноши.
— Я сел, но поверхность холодная. Мне сидеть дальше? — привел его в чувство голос Малфоя. Гарри дернулся и тут же покраснел от стыда. Как можно думать такое про больного парня?
— Прости! — воскликнул он, бросаясь к крану и включая холодную и горячую воду, — сейчас, сейчас будет тепло! Хочешь, я сделаю тебе пену?
Малфой водил руками в воде, поливая ей замерзшие ноги, и серьезно смотрел на суетящегося гриффиндорца:
— Что это значит — сделаю пену? Ты ее наколдуешь? Это не больно?
— Нет, Драко, даже приятно, — мягко улыбнулся Гарри, выливая в ванну жидкость из бутылочки. Потом нагнулся и взбил ее рукой, чтобы появились мыльные пузыри.
— Ну, как, тебе нравится? — спросил юноша, выпрямляясь и с какой-то странной нежностью глядя на бывшего врага. Тот поднял на него полные восторга серые глаза и захихикал:
— Ух ты, какие пузырьки! Какие симпатичные. А их можно трогать? Они появились из бутылки?
— Да, именно оттуда они и появились, — сказал Гарри. Затем взял ковшик, шампунь и встал у Малфоя за спиной.
— Закрой глаза, — произнес гриффиндорец тихо.
— Я знаю, что это нужно делать, — Малфой послушно зажмурился, — а это правильный шампунь для моих мягких волос?
— Да, совершенно правильный, уж поверь.
— Я тебе верю. Ты похож на честного человека.
Гарри набрал воды и полил юноше на голову. Потом вылил немного волшебного травяного шампуня. Проделав все это, Гарри запустил пальцы в темные от воды волосы Драко, и начал медленно промывать их. Как только кожа его рук коснулась кожи под прядями, бывший Гриффиндорец подумал, что на свете нет ничего приятней прикосновения к другому человеку, и вспомнил, сколько долгих месяцев или даже лет ни до кого не дотрагивался.
Неизвестно, что было тому виной: горячий пар, мягкие волосы, гладкая горячая шея, но Гарри ощутил непреодолимое желание наклониться и поцеловать Малфоя. Но конечно не сделал этого, укоряя себя за чересчур распалившиеся мысли. Он хорошенько полил голову слизеринца водой.
— Ну что ж, — вздохнул глубоко, — вставай. Вытираться ты сам умеешь?
— Да, умею. Мне нужно полотенце, — ответил довольным тоном Малфой, вставая в ванной во весь рост и широко улыбаясь.
Когда они, наконец, вышли, он высушил своему подопечному волосы заклинанием, удивившись, как они мягкими волнами упали тому на плечи. Он всегда прежде видел их зализанными назад.
В комнате уже ждала Гермиона. Она расположилась на диване в окружении немыслимого количества вещей.
— Герми, — воскликнул Гарри, — как ты объяснила Рону необходимость взять все это с собой?
— Я рассказала ему все, и взяла клятву на свадьбе ничему не удивляться и вести себя сдержанно, ради тебя и меня. А теперь, мальчики, посидите еще несколько минут, я должна продумать наряд. Потом в любом случае надо будет сходить в магазин, и купить что-то еще, так как я все-таки брюнетка, и цвета моей одежды не совсем подходят для нашей блондинки.
— Блондинки? — удивленный Малфой посмотрел на Гарри. Тот отвел глаза в сторону.
— Гарри, — окликнул слизеринец, — давай нарисуем Гермиону. У меня в чемодане есть карандаши и альбом.
— Давай, — радостно согласился юноша, стремясь отложить объяснения.
Они сели за стол, разложили принадлежности и принялись изображать Гермиону.
— А у меня получается лучше, чем у тебя, — произнес Малфой. Гарри был уверен, что в его голосе звучало самодовольство. Подняв на глаза на слизеринца, хозяин дома нахмурился:
— Ну да? Дай-ка посмотреть.
— Не дам, — Малфой упрямо поджал губы.
— Хорошо же, — Гарри решил уделать бывшего врага, с утроенным усердием принявшись за дело.
Не прошло и минуты, как слизеринец снова засунул свой острый нос в его листок.
— Все равно у меня лучше, — сказал белобрысый юноша. Гарри посмотрел на него угрожающе и молниеносным движением выдернул его рисунок.
— Не вижу особенной разницы, — усмехнулся Гарри, рассматривая изображенную на нем довольно аляповатую фигуру.
— Значит, ты считаешь, что я плохо рисую?
Злой, обиженный тон заставил гриффиндорца поднять голову. Увиденное сразу вернуло его в годы учебы в школе волшебства. Глаза Малфоя сузились, лицо порозовело. Гарри решил не будить спящего зверя (хотя в данном случае это был всего лишь хорек). Мало ли, ведь он все же нездоров.
— О, ну что ты! Конечно, нет, — Гарри примирительно заулыбался, — ты прекрасно рисуешь. Я просто в восторге!
Малфой горделиво задрал подбородок. Похвала явно придала ему уверенности:
— Правильно! Я очень хорошо рисую. Мои рисунки очень красивые. Из меня выйдет настоящий художник. А из тебя не выйдет художника.
Гарри закрыл глаза рукой:
— Ну, все, я сейчас расплачусь.
Малфой несколько секунд в замешательстве смотрел на него. А Гарри сделал вид, что вытирает слезы тыльной стороной ладони:
— Похоже на то, что ты отнял у меня последнюю надежду.
— Зато ты хорошо стрижешь ногти на ногах, — немного сконфуженно произнес слизеринец, затем добавил, подумав. — Не плачь, Гарри. Я могу, возможно, научить тебя рисовать.
Гарри взглянул на Малфоя, на лице которого отразилась борьба раскаяния и самодовольства. Гриффиндорцу снова стало стыдно. Как можно общаться с этим человеком, который все воспринимает так серьезно?
— Драко, послушай, — вздохнул он, — я совершенно не расстроен. Я просто немного пошутил. Прости, если обидел тебя. Все иногда шутят.
— Я люблю хорошие шутки, — Малфой неожиданно улыбнулся, — значит, ты не будешь плакать?
— Нет, не буду, — Гарри улыбнулся в ответ.
— Мальчики, — окликнула их Гермиона. Оба посмотрели на нее. Девушка переводила взгляд с одного на другого:
— Давайте начнем. У меня все готово.
Гарри вылез из-за стола, подошел к Малфою. Тот глядел на него снизу вверх.
— Вот что, Драко, сейчас тебе надо будет надеть одежду, которую носят девочки. А еще Гермиона накрасит тебе лицо.
— Накрасит лицо? — Глаза сероглазого юноши округлились от изумления. — Как это?
— Хм… Ну так, сейчас увидишь. Это не больно, наверное, раз все девочки так делают.
— Но если я надену девчачью одежду, я буду выглядеть смешно. Ведь я мальчик!
Гарри, борясь со смехом, серьезно кивнул:
— Да, но знаешь, это что-то вроде театра, представления. Тебе надо будет играть такую роль. Роль девушки. Ты же очень талантливый актер.
— Зачем мне играть роль? Я буду выступать в театре? — осведомился Малфой.
— Не совсем. Просто скоро мы поедем к моим друзьям, и ты будешь притворяться перед ними, что ты девушка, вот и все.
— Но обманывать нехорошо, — слизеринец упрямо потупился.
— Драко, — Гарри осторожно коснулся его волос, — это не обман. Это необходимость. Иначе я не смогу взять тебя с собой, и мне придется отправить тебя в больницу.
— Нет! — Юноша испуганно дернулся. — Я хочу остаться с тобой.
— Тогда тебе придется изображать девушку.
— Хорошо. Только пусть я буду очаровательной девушкой, а не какой-то страшной, — попросил Малфой, робко взглянув на Гарри и улыбаясь.
— Конечно, Драко, — вставила Гермиона, — ты будешь просто красавицей.
Следующие двадцать минут девушка одевала и красила бывшего врага грязнокровок, а тот вел себя примерно, послушно выполняя все ее просьбы. Гриффиндорец же сел у окна, глядя на дорогу, проходившую рядом с калиткой, на деревья, в листьях которых сияло прохладное августовское солнце, на небо, пронзительно голубое, уже дышавшее осенью, и думал, что за последние несколько дней отвлекся от всех своих проблем, как никогда прежде. Как никогда прежде ему было легко, и в груди появилось такое трепетное чувство заботы и ответственности. Конечно, ситуация казалась довольно странной: Драко Малфой, Пожиратель смерти, враг детства, псих, сбежавший из Св. Мунго, живет с ним в доме, спит в его кровати, а он, Гарри Поттер, ухаживает за ним, кормит, моет ему голову и стрижет ногти на ногах. Но именно абсурдность положения и делала все необычным, неожиданным и освежающим. Жизнь Мальчика-Который-Пока-Не-Знал-Что-Делать-Дальше вдруг обрела новый смысл.
— Посмотри, — позвала Гермиона, — что получилось.
Гарри повернулся и пораженно замер. Он бы никогда не подумал, что из слизеринского хорька получится НАСТОЛЬКО симпатичная девчонка. На самом деле эту девчонку можно было назвать просто красавицей.
— Ну, как тебе? Я решила одеть на него серую водолазку, черную юбку средней длины. Благо, наши коленки это позволяют. И кофточку накинули. Может, будет жарковато, но уродливый шрам на предплечье лучше не демонстрировать, — довольно улыбалась Гермиона, — зато смотри, как заиграли глаза. Конечно, Джинни бы справилась лучше…
— Ох, избавьте, — выдохнул Гарри, все еще не отрывая глаз от разглаживавшего юбку Малфоя, — ты отлично справилась, Герми, ты просто молодец!
— Драко, — сказала подруга, и Малфой, встрепенувшись, поднял голову, — посмотри на себя в зеркало.
Тот послушно обернулся. После нескольких секунд разглядывания, он вдруг заржал. Пораженные диким хохотом «девицы», Гарри и Гермиона переглянулись.
— Знаешь, — тихо произнес Поттер, — девушки не должны так гоготать.
— Нда…, — задумчиво откликнулась Гермиона, — Драко. Что тебя так рассмешило?
— Я очень смешно выгляжу в юбке, — переводя дыхание, ответил он. Гарри пожал плечами, потом чуть смущенно сказал:
— Драко, с этого момента ты — женщина, и ты не должен так смеяться.
— Почему? — лицо Малфоя вытянулось.
— Потому что женщины смеются… по-другому.
— Да, а еще пройдись-ка, — вставила девушка, деловито складывая руки на груди.
Спустя полтора часа Гермиона и Гарри чувствовали себя Пигмалионами. Их творение вышло удачным, и теперь по гостиной грациозно дефилировала стройная блондинка с длинными ногами, гордой осанкой, тонким породистым лицом. Она считала до десяти высоким пронзительным голосом, кокетливо хихикая при этом. Невольно глядя на то, как красиво облегает круглые упругие ягодицы черная юбка, Гарри думал, что, пожалуй, такая девушка произведет фурор на любом празднике.
— Ну а теперь отправляемся в магазин. Надо купить что-то более праздничное. Ему подойдет светло-голубой, розовый, белый…, — постановила Гермиона.
— В магазин? — Малфой смотрел на них с интересом. — Что это — магазин?
— Увидишь, — улыбнулся Гарри загадочно.
Глава 3. Шоппинг.Глава 3. Шоппинг.
Все трое апарировали на Диагон-аллею. Гарри крепко держал Малфоя за руку, а тот другой рукой вцепился в свой чемодан. Только оказавшись на месте, гриффиндорец удивился, что его спутник не дергается и не возмущается по этому поводу. Малфой же с восхищением и волнением озирался вокруг, сжимая тонкими пальцами ладонь своего спутника.
— Хочешь конфет, Драко? — с улыбкой предложила Гермиона, когда они проходили мимо магазина сладостей.
— Конфет? — Малфой поднял брови. Гарри засмеялся:
— Это очень вкусно, поверь. Идем.
— А я пока присмотрю что-нибудь из одежды, — пробормотала Гермиона и исчезла.
Молодые люди зашли в сладко пахнущий павильон.
— Выбирай, — предложил Гарри. Он думал, что Малфой просто назовет понравившееся угощение, но тот быстро пошел за прилавок.
— Эй! Сюда нельзя, девушка! — воскликнула продавщица и схватила юношу за руку. Тот странно задергался, и Гарри, осознав свою ошибку, подлетел к ним, отводя Малфоя в сторону. Слизеринец вздрогнул и вдруг прижался к нему всем телом.
— Простите, моя подружка первый раз в магазине, — пролепетал сконфуженный и пораженный Гарри, поглаживая по спине «блондинку», уткнувшуюся носом ему в шею.
— Ничего, — недоверчиво покосилась на них продавщица, — что будете брать?
— О! Шоколадных лягушек и всевкусные леденцы Берти Боттс, и еще…
— Гарри, — четко произнес Малфой, отлепляясь от своего защитника и благодетеля, — мы пойдем в другой магазин.
— Что? — Гарри в недоумении уставился на него. — Почему?
Продавщица тоже посмотрела на «девицу», а та, как ни в чем не бывало, капризным тоном продолжала:
— Меня нельзя трогать. Она меня трогала, и я испугался. Мне не нравится, когда я пугаюсь.
Гарри ощутил, как густой румянец заливает щеки:
— Драко…Эм… Драко, — пробормотал он «подружке» на ухо, — ничего страшного не случилось. Произошло недоразумение. Я не объяснил тебе, что нужно делать. Это моя вина, а не продавщицы.
— Да? — Драко на секунду задумался, но потом твердо сказал, — нет, это ее вина. И мне не надо конфет из этого магазина.
Продавщица фыркнула. Гарри покраснел еще сильнее, хоть это и казалось нереальным:
— Драко, так нельзя говорить, ведь ты можешь обидеть продавщицу.
— Ничего страшного, — Малфой положил руку ему на плечо и кивнул, — она обидела меня первой.
Герой волшебного мира виновато повернулся к продавщице:
— Простите, ради бога, прошу вас. В другой раз мы обязательно зайдем.
— Хм… Не утруждайтесь, — сердито ответила женщина, отворачиваясь, а Гарри с Малфоем вышли из магазина. Не успели они сделать и пары шагов, как «блондинка» потянула своего спутника в сторону яркой витрины:
— Я хочу пирогов. Там много таких пирогов, которых у тебя не было.
— Мерлин, — вздохнул Гарри. Ему сильно хотелось отказать Малфою в качестве наказания, но он вспомнил свое детство, когда ему не позволяли съесть лишний кусок, не говоря о вкусностях, и коротко буркнул, — идем.
В магазине слизеринец хватал все, попадавшееся ему под руку и начинал пробовать прямо не отходя от прилавка. Стоит ли говорить, что многое ему не нравилось и отправлялось обратно. За все это Гарри заплатил. Когда они снова оказались на Диагон-аллее, Малфой уговорил его зайти в другой магазин сладостей. Там он тоже нахватал неописуемую кучу ерунды, но добрый гриффиндорец оплатил и это.
Дальше были магазин «Для художника», книжный магазин, магазин товаров для дома, где Малфой попросил у Гарри кофейную ступку. Тот попытался вразумить «подружку», что ступка ему ни к чему, так как он не имеет никакого понятия о том, что такое кофе, но тот самым капризным и самым трогательным своим тоном ответил:
— Я просто уверен, что она мне очень нужна.
В магазине, где продавались метлы, Гарри купил своему подопечному метлу, тут же уменьшил ее и спрятал подальше, дав себе слово убедить Малфоя вернутся в больницу до вечера. «Блондинка» же, вцепившись в его локоть, с гордостью говорила продавцу:
— Гарри назвал меня своей подружкой. Я теперь его подружка.
Когда их, наконец, нашла Гермиона, ее гриффиндорский друг был порядком измотан и разбит.
— Все в порядке? — поинтересовалась девушка, изучая кучи пакетов, окружавших Гарри. Малфой же стоял со своим чемоданом, широко и сладко улыбаясь.
— Да, — кивнул Гарри раздраженно, — как видишь.
— Отлично, — не обратив внимания на его тон, серьезно ответила подруга, — а теперь идемте за нарядами. И, Гарри, уменьши все эти покупки. Кстати, у нашей блондинки должно быть имя.
— Давай назовем ее Смертью гриффиндорца? — предложил молодой человек с недоброй усмешкой.
— Гарри… А может Дэбора? Дэбора Банни. Как тебе, Драко?
— Мне бы понравилось нежное имя. Это слишком противное. Фамилия похожа на фамилию какого-то кролика, — Малфой захихикал.
— Ну ладно, тогда Беллатрикс Лестранж, как тебе? — спросил Гарри невинно.
— Нет, я совсем другая девушка, это имя недоброе, мне не нравится.
Гермиона кинула на друга недовольный взгляд:
— Давай Дани Хоук.
— Давай, — согласился Малфой, — меня зовут Дани. Достаточно нежное имя для меня.
Решив дилемму с именем для новоявленной «блондинки», троица, наконец, отправилась покупать необходимые для «девицы» вещи. Повернув из Диагон-аллеи налево, они зашли в большой магазин волшебного платья. Гарри застыл на пороге, пораженный, а слизеринец стоял рядом, сжимая его руку и озираясь. Торговый зал уходил вверх высоким куполом, и вниз спускались ряды сверкающих и переливающихся, крепдешиновых и бархатных, парчовых и шелковых нарядов. Симпатичная продавщица вышла к ним из-за примерочных, любезно улыбаясь.
— Чем могу вам помочь?
— Нам необходимо подобрать несколько костюмов и платьев для вот этой девушки, а также, если это будет необходимо, и нижнее белье, — по-деловому подошла к вопросу Гермиона.
— О, конечно! — продавщица заулыбалась еще шире, — меня зовут Ламура. Я помогу вам. Хочу заранее предупредить — когда дама одевает наше платье, она приобретает макияж и прическу, подходящие именно для него…
— Отлично! — воскликнул Гарри. Все посмотрели на него, кроме Малфоя, который все еще пялился на свод, открыв рот.
— Ну, ей же не придется самой красится и причесываться, ведь так? — пожал он плечами.
— Совершенно верно, — снисходительно кивнула Ламура.
— Жаль, что ваши платья сами не моют девушке голову и не стригут ногти, — проворчал порядком утомленный шоппингом Гарри. Гермиона и продавщица снова удивленно уставились на молодого человека. Тот покраснел и нарочито бодрым тоном произнес:
— Давайте же приступим.
Обе девушки и, наконец, оторвавший взор от потолка Малфой вздохнули, и началась примерка. Платья порхали, будто бабочки по торговому залу, подлетали и падали на руки покупателям, кружили, сияя серебром и черным бархатом. В примерочной слизеринец находился один, но Гарри заглядывал к нему время от времени, дабы проследить, все ли в порядке, не потерялась ли наколдованная Гермионой грудь. С нарядами же не было никаких проблем, они одевались сами, расправляясь и разглаживаясь в соответствии с покроем. Юноше только оставалось поднимать руки, позволяя вещам облегать тело. Гермиона подобрала белье, продумала фасон юбок, чтобы они скрывали пол «блондинки». Гарри, засовывая лицо за шторку кабинки, только восхищенно округлял глаза, наблюдая за волшебным преображением Малфоя. Платинового оттенка волосы то рассыпались по плечам, серебрясь на голубом шелке, то собирались в узел, удерживаемые на затылке невиданными чарами и атласными заколками со сверкающими камнями. Такие привычные бесцветные глаза то окрашивались нежной синевой, то отливали металлом. Гарри ощущал трепет. С удивительным волнением он глубоко вздыхал, приоткрывая каждый раз завесу примерочной.
Когда было отобрано последнее платье, Малфой вышел в зал. Все в восторженном молчании улыбались ему. Слизеринец оглядел зрителей. Его взгляд скользнул по Ламуре и Гермионе, и замер на Гарри, который вдруг ощутил, как внезапная волна нежности и тепла тяжело окатила сердце. Это казалось таким нереальным, что Мальчик-Который-Никогда-Раньше-Не-Чувствовал-Ничего-Подобного очутился в растерянности и даже не заметил, что глаза Драко Малфоя смотрели совсем не так невинно, как пару минут назад. Но прежде чем Гарри Поттер успел очнуться, серебряный принц Слизерина моргнул, и, будто занавес упал.
— Ну вот, мы все и купили, — первой нарушила молчание Гермиона.
— Сейчас вам все упакуют, — звонко засмеялась продавщица. Ее смех колокольчиками прозвенел под куполом Торгового зала.
Спустя пятнадцать минут троица покинула магазин волшебного платья.
— Гарри, — сказала Гермиона, шагая по левую руку от Гарри по булыжной мостовой, — нам ведь нужно еще купить подарок Невиллу.
— Ах, точно! — воскликнул Гарри, нахмурившись.
— Я устал, — сказал Малфой таким тоном, словно собирался лечь прямо на камни. В следующую секунду Гарри и Гермиона вынуждены были остановился, так как слизеринец со словами: «Я дальше не пойду», замер как вкопанный у скамейки.
Друзья переглянулись. Гарри откашлялся, приобнял Малфоя за талию:
— Драко, послушай, нам нужно купить подарок Невиллу…
— Зачем?
— Потому что на свадьбу нельзя идти без подарка.
— Я не хочу покупать подарок, — упрямо твердил Малфой.
Тогда Гарри подвел его к лавке. Затем, заботливо усадив свою «подружку», он поставил к его ногам чемодан и сказал терпеливо:
— Драко, если я попрошу тебя посидеть здесь и никуда не уходить, ты выполнишь мою просьбу?
— Я пойду с тобой.
— Прошу тебя, посиди всего десять минут. Обещаю, я вернусь очень быстро, так быстро, что ты не успеешь даже сосчитать до ста, — сказал Гарри, нежно улыбаясь. Неожиданно он поднял руку и коснулся пальцами волос Малфоя:
— Обещаю.
Тот вдруг успокоился и серьезно ответил:
— Хорошо, я тебе верю. Я не умею считать до ста, но я буду считать до двадцати трех и ты должен вернуться.
Гарри кивнул, почувствовав, как предательский румянец загорается на щеках.
— Ну, мы пошли, — дернула его за рукав подруга.
И он последовал за ней, стараясь подавить беспокойство за сидевшего в одиночестве Малфоя. Однако выбор подарка немного отвлек его. Когда они с Гермионой уже оплачивали покупку, на улице кто-то истошно закричал. Гарри выронил галлеоны на прилавок. За долю секунды он осознал, чей голос он слышит. Мысли тут же покинули его, и он ощутил себя несущимся к скамейке, отталкивающим обалдевшего подвыпившего волшебника от колотящегося в ознобе и орущего Малфоя. Молнией в голове пронеслась мысль об успокаивающем зелье. Гарри распахнул чемодан, выхватил пузырек. Обнял юношу и влил ему в рот фиолетовую жидкость. Тот тут же перестал кричать. Глаза закрылись, и белобрысая голова склонилась гриффиндорцу на плечо. Только тогда сознание вернулось, и Гарри понял, что сидит на лавке, тяжело дыша, и прижимает к себе сопящую «блондинку». Пьяный мужик, виновный в припадке Малфоя, уже ретировался, на красном августовском небе гас летний день, а прохладный вечерний ветерок трепал и без того взъерошенные волосы юноши. Мимо проходили маги, не обращая никакого внимания на парочку.
Тут подоспела Гермиона. Она выхватила у Гарри пузырек с зельем, запечатала и убрала обратно в чемодан.
— Мерлин, что тут произошло? Вы в порядке?
Гриффиндорец устало посмотрел на нее.
— Да все нормально. Просто Драко боится, когда к нему прикасаются… все, кроме… меня, — сказал он и коснулся губами белобрысой макушки, — ну ты знаешь… Но пока он сидел, видимо, какой-то пьяный идиот решил с ним познакомиться, может быть, обнял его за плечи, или еще что-нибудь похуже, вот и случился приступ.
Грейнджер удивленно нахмурилась, задумчиво помолчала, но затем произнесла:
— Гарри Поттер, вам нужно переночевать в гостинице. Наша Дани, похоже, выбилась из сил.
Глава 4. Давай потанцуем.Глава 4. Давай потанцуем.
За приоткрытым окном гостиничного номера горела ночными огнями Диагон-аллея. Прохладный ветерок чуть касался легких занавесок. Какие-то пьяные распевали гимны Мерлина в трактире напротив. Положив растрепанную голову на руки, Гарри сидел на подоконнике, подтянув колени к груди и задумчиво смотрел вниз, на мостовую. Его душа была в смятении. Нечто трепетное, едва уловимое, волнующее не давало юноше спать. Ему как никогда раньше хотелось любить и быть счастливым. Перед глазами стоял Малфой, такой, каким он видел его последние дни. Ранимый, хрупкий, капризный, самоуверенный, неунывающий. В чужом старом свитере или бархатном черном платье. Гарри говорил себе, что не думает о нем. Но Драко-Невыносимый-Хорек улыбался ему в его мыслях.
— Гарри!
Тихий голос Малфоя заставил его вздрогнуть и повернуться. Белокурый юноша стоял рядом, внимательно глядя на гриффиндорца.
— Почему ты не спишь? Ночью надо спать, так говорит доктор. Сидеть на подоконнике нельзя. Можно упасть в окно.
Гарри невольно улыбнулся:
— Я думаю о свадьбе. Ведь там нужно будет танцевать, а я совсем не умею.
— Да? Никогда не надо расстраиваться, если чего-то не умеешь. Это я так считаю, и доктор согласен. Вот я всегда думаю, что умею все. Ну… не считая стрижки ногтей на ногах и мытья головы. Вставай, я объясню тебе, так и быть, как надо танцевать.
— А ты помнишь? — удивился Гарри.
— Я просто знаю и все, понятно, — мотнул головой Малфой, — иди сюда, — и потянул его с подоконника. Гарри встал напротив.
— Положи руки мне на пояс, — приказал слизеринец. Гарри подчинился. Малфой опустил ладони ему на плечи.
— Теперь надо просто переступать ногами. Жаль, нет музыки. В больнице доктор делал мне музыку…
Гарри достал палочку, взмахнул, и из ниоткуда полилась нежная мелодия.
— Хорошо. Начали. Я буду считать — раз, два, три, — сказал Малфой и громко, с самым серьезным видом проговорил:
— Раз, два, три, раз, два, три…
Гриффиндорец едва касался вспотевшими пальцами талии партнера, увлекшись изучением его лица, наступил Малфою на ногу.
— Ай, — тот отстранился и капризно стукнул кулаками по бедрам. — На ноги мне наступать не надо. Это больно, разве ты не знаешь? И совсем не имеет отношения к танцевальным движениям!
— Прости, прости, — залепетал в сто первый раз покрасневший Гарри, — ты ведь не объяснил мне, как именно ставить ноги….
— Хорошо, — недоверчиво качая головой, все-таки сжалился Малфой, — давай попробуем еще раз. Раз я играю роль девушки, то ты ведешь. Значит, левую ногу ставишь вперед, правую вправо, левую приставляешь. А потом то же самое с другой ноги. Мы делали так в больнице. И никто не говорил, что это неправильно.
— Не спорю, — согласился Гарри.
И они снова неуклюже закружили по комнате. На этот раз все вышло более успешно. Так они танцевали еще какое-то время. Музыка зазвучала веселая, и Малфой хохотал, как безумный, когда Гарри сжимал его ребра ладонями.
— Щекотно! Я же сказал — руки на пояс!
Потом они разделись и залезли под одеяло. Малфой положил голову Гарри на плечо.
— Гарри, так здорово, что я теперь твоя подружка, — улыбнулся он сквозь сон.
— Да, — ответил гриффиндорец, глядя в окно.
Гарри проснулся. Бодрое летнее солнце светило ему в глаза из-за незашторенного окна. Комнату заполнял шум городской улицы. В теплой кровати, положив всклокоченную голову на его плечо, спал Драко Малфой, а Гарри обнимал его, прижимая ладонь к горячей спине. Как странно было чувствовать влажную щеку бывшего врага у себя на груди, а худое бедро между своих бедер. Гриффиндорец закрыл глаза, чувствуя, что возбужден, но стараясь не двигаться и не думать об этом. За окном пели птицы, звенел чей-то смех. В душе рождалось предчувствие радости. В паху разливалось тянущее напряжение. Молодой человек приоткрыл глаза и взглянул на Малфоя. Тот тихо сопел. Тогда Гарри вздохнул и попытался встать, но цепкие пальцы не желали отпускать его. Слизеринец недовольно заворчал, резко притягивая его к себе. Гарри покачал головой, отлепляя требовательную руку «блондинки». Вырвавшись, наконец, на свободу, он еще раз взглянул на Малфоя, недовольно нахмурившегося во сне, и пошел в ванную.
Когда Гарри вернулся, Малфой уже проснулся и сидел на кровати, терпеливо дожидаясь своей очереди мыться.
— Доброе утро! — улыбнулся ему Гарри. Он не испытывал особенного стеснения перед Малфоем, так как тот вряд ли что-нибудь чувствовал в отношении голых мужчин, (или вообще кого бы то ни было), поэтому бросил полотенце на кровать и в чем мать родила начал копаться в своем белье. Гарри просто хотел найти чистые трусы. Он не видел, как взгляд слизеринца, сверлящий загорелую гриффиндорскую спину, стал странно тяжелым и жадным.
— Доброе утро, Гарри. Я иду умываться, беру полотенце, зубную щетку, мочалку, мыло, зубную пасту, расческу и одно из моих нарядных платьев, — ответил бывший слизеринский принц.
— Хорошо, — Гарри повернулся к нему и рассмеялся. Глаза Малфоя снова отражали покой и слабоумие.
— Конечно, иди.
Малфой кивнул с видом ученика, отмеченного учителем, и скрылся в ванной. Гарри уже надел костюм, купленный специально по случаю торжества Невилла, и даже успел причесаться по возможности (непокорные волосы не желали слушаться), когда в спальне появился Малфой. Гриффиндорец увидел его в зеркало и… восхищенно уставился. Увиденное настолько потрясло молодого человека, что он просто не мог подобрать слов. Если бы пять лет назад кто-нибудь заикнулся ему о том, что он захочет провести жизнь, глядя на отражение Врага-Номер-Один-Хорька-Малфоя, Гарри бы не поверил, но сейчас дело обстояло именно так. Малфой был одет в бархатное зеленое платье, его мягкие белые волосы были собраны сзади и приподняты. Впрочем, Гарри не вникал в подробности. Просто весь облик Малфоя, его резкие черты, серые глаза, все в нем светилось волшебством, каким-то пронзительным отчаянным обаянием.
Гарри с трудом заставил себя повернуться. Малфой развел руки в стороны, покрутился на месте:
— Тебе нравится? Я симпатичный?
— Да, Драко, ты очень красивый, — только и произнес Гарри, не зная, как скрыть свои чувства.
— Я похож на девочку? — спросил Малфой серьезно.
— Да, — ответил гриффиндорец, и с горечью подумал, что Драко болен, и это навсегда, а значит, нельзя чувствовать к больному человеку то, что чувствовал Гарри, встречая его прямой взгляд. Понимая, что это не настоящий Малфой сейчас стоит перед ним. Настоящий Малфой никогда бы не смотрел на Поттера так нежно. Гарри вздохнул:
— Ладно, Драко, нам пора, мы встречаемся с Гермионой через пять минут.
— Я понимаю. Опаздывать не хорошо. Человек будет ждать и волноваться. А доктор говорит, что нельзя заставлять кого-то волноваться о тебе. Так поступать не вежливо, — деловито говорил Малфой, запихивая старые вещи в свой чемодан.
— Точно. И помни — мы знакомы месяц. Ты — колдомедик Дани Хоук, мы случайно познакомились, когда я навещал друзей в Святого Мунго.
Слизеринец кивнул:
— Я все выучил. Я — Дани Хоук. Я — доктор.
Наконец, молодые люди собрались и покинули гостиницу.
Когда они аппарировали к магазину мадам Малкин, где была назначена встреча, Герми уже ждала их. И не одна. С ней рядом стоял Рон Уизли. Друзья бросились к Гарри, рассказывая наперебой о впечатлениях, планах и пожеланиях.
Никто не заметил, как Малфой изучает витрину магазина мантий, и в его глазах вспыхивает горько-сладкий огонь воспоминаний.
@музыка: звук офф
@настроение: ностальгическое
@темы: слэш, ГП/ДМ, Harry Potter, Поттер, творчество, R - NC-17, миди, Малфой